– Что ты об этом думаешь? – спросила я.

– Я думаю, им насрать. Не будет никаких дальнейших действий.

Мы стояли у дороги, вдоль которой тянулась пыльная тропинка, ведущая в никуда, и он держал в руках стамеску. На краткий миг я представила, как он ею закалывает кого-то. Кого-то, кто позже прибежал ко мне домой и колотил в дверь, умоляя о помощи. Я закрыла глаза, чтобы отогнать этот образ. У меня не было причин подозревать Джета. До сих пор, кроме того, что он повесил крест, он не сделал ничего плохого, разве что работал на Еву.

Я направилась к дому, но вдруг увидела Оливера, наблюдающего за нами с края своего участка.

– Куда это ты? – спросил Джет.

– За чистящими средствами. Мне нужно смыть кровь с дома. Если только это не входит в твои обязанности.

Джет протянул руку.

– Мне нужно съездить в город, но я могу немного помочь…

– Все в порядке.

Он подошел ко мне, и я сделала шаг назад. Наша совместная ночь не выходила у меня из головы, но и сомнения тоже.

– Если тебе еще что-нибудь понадобится… – добавил он.

Я кивнула и открыла входную дверь.

– Ты же понимаешь, что это был не я? – Он сглотнул, его кадык подпрыгнул на загорелой мускулистой шее. Я сосредоточилась на ней и подумала о том, насколько он сильнее меня.

И ответила:

– Конечно.

– Не знаю, почему меня волнует, веришь ты мне или нет, но хорошо.

Пришлось выдавить из себя улыбку. Я верила ему так же сильно, как и любому другому человеку в Нихле. Хотелось просто оттереть эту кровь и продолжить свой день. Джет, казалось, пристально изучает меня. Я видела, как сжалась его челюсть, как покраснело его лицо. Его гнев нарастал. Никто так не предугадывает признаки нарастающей ярости, как тот, кто жил с абьюзером.

– Джет…

– Я не такой! – сказал он натянуто. – Не…

Не – что? Не сегодня, не теперь?

Джет выглядел готовым швырнуть стамеску в окровавленное окно. Однако он просто бросил ее на землю и ушел.

Я дозвонилась до Альберто Родригеса с первой попытки.

– Мне нужно с тобой поговорить, – начала я.

– Оставь все как есть, Конни.

– Сегодня. Скажем, в час дня. Я угощу обедом.

– Конни, я не думаю, что это хорошая идея. Послушай меня. Пожалуйста. Тебе нужно перестать задавать вопросы. Ты поднимаешь тревогу. Привлекаешь к себе внимание. – Он сделал паузу. – Я не хочу, чтобы это было на моей совести.

– Я освобождаю тебя от ответственности. – Назвав маленький ресторанчик в стороне от главной улицы, я добавила: – Увидимся в час.

Был еще кое-кто, кого мне нужно было увидеть перед встречей с Альберто.

«Оливковая ветвь» оказалась небольшим магазином в центре Санта-Фе, специализирующимся на оливковом масле, уксусе и элитных продуктах питания. Я приехала вскоре после того, как он открылся, и внутри уже толкалась небольшая толпа. Единственная продавщица была примерно моего возраста. У нее были рыжие волосы и открытая улыбка, и она, казалось, чувствовала себя непринужденно, общаясь с клиентами. Я подождала, пока она помогла пожилому мужчине подобрать масло из Греции, прежде чем подойти.

– Я ищу свою тетю Аниту, – солгала я. – Я не видела ее целую вечность и, поскольку проезжала мимо, решила заглянуть.

При упоминании Аниты лицо продавщицы просияло.

– Я понятия не имела, что у нее вообще есть семья. Она будет в восторге! Но, к сожалению, она приходит только в полдень.

Я вздохнула, думая о своей встрече с Альберто.

– Боюсь, я не могу ждать так долго.

– Очень жаль.

Мужчина средних лет в фетровой шляпе поднял бутылку уксуса и спросил цену. Отвечая ему, продавщица щелкнула пальцами.

– Анита обычно поздно завтракает в кафе дальше по дороге, прежде чем отправиться на работу. «У Бетти». Маленький кофе, двойные сливки, йогурт с ягодами и черничная булочка. Она не изменяет своим привычкам. Вы могли бы попробовать найти ее там.

