Ступеньки оказались тем еще приключением.

Сначала думал взять Билла за шкирку и, активировав способность, просто так его и вытащить, но быстро понял – вариант плохой. Во-первых, неудобно: узко здесь для таких свершений; во-вторых, потратиться придётся серьезно и наверху окажусь пустым, без даров. Что не больно положительно скажется на боеспособности, а мне такое вообще не подходило. Некомфортно как-то.

Состроив мрачную физиономию, Билл готовился. Вытащил из бронежилета все пластины, покидал их в грязную воду; держась за алтарь он и Монете горячо помолился и со мной попрощался, поблагодарил. Обстоятельный, конечно, подход. Принц не забыл меня тыкнуть, мол вот учись как нужно “с нашим братом”. Это он про молитву квази.

В итоге, я помогал дозорному снизу: подталкивал, страховал. Для него подъем стал настоящим испытанием воли и уровня физической подготовки. Много раз он использовал сломанные конечности: опирался на них, хватался за ступени – и чуть ли не выл от боли. Я с любопытством за этим наблюдал. Принц обозвал меня психопатом, забрав предыдущие слова об остатках человечности. А я что? Мне ему на переломы дуть? Способов облегчить его страдания нет. Точнее, я их не знал. А значит, и некр с ним. Да, симпатией к дозорному не проникся.

Бывает.

Несколько раз Билл соскакивал, падая и отбивая спину, задевая поврежденные конечности о камни. Далеко, конечно, упасть не мог. Срывался, стукаясь спиной об окружавший барьер. В попытке удержаться отчаянно ударял по мне сапогами. Я лишь злобно шипел, под жуткие вопли дозорного и звенящий в голове смех Принца. Да увидел бы кто со стороны – не поверил бы глазам. Кое-как выбрались. Отдышались немного. А потом я помог дозорному добраться до медицинского пункта помощи. Благо он тут недалеко был. Там я скинул бедолагу-Билла у стеклянных дверей с медицинским крестом и ушел, не прощаясь. Все остальное уже его личные дела; то как быстро помогут, зависит от того насколько громко будет кричать. И должен признаться, когда отходил, кричал он удивительно громко: были в этом крике в основном витиеватые ругательства и впечатляющие угрозы. И минуты не прошло как к нему целая толпа персонала выбежала.

– А Билл то молодец, – удивлялся Принц. – Уважаю за хватку.

Недалеко от пункта, буквально во дворике соседнего дома, присел на лавочку, чтобы отдышаться после таких тяжелых упражнений – и моментально отрубился. А Принц, скотина такая, даже не разбудил.

***

Проснулся от того что мне в бедро чем-то тыкали. Испугавшись, открыл глаза. Детишки-школьники с сумками, смеясь разбежались, веточки побросав. Совсем мелкие. Покачал головой.

Какой-то сюр.

Как-то я перетёк в лежачее положение пока спал и так всю лавочку занял. Хорошо карабин тушкой своей прикрыл. Так понимаю мелкие школьники, утащившие боевое оружие, не лучшее, что может случится в городе.

Повезло – все так безобидно получилось: и стражи в закуток не заглянули, и вороньё не учуяло, что я расслабился, и другой жести не произошло.

Все кости и мышцы болели. Сопли, горло, еще и похрипывал – короче полный комплект. Такое вот пробуждение. Тут регенерация должна быстро справиться. Поесть только бы. Вообще, спать на улице осенью, даже ранней, не лучшая идея, однако усталость не спрашивала: как обычно подкралась и хрясь по башке.

Суровая дрянь.

Бой с мартышкой хоть и получилось закончить без особых повреждений, но все равно оказался для тела крайне напряженным. Ресурсов пожёг – страх.

Небо было чистое и голубое. Одно удовольствие разглядывать. Даже какой-то аэроплан, не шибко высоко парящий, смог увидеть. Солнышко приятно пригревало. Птички щебетали; за домами где-то там на дороге ревели машины. Прелесть. Отличный денёк для подвигов.

