Замечательно. Даже улыбку не сдержал.

Снял бронежилет, расстегнул ветровку и быстренько зарядил усилок в алтарь.

Вернулся к иску, задрал ему губу.

Клыки у иска большущие, шесть штук, синим отливали. Красивые, да. Вырвал и в подсумок спереди бронежилета закинул.

Пригодятся.

Прозвучавший крик заставил дернуться к карабину:

– Эй, ау-ау! – донеслось из туннеля. – Есть выжившие? Помогите!

Где-то близко.

Я никуда бежать не стал. Если здесь случился какой-то прорыв некро-сора, – или что-то в этом духе – то мало ли каких уродов могло накидать. А вдруг существовали иски-лицедеи, мимики или иски-подражатели, которые звучание человеческого голоса подделывали? Сейчас побегу и прям им в объятья прыгну, а они меня довольные такие, с удовольствием большим и благодарностью пережуют.

– Ты поехавший параноик, Кир. Тебя лечить надо, – Принц как обычно был щедр на добрые слова.

Перезарядил пистолет. Отчистил лезвие двухцветного меча, вложил в ножны и только потом двинулся – карабин так и держал наготове.

Надеялся, что кричащий, если он все-таки человек, еще не успел помереть. Ну, а если успел – что ж такая судьба.

Немного прошёлся, потом серьезно задумался: “А куда собственно идти?”. Я ведь уже и не помнил откуда он там кричалки свои закидывал.

– Крикни и сам, чтоб звуки издал какие, – подсказал Принц.

– Если живой, мужик, давай кричи!

– Брат! Я здесь! Вытащи! – теперь он не затыкался. – Подношения за тебя Морку ставить буду годами! Сына назову в твою честь! Плевать, и дочь назову! Ты вытащи только!

Шёл на звук, и в итоге исходил туннелями еще две сотни метров. Не так-то и близко верещащий источник оказался. И все-таки нашел. Иск выдолбил в стене часть кладки, метра два отрыл и организовал себе своеобразное гнездо.

Внизу сгусток тьмы, обрамленный некро-сором; то тут, то там бегали “щитовые” жуки; лежали изломанные тела мелких серых исков: по виду смесь крыс, броненосцев и карликов, по размеру, как здоровенные собаки. Пересчитал – мартышка нарубила двенадцать штук. Камни бы какие бы у них не были при жизни, их забрали. Видны опустевшие пазы в – предположительно – грудных частях.

Здесь множество костей, части человеческих лопаток, ребра и череп детский.

Поморщился. Похоже утянул в канализацию ребёнка да обглодал.

Полнейший мрак.

Сверху веревка натянута – на нее мятую тряпку закрепили. Там знак Жертвы вышит.

Ну, это уже не смешно.

– А мы то тут при чем… Это ваши зверюшки. Не наши, – оправдывался Принц.

Орудовала мартышка здесь пару дней минимум. В центре этого гнездовья и лежал дозорный; от жуков-рубинов отмахивался.

Иск сломал ему ногу и руку. Лицо у него бледное, лёгкий бронежилет изорван, часть пластин где-то потерял; пояса оружейного нет.

Дозорный через силу улыбнулся.

Ему около сорока – это носастый мужичок с сединой в бороде. Пару зубов недавно растерял.

– Тебя, друж-жище, будто сам Монета ко мне никчёмышу привел…

Опустил карабин и задумчиво почесал затылок:

– Слушай, а чего иск тебя не убил?

– Походу заготовка на ужин. Отбивная. Бывает. Не шибко аппетитный, чтобы прям сразу жевать. Повезло.

– Иск – людоед?

– Естественно, – он фыркнул. – Бывают другие?

– Не знаю. А бывают?

– Нет. Он еще и удовольствия получал от такого как легко мои кости ломались. Совсем некров урод. А что ты тут вообще делаешь?

– Тебя это правда сейчас интересует? – удивленно спросил. – Если интересует, то я, пожалуй, пойду.

– Нет-нет. Конечно, нет. Так спросил – разговор поддержать. Это твои тёмные дела. Вернее, квази-темные. Они видишь хоть и тёмные, но к свету привели. К хорошему поступку. К спасению. А значит минимум серые, а то и скрытно белые, – он запаниковал. – Благородные дела короче, да… Я оскорбить тебя не хотел, не думай.

