Я встала, стянула резиновые перчатки и вышла на улицу к своей машине, где связь была лучше, а также чтобы быть уверенной, что никто не подслушивает.

– Меня вряд ли что-то уже может удивить, – пробормотала я, как только уселась в «Акуру». – Слушаю.

– Ты не можешь избавиться от Джета.

Значит, Джет говорил правду.

– По причине?

– Он прилагается с собственностью на три года после вступления во владение ею.

– Почему? – переспросила я.

– А почему тетя Ева что-либо делала?

Потому что она могла. Потому что она была жестокой. Потому что в глубине души она ненавидела нас. Кто знает?

– Есть ли что-нибудь еще, что я должна о нем знать?

– Полное имя Бернард Джетсон Монтгомери. Родом из Техаса. Жил в Нью-Йорке, Эшвилле, Северной Каролине и Лос-Анджелесе. Зарабатывает пять тысяч в месяц как смотритель дома на Мэд-Дог-роуд, плюс бесплатное жилье.

Я присвистнула.

– Пять тысяч в месяц? За что?

– Крейг не сказал. Просто назвал его смотрителем.

Я откинула голову на спинку сиденья. Ублюдок получал за месяц столько, сколько Ева дала мне на год. И за что? Не то чтобы он на самом деле следил за домом. Там была разруха. Я так и сказала.

Лайза колебалась.

– Крейг сказал, что Джету не разрешается помогать с главным домом. Это твоя ответственность.

– Серьезно? – Отсутствие реакции было единственным ответом, которого я заслужила. – А я никак не могу его уволить?

– Нет. В течение трех лет.

– Почему именно такой срок – три года?

И снова Лайза не ответила. В этом не было необходимости. Она тоже не знала.

– Есть какая-нибудь дополнительная информация о нем? Колледж, работа, досье в полиции?

– Нет.

– А про дом? Например, почему он принадлежал Еве?

– Мне жаль, Конни. Ничего.

Я вздохнула.

– Спасибо, что проверила.

– Да не за что. Конни?

– Да?

– Прости. За то, что сорвалась на тебя. Мне просто… одиноко. Здесь сейчас так тихо.

– У тебя есть Кук. И Дэйв.

– Мы обе знаем, что у меня никого нет, – вздохнула она. – Ладно, я всегда жалею себя. С тобой ведь все будет в порядке?

Нет.

– Да, конечно.

– Я могла бы отказаться от того, что Ева оставила мне. Мы могли бы переехать куда-нибудь вместе. Начать все сначала без ее денег.

У меня перехватило дыхание. Мне внезапно представилось, как мы вдвоем живем на побережье штата Мэн в маленьком коттедже на берегу моря. Простота. Конечно, мы были бы бедны – ну и что с того? Мы были бы вместе и свободны от Евы.

– Правда? – спросила я. – Ты действительно этого хочешь?

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Я закрыла глаза от разочарования. Нет, это было не то, чего она хотела. И почему вообще должна была? У нее есть все, что необходимо человеку: комфорт, деньги и многое другое. С водительского сиденья машины я наблюдала, как Джет вышел из своего дома и запер за собой дверь, как он и Мика сели в грузовик и как его внимание было сосредоточено на маленьком доме. Он не увидел меня в машине, что было даже к лучшему. На этот раз я могла следить за ним незамеченной.

Я выдавила в трубку:

– Пока, Лайза. – Услышав горечь в собственном голосе, я добавила: – Люблю тебя.

Ее ответ практически сочился облегчением.

– Я тоже люблю тебя, Конни. И всегда буду. Мы же сестры.

Поездка обратно в магазин «Habitat for Humanity» оказалась плодотворной. Я купила кресло и приставной столик за 50 долларов, маленький столик за 10 долларов, два кухонных стула за 15 долларов, а также каркас кровати и комод еще за 75 долларов. Они были уродливы, но нищие не привередничают, а спать на кровати мне хотелось почти так же сильно, как принять ванну.

Все обещали доставить на следующий день еще за 25 долларов.

Теперь все, что мне было нужно, – это матрас. Я направлялась в единственный в городе магазин матрасов со скидками, когда краем глаза заметила вспышку светлых волос, кончики которых были выкрашены в голубой цвет. Это была Эми-из-бара, и она шла к такерии рядом с пансионом.