Я улыбнулась, искренне благодарная за помощь.

– Если вы по какой-то причине не найдете ее, мне сказать, что вы заходили?

– Пожалуйста, не надо, – попросила я. – Приберегу сюрприз на другой день.

Когда я приехала, в зале «У Бетти» было почти пусто. Скромная кофейня с длинным деревянным прилавком и дюжиной столиков встретила меня теплыми ароматами корицы и кофе. Я попросила на завтрак большой капучино и бутерброд. Официантка спросила мое имя, и через пять минут мой заказ был готов. Я сунула ей двадцатку и попросил оплатить заказ для женщины по имени Анита. Она кивнула, явно понимая, о ком идет речь.

Я съела свой завтрак и стала ждать.

В 10:36 в кафе вошла пожилая чернокожая женщина с мягкими чертами лица и коротко остриженными волосами. Бариста, казалось, узнала ее. Подтянутая и хорошо одетая, она воспротивилась, когда девушка сказала ей, что заказ оплачен и указала на меня. Я помахала рукой. Анита покачала головой, нахмурилась и протянула баристе свою кредитную карточку. Та в непонимании пожала плечами и взяла ее.

Анита подошла к моему столику. Эти мягкие черты лица скрывали ярость в ее глазах, она пристально смотрела на меня.

– Кто ты такая и зачем следишь за мной?

– Я не слежу за вами, честное слово!

– Тогда откуда ты узнала мое имя и то, что я буду здесь? – Она наклонилась ко мне. – Репортер? Хватит уже с меня репортеров!

– Нет, мэм, вы ошибаетесь. Меня зовут Конни Фостер. Я живу в Нихле.

Бариста выкрикнула имя Аниты. Женщина махнула, чтобы та подождала. Я воспользовалась минутным отвлечением собеседницы и вставила:

– Я здесь из-за вашего мужа, миссис Смоллвуд. – Она попыталась возразить, и я подняла руку. – Пожалуйста, выслушайте меня. Я знаю, что Нортон был невиновен. Знаю, что его и другого мужчину подставили. – Я указала на свободное место. – Произошли и другие убийства. Полиция, похоже, скрывает их. Пожалуйста, выслушайте меня.

– Вы активистка движения за гражданские права?

– Нет, просто испуганная женщина. – Лицо Аниты стало пепельно-серым. Она опустилась на сиденье. Я продолжила: – Я очень сожалею о вашей потере, но мне нужно понимать, знаете ли вы что-нибудь, что могло бы помочь. Что-то, что могло бы очистить имя вашего мужа и спасти другие жизни.

Анита оглядела кафе, издала долгий, медленный свист и запрокинула голову.

– Миссис Смоллвуд?

– Я больше не буду этого делать. Ни за что.

– Делать что?

– Указывать на очевидное. Ждать, пока кто-нибудь найдет ключ к разгадке, а потом наблюдать, как наше представление о справедливости выбрасывается в мусорное ведро.

– Я на вашей стороне. Я верю, что мистер Смоллвуд был невиновен.

После долгой паузы она сказала:

– Покажите мне свое удостоверение личности.

Я вытащила из бумажника водительские права штата Вермонт и протянула ей.

– Сейчас я живу в Нихле, в доме, который унаследовала. С тех пор, как я приехала, происходят странные вещи. Никто не хочет говорить об этом. Я… боюсь.

Произнеся эти слова, я поняла, насколько они правдивы. Годы бравады, когда мне нечего было терять… но вот это незнание – о, оно пугало меня до глубины души!

Анита уставилась на права.

– Тебя не подослали из Нихлы?

– Нет, мэм.

Она покачала головой.

– Тогда ты и впрямь вряд ли что-то понимаешь, да и с чего бы? Конечно, мой Нортон был невиновен. Они оба были ни при чем. Никто ни на секунду не усомнился в их невиновности. Ни этот туповатый марионеточный начальник полиции, ни окружной прокурор, ни даже судья, который слушал его дело. Они все знали, что Нортон чист, и все равно отправили его прямиком в тюрьму.

– Почему? Зачем им это делать? По политическим причинам?

– Они просто хотели убедить людей, что опасность миновала. Им нужен был быстрый результат. Даже если позже возникли бы сомнения в виновности арестованных, они могли бы сказать, что сделали это, чтобы успокоить общественность.

– Но это неправда?