– Успокойся.

– Ты меня вытащи отсюда главное. Ты его того – утихомирил совсем?

– Да.

– Другие живые из наших есть?

– Я не знаю сколько в отряде изначально было.

– Семь вместе со мной.

– Трупов видел пять, но может шестой где-то в другом месте лежал.

Дозорный выругался:

– Ох и наругают меня.

– Часто у вас такие чудеса случаются?

– Нет. Иногда бывает. Как-то ныкается, занимается всяким нехорошим – развивается. Считай, не повезло, как-то между смен сберегся…

– Ты больно довольный для переломанного, почему?

– Обезбол, – пояснил мужичок.

Помог ему подняться. Он цаплей встал, взял под плечо, перекинув руку через шею.

Был чуть выше меня.

– Только не знаю, куда тут идти, – объяснил ему ситуацию. – Где тут у вас ближайший люк и лестница?

– Я покажу. Как тебя звать?

– Кей.

– Это настоящее имя?

– Нет.

– Браво, – смеялся Принц. – в вопросах конспирации ты мастер.

– Понял не хочешь, чтобы нашли, – мужичок с умным видом кивнул.

– Чего там понимать. Я тебе прямо об этом сказал.

– Приятно познакомиться, Кей. Я Билли. Это настоящее имя, если тебе интересно. Меня можно найти в районе Мирта, третий дом, там скажи, что к Билли пришёл и тебя проводят.

– Я не приду.

– Ну, если что… Я долг как-нибудь отдам. Я Монетный.

– Что?

– Квази-бог мой Монета, говорю. Мы не любим, когда долги висят. Чем быстрее долг отдаешь, тем лучше. Если долго прям висит – он прям... Омерзение такое вызывает, понимаешь?

Надоел.

– Билл, нет никакого долга. Можешь чуток помолчать? – вежливо попросил. – Ты невыносим.

Билл засмеялся:

– Очень надеюсь, что как раз-таки наоборот выносим… Ты же этим и займешься? Будешь выносить меня из канализации, спасать то бишь. Знаешь о чём я сегодня думал, когда на смену собирался? В отпуск охота до чесотки. Вот походу и он, – и опять рассмеялся. – Отпуск.

Тяжело-о.

“Какие силы находилось в распоряжении коменданта форта Предела?

Были это по стандартному распорядку: два батальона пехоты, б атальон штурмового подразделения и взвод мирмидонцев.

Обязательную службу несли гвардейцы Домов . Их чаще всего направляли офицерами в пехоту и поддержкой в штурм-подразделения . Если ситуация того требовала, то комендант нанимал дополнительные отряды: назывались они свободными Центуриями или свободными Манипулами – в зависимости от количества бойцов.

– Храмовник Авалона Тори – “Основы военного дела. Том 1”

4 месяц \ 101 года от взятия Парадигмы.

И как-то я Билла все-таки вытащил. Не скажу, что это было просто; совсем непросто. И бросить его в мартышечном гнезде совесть не позволила. Долбанная совесть – будь она проклята. Следующая смена нашла бы дозорного в любом случае и моя доброта просто трата времени. Однако оставлять искалеченного бойца много часов лежать на костях – выше моих сил.

– Не все ты человеческое потерял, мартышка, а отец твой, Император между прочим, добил бы и не парился, вот такое милосердие у Глыбы было.

Наглая ложь.

А вообще Принц показал себя с плохой стороны: весь изнылся, как дитя малое, всю дорогу упрашивал, чтобы дозорного в ближайшую трубу скинул – так много тот болтал. Меня он тоже до зубного скрежета раздражал обывательской болтовней о жене, детях, ремонте, об “Аскете” четырехколесном своем – но я же в истерику не впадал.

До ближайшего подъема раненный меня все-таки довел, передал дрожащей рукой ключ. Забравшись, открыл замок на люке, отодвинул железку в сторону, быстренько проверил что снаружи. А там: ночь, прохлада, чистый воздух, да редкие огоньки в ближайших многоэтажках горели. Надышавшись, полез обратно в вонь: дело за меня никто делать не будет.