Я остановила «Акуру» на парковочном месте и выскочила как раз в тот момент, когда Эми исчезла в ресторанчике. Открыв дверь заведения, я была атакована запахами мяса на гриле и лука. Жир будто висел в воздухе, конкурируя с жаром и шумом. В животе заурчало, и я поняла, что не ела со вчерашнего дня. Я огляделась, осматривая дюжину занятых кабинок и столиков, пока не заметила Эми за стойкой. Я стояла у входа и ждала.

Пять минут спустя она подошла ко мне с пакетом еды в одной руке и напитком в другой. Ее взгляд пренебрежительно скользнул по мне, прежде чем она повернулась, чтобы взглянуть еще раз. Она сверкнула улыбкой узнавания – милой, юной – прежде чем выражение ее лица стало настороженным. Я поняла, что она была молода – может быть, чуть за двадцать. Даже моложе меня.

– Эми, верно?

Она кивнула.

– Извини, я не помню твоего имени.

– Конни. Мы познакомились у Джека.

– Это я помню. – Она одарила меня огорченной улыбкой. – Боюсь, я была не в лучших кондициях.

Я отмахнулась от ее извинений.

– У всех бывают загулы.

– Да, но у меня их в последнее время слишком много.

Повинуясь импульсу, я спросила:

– Не хочешь пообедать вместе?

Мгновение она стояла с открытым ртом, явно не зная, как ответить.

– Конечно. Почему бы и нет?

Я заказала три тако с курицей и присоединилась к Эми за столиком в конце зала ресторана, рядом с окном, выходящим на Мэйн-стрит. Она ждала, пока я сделаю заказ, и ее тако были разложены по бумажным оберткам аккуратным рядком, кусочки «отбившегося от стада» салата аккуратной кучкой занимали один из уголков.

– Что ты думаешь о Нихле? – спросила она, когда я села. Она смотрела в окно. Я увидела свежую царапину на ее подбородке и желтоватые остатки синяка под глазом и по краям надбровной дуги.

Я сказала:

– Здесь… тихо. И довольно симпатично.

Она снова повернулась ко мне. Изогнутые брови, широкая усмешка.

– Ты совсем не знаешь Нихлу.

– Нет?

– Нет.

Несколько минут мы вели светскую беседу. Она поинтересовалась, как я очутилась в Нихле, я изложила ей самую скудную версию правды, избегая любых упоминаний о Еве, Джете или наследстве. Я полюбопытствовала, почему она переехала сюда, и она вкратце описала бурные отношения, которые закончились тем, что она поселилась в меблированных комнатах по соседству.

– Это дыра, но мне есть где спать, и сейчас я могу себе это позволить. – Эми откусила кусочек тако и нахмурилась. – По правде говоря, раньше это место называлось «Дворец Киски». Популярное место для дальнобойщиков, которые хотели иметь постель и теплое тело в ней. Новый владелец выгнал проституток, но это все равно отвратительное место.

Я подумывала о том, чтобы пригласить ее пожить у меня по какой-нибудь сделке «помощь в обмен на аренду». Мне бы не помешали лишние руки, а ей, очевидно, не помешало бы остановиться в более приятном месте. Но я совсем ее не знала, да и дом пока был не в очень хорошем состоянии, и, вспомнив пьяную девушку в баре, я решила, что последнее, что мне сейчас нужно, – это драма. Поэтому вместо того, чтобы озвучить предложение, я спросила ее об убийствах, о которых она упоминала.

Глаза Эми внезапно опустились.

– Просто пьяные разговоры.

Я пережила испытания Евы, научившись читать людей. Девушка лгала, и она знала, что я могу это понять. Эми вытерла рот уголками бумажной салфетки, не отрывая взгляда от своей еды. Откашлялась и поерзала на стуле.

– Где произошли убийства? – спросила я.

Она пожала плечами.

– Ну, честно говоря, до меня доходили какие-то смутные слухи, но это все. Когда я напиваюсь… ты же знаешь, как это бывает. Я склонна говорить вещи, о которых потом жалею.

Я была почти уверена, что единственные моменты, когда она правдива, это как раз когда по ее венам течет алкоголь.