Кости Мэрджи с жутким звуком срастались. Тогда я начинал бить еще активнее – и это приводило к определенному результату. Кости прорастали неправильно. Ее череп превращался скорее в звериный, даже монструозный. Она использовала еще тройку лучей. Один коснулся плеча, второй кирасы, третий зацепил ногу. Почувствовал, что кряж закончился.

Я бил вновь и очень быстро доработался до раздробленных костяшек, сломанных и изрезанных осколками костей пальцев.

Боль чудовищной кошкой подбиралась, хищно заглядывая через стену медитации.

Количество повреждений таково, что я мертвец гарантировано. Важно не упустить момент, когда использовать регенерацию.

Подметил, что одна глазница Мэрджи превратилась в костяную спираль – глаза там больше не будет. Лобные кости нарастали одна поверх другой, образуя многослойную броню. Уже не человек – чудовище. Она пустила еще одну тройку лучей. Пожгла ногу, руку и шею.

Я воспринял это стоически, даже философски.

Ударил еще раз. В очередной раз сломал ей сросшуюся скулу. У нее восстановился глаз – только не на том месте из-за деформации костей, сместился далеко к центру лица; понятное дело, он слепой.

Жутко…

Ладонь сержанта выскользнула из-под колена от обилия крови. Принц в ужасе заорал, от чего я чуть медитацию не выпустил, но ворон лишь пару раз хлопнула меня по бедру, оставляя кровавые отпечатки на ожоге. Никаких сил и воли к борьбе видимо там не осталось.

Я подставил ладонь к ее шее, сосредоточился и выпустил боевую дугу.

Набухшая красной энергией лезвие вонзилось и рассыпалось алыми крупицами силы.

Странно что не перебило кость.

Порвал плоть – шейные позвонки отливали голубым.

Усилок на укрепленные кости.

Хмыкнул.

Хлестала кровь; и мы две рыбины, что в целом красном озере трепыхались. Своими бесконечными циклами регенераций она сожрала с себя мяса кило на пятнадцать – двадцать. Один скелет остался.

Дважды я ударил ребром ладони по шейным позвонкам.

Она обречено прохрипела. Голова Мэрджи и шея начала обрастать дополнительной костяной защитой – странными лентами, пластинами, чешуйками; из утолщенного лба проросли мелкие заостренные рога-кости. Я непонимающе смотрел на них, а потом сержант ими отстрелялась. Успел закрыться. Почти все мимо пролетело, и только одно воткнулось в бицепс левой руки; я его вырвал, перехватил на манер кинжала, и сорвал наросшую у шеи Мэрджи ленту костяных пластин. Видимо пыталась позвоночник прикрыть. Вонзил импровизированное оружие в глазницу.

Так Мэрджи и умерла.

Сразу же почувствовал, как плавает сознание, как оно держится на ниточке воли. С чистой совестью активировал регенерацию.

В целом конечности мои на месте, глаза не повредила, пальцы – здесь. А все остальные повреждения должны восстановиться… Когда плоть покрыла белая плёнка мне стало не по себе.

“Портальная Цитадель обеспечивает торговый обмен между нашим миром и миром Гаата.

Владеет Цитаделью императорский Дом Уртов – только их кровь позволяет распоряжаться порталами. Как и регенерация, управление порталами является наградой за подвиги былой эпохи”.

– Храмовник Кшатры Лёрн – “Гаат, сборцы и обычаи местных аборигенов”.

6 месяц \ 97 год от взятия Парадигмы.

Аптечка и мирмидонская кираса решили обо мне позаботиться. Одновременно и стимуляторы в кровь вогнали, и обезболивающие.

Мне и торопиться не хотелось, так я устал. А после безумного коктейля вообще такой пофигизм по мозгам вдарил – просто жуть, хоть лежи и сдавайся.

– Шевелись, – злился Принц. – Разлёживаться – это для обрубков Морка.

Претензию не понял, но заставил себя подняться. Пошарил по карманам Мэрджи: ей ее добро уже не пригодиться, а мне жизнь разбойничью спасти может.