– Еще проснуться не успел, а уже тянет убивать? – с восхищением поинтересовался Принц. – Настоящий тигр. В городе столько воронья не наберется, чтоб утолить твой голод.

– Заткнись. И, конечно, наберется. Здесь этих уродов еще моим внукам хватит.

– Даже не знаю: конченный ли это оптимизм или благословлённый пессимизм – с твоей стороны.

Оглядел себя: все плохо, вид как у бездомного, и пахну соответствующе. Нужно каким-то магическим образом помыться и одежду прикупить, а то мимо меня ни одна пара стражей пройти не сможет. Каждый будет считать, что обязательно надо внимание уделить и документы проверить.

Выгреб из карманов смятые купюры; пересчитал. Около сотни крон. По идее, должно хватать. Ладно. Можно работать. У меня есть небольшая фора: пока Кшатриец думает, что я в храме нахожусь. А что может его заставить подумать иначе? Если я где-то очевидно подсвечусь – раз. Если они возьмут любого храмового посетителя и допросят – два. По показаниям скорей всего окажется, что меня внутри и нет, если Мехри фокусами не подсобит. Подсобит ли она? Я уже понял, что бесплатно она услуг не оказывает – скорей всего ничего делать не станет.

Походил по улочкам, наблюдая за тем как город просыпался: люди шли на работы, школьники на уроки, спортивные группы уже вовсю пробежки начинали. Когда наконец заведения открылись и рабочий день начался, я наткнулся на магазин одежды с непонятным названием "Шиповник".

Неоновая вывеска над стеклянной дверью изображала красную куртку с алыми шипами, а наверху виднелась мигающая красным ягода.

Карабин спрятал в мусорный бак с боку от здания, убедившись, что никто этого не видел. Зашёл, задорно прозвонил колокольчик. А дальше словесная и лицедейская баталия – тяжелейшее выступление, где я растратил всего себя.

– Ну, даешь! – восхищался Принц. – Так заливать – это сила плута и лиса.

Убедил девчушку-консультанта: светловолосую, миленькую, лет восемнадцати – что я страж-новобранец при исполнении – и вот с канализации выбрался после дела, мол офицер послал вещичек прикупить; поэтому на мой убогий вид она внимание не обратила, а даже разулыбалась вся, разрумянилась, поднялась из-за стойки, чтобы с выбором помочь.

Она немного выше меня. Эффектная такая девчушка. Сладость духов заставила чуток разволноваться. Странно, конечно, что поверила: та одежда что на мне надета ни разу не форменная.

Видимо я настолько уверено в своей притворной неловкости выступил, даже документы не додумалась спросить. А может ей в голову не пришло, что какой-то умник станет притворяться стражем: за это полагалось серьезное наказание.

Девчушка крутилась вокруг, заливисто смеялась в ответ на мои реплики, пару раз потёрлась интересными местами, когда сантиметром талию и плечи мерила (но аккуратно, чтобы не перепачкаться); а я периодически – не без жадности – поглядывал на ее впечатляющую грудь, обтянутую бардовой форменной блузкой магазина. Жесть… Выбраться бы из "Шиповника" живым.

– Какой же ты пацан еще, – смеялся Принц.

Вообще, магия какая-то. Грязный как самая последняя свинья, но девчушка один некр прониклась. То ли и правда так понравился, то ли упоминание что я страж свое дело сделало. Платят стражам достойно. Перспективный, молодой, судя по шрамам – боевой. Что еще надо? А может ей просто скучно тут: начало рабочего дня – и никого нет. А так хоть какие-то развлечения… Я не осуждал – поддержал же игру.

– Меньше рефлексий, мартышка, – скучающе протянул Принц. – Тебе не идёт.

Когда расплачивался, Лина, так ее звали, даже номер домашнего телефона написала на листочке. А я обманул ее, пообещав, что обязательно за невероятную помощь и отзывчивость отблагодарю – позвоню после смены – и позову куда-нибудь, в приличное место.

Вот такая скотина.

Эх, расстроится девчонка, будет думать всякое нехорошее про себя, но куда деваться: жизнь не сахар. Все мы так или иначе страдаем.