Нашёл книженцию размером с ладонь. Вся промокла – потряс, чтобы кровь стряхнуть. Справочник по жутким ритуалам Морка. Пару строк отчитал, описаниями не проникся и отшвырнул в сторону. Мы такое осуждаем. Принц хмыкнул, – да, с осуждением я поспешил: вспомнил храм, ритуал, Мехри и ее глаз Жертвы на шее.

Все не так однозначно…

Из кармана Мэрджи достал бумажник. Открыл и первое же во что уткнулся взгляд – старая фотокарточка с чуть оборванными краями. На ней беловолосая, улыбчивая девчонка, лет одиннадцати.

Ой, нахер иди.

Выкинул в ту же сторону, что и справочник. Тут меня на жалостливый приём не заломать: Мэрджи сумасшедшей сукой была и в Посмертие ей самое место, а девочке – если она живая еще – без нее только лучше будет.

– Не принимай близко к сердцу, – посоветовал Принц. – А может даже это ее собственное фото.

Удивленно поднял бровь:

– Чушь какая-то. Ты вообще видел людей, которые собственное фото с собой носят?

– Было дело. Но там абсолютно конченные. Так что в целом подходит.

Вытащил кроны – было у нее немного с собой – запихнул в карман. Он у меня единственный целый остался, остальные погорели, вместе с хранящимися в них деньгами.

Смешно.

Поднял двухцветный меч, вложил в ножны. Еще тумбочку проверил. Больно заботливо Мэрджи ее задницей обсиживала.

Внутри пару пластиковых бутылей с кровью, какие-то костяшки, карточный набор, мелкая чаша, полупустая аптечка и небольшая поясная сумка. Все кроме сумки проигнорировал, да и ее хоть и взял, заглядывать не стал – потом посмотрю, сюрприз себе сделаю.

Следующее помещение – небольшая грязная комната. Почти коморка, где на желтушных стенах тёмные и бурые пятна – засохшие следы крови и квази знает, чего еще.

Тусклый свет исходил от золотых теург-формул с изолентного креста, налепленного на потолок в центре. Удобно придумали.

Возле двери стояла простейшая, грубо сколоченная мебель: стол и стул – видимо для умника, который допрос вёл.

Неприятно тянуло сыростью, будто в общественной душевой находился.

Вообще, все говорило о том, что место подготовлено давно и видимо Когорта не стеснялась его использовать для всякой нелегальщины. Грустная новость, конечно, но в таком вот мире мы живём.

Железная решетка в центре разделяла комнату на две части. Поодаль стояло ведро. Отдельно в стороне из стены ржавый кран торчал; возле него – шланг. В полу виднелся слив; а ну и, конечно, я заметил Астру, забившуюся в угол.

Выглядела плохо: грязная, лицо осунулось, от формы одно рванье осталось – как ножом по клочкам изорвали. Кровь засохла на волосах, лице, ладонях, шее. Синяки уже желтеть начали; руки, те части что видел, все изрезанные и проколотые. Тут сука-Мэрджи постаралась, к гадалке не ходи.

Я почувствовал жалость, потом злость на самого себя.

Это моя вина. Все из-за слабости.

Астра поймала мой взгляд своим. Поморщился: правый ее глаз пошёл красной сеткой, в левом сосуды полопались, за краснотой – белка не видно; сплошь кровяной сгусток.

– Ты? – прохрипела она.

– Я, – с большим удовольствием кивнул в ответ.

На пустом лице появилась тень недоверия, потом – радость, но Астра почти сразу ее скрыла. Видимо так привыкла; еще и возмущаться начала, а я не смог убрать довольную улыбку.

– Какого некра, Кириан?

– Ты не рада?

– На кой ляд ты в этот рассадник головожопых мутантов припёрся, если умудрился сбежать от воронья?

– Очевидно, тебя спасать. Принцесса страдает. Я бью дракона – мы идём в закат. Занавес.

Покачала головой:

– Подставился ты сильно…

– Почему?

– Сейчас припадочная вернется и порежет нас. А это для здоровья вредно.

– Уже убил.

– Да ладно, брешешь!

– Зуб даю.

– Хоть мне больно признавать, но ты, Кириан, кудесник и чудо.

Потянул рычаг решетки: дверь камеры распахнулась.