Гаврил хотел что-то сказать, но Василиса его перебила:
– Да ясно, это же другое. Зоя – страдающая душа, а я – мохнатая гусеница. И мне до неё как треснувшему кирпичу до Давида Микеланджело. Ладно. Вот тебе пончики из «Ойме». Сам не съешь, так угости кого-нибудь. – Василиса поставила коробку с пончиками на койку и поднялась. – Всё, я похромала. А ты давай поправляйся.
– Опять ты передёргиваешь.
– Ну, такая вот я гусеница. Бабочкой уже не стану. Пока.
Кажется, Гаврил сказал что-то ещё, но Василисе надоело биться об стену. То ли приворот ещё действовал, то ли он правда верил в то, что говорил. А может, и то, и другое. Намеренно сильно подволакивая ногу, она вышла из палаты.
Ещё поболталась по парку, поела ягодного мороженого в летнем кафе. И услышала знакомый, хорошо поставленный, голос:
– Теперь вы можете погулять по парку и купить сувениров вон в тех торговых рядах. Собираемся у входа, где остался наш автобус, через два часа. Всем приятного времяпрепровождения!
Толпа туристов рассосалась, и к витрине кафе подошла Аня в цветастой форме гида. Сестра страшной Киры, с которой Василиса трудилась целых два дня в монастыре.
– Минералки без газа, пожалуйста. – Аня оплатила воду и натолкнулась взглядом на Василису. – О, привет.
– Садитесь, пожалуйста, – указала Василиса на свободный стул за своим столиком.
– Спасибо, – улыбнулась Аня, усаживаясь и открывая бутылку. – Кстати, можно на «ты». Как дела?
– Сносно, – повторила слово Гаврила Василиса и настроение сразу поникло.
– Не сработало? – сочувственно спросила Аня, отпив из бутылки.
– Зачем ты меня туда направила? – прямо спросила Василиса.
Аня чуть не поперхнулась. Прокашлялась, отряхнула форменную блузку в народных узорах.
– А ты что, добралась?
– Угу, – кивнула Василиса. – То ещё приключение.
– И что там было? – Аня подалась вперёд и сверкнула глазами. Прямо как в кино.
– Чудовища. Видения. Будка с иконой посреди болот.
– С какой иконой? – быстро спросила Аня.
– Я не разбираюсь. Одно могу сказать точно – желания там действительно исполняются. Правда, как ты и говорила, только по одному на человека. И могу поспорить, что и желание у всех одно и то же – выбраться из этого кошмара.
– Ух ты, – выдохнула Аня, откидываясь на спинку стула. – Теперь среди моих живых знакомых снова есть человек, который там побывал.
– Жи-вых? – медленно переспросила Василиса.
– Мне про это место бабушка рассказывала. Давно. Её уже нет. – Аня погрустнела. – Я и сама пыталась туда добраться, да не вышло. Плавала на лодке по болотам три дня, и всё.
– И ничего не видела? И голосов не слышала? – удивилась Василиса.
Аня только помотала головой, пожав плечами.
– Чудно́.
– Наверное, тебе нужно было туда попасть.
– Интересно, зачем. – На этот вопрос Василиса искала ответ с того самого дня, как побывала в Чарусах. Отец тоже выспрашивал. Потом сказал, что не из-за Гаврила так жизнью рисковать. Она спросила, рискнул бы он жизнью ради мамы, или нет. Он, разумеется, попросил не сравнивать.
Аня осмотрелась и снова подалась вперёд. Понизив голос, сказала:
– Ладно, раз уж получается, что это я тебя надоумила туда сунуться, попытаюсь тебе помочь. Давай, внятно, последовательно и в подробностях расскажи про приворот.
Василиса попыталась привести мысли и события в порядок. Проговорив историю вслух, пришла к выводу, что всё это смахивало на бред.
– Могильная земля тут не поможет, – сузила глаза Аня, глядя куда-то в сторону. – Она от гуляющих мертвяков защищает. Или вред снимает. Стало быть, ты нашла два приворота. И как минимум один из них не горит. А значит, второй, скорее всего, тоже. Это объясняет, почему твой приятель не смог освободиться. И эти штуки сейчас у разных людей, правильно?
– Да, – протянула Василиса. Но если приворот не сгорел, куда его дел отец Павел? И кстати, зачем его самого пытались устранить?
– Священник для ведьм – как стекло в лифчике, – будто прочитала Василисины мысли Аня. – Хорошо, что приворот у него.
– А если они опять попытаются его… того?
– Это может быть, – кивнула Аня. – Лучше бы ему по сторонам смотреть. И защиту поставить. Но если они задумали создать клан, то даже монах им не помешает. Скорее всего, они на нём просто тренировались. Жестокость, знаешь, надо воспитывать.
– Может, они сами по себе такие, – буркнула Василиса, припомнив предыдущие приключения у Вражьей горы и в Багрянице.
– Может, – согласилась Аня. Потом сощурилась, глядя на небо. – Начинается Кизвалчи. Солнцестояние. Если когда и проводить обряд, то сейчас.
– Что за обряд?
– Ведьмы собираются, роднятся на крови и просят силы у Ашназавы. Это такая хтонь, вроде богини жизни и смерти. Ни злая, ни добрая. Просто жизнь и смерть. Бесконечное колесо. Всем помогает. Только отвечать потом самому.
– Если у них всё получится, они станут сильнее? – нерешительно спросила Василиса. Даже думать об этом не хотелось.
– Тут всё сложнее. Понимаешь, у них есть злоба. А когда появится сила, эта злоба вырастет во много раз. Ты же слышала, о ведьмах, истреблявших целые деревни?
– И что делать? – слабо спросила Василиса. У неё руки сами собой опустились.
– Ты знаешь, Кизвалчи – это не просто проводы весны и дни силы. Это ещё очень подходящее время для избавления от всякой дряни. – Аня посмотрела на часы. – Так. У меня туристы тут шатаются. Поэтому вот что. С этими ведьмами не тебе тягаться. Сожрут. Поэтому возьми на себя то, что сможешь унести. Приворот. Его можно снять. По крайней мере, попробовать.
– Как? – спросила Василиса со вздохом. Вообще-то она устала осчастливливать Гаврила. Тем более что он изо всех сил этому противился.
– Тут всё просто. Надо отправить его на тот свет.
– То есть? Кого отправить?
– Ну, свёртки эти. Но с гарантией, чтобы их уже нельзя было вернуть.
– А они Гаврила за собой не утащат? – с сомнением спросила Василиса.
– Он уже полдела сделал, когда перерезал путы. Заметь, сам попытался освободиться. Так что теперь надо просто уничтожить привороты. А как – сама подумай, а то у меня работа. Всё, пока. – Аня вскочила и убежала к туристам.
Василиса осталась сидеть за столиком. Заказала ещё мороженого и умяла три порции. Даже не заметила, какие там были вкусы. Легко сказать – на тот свет. Да ещё с гарантией.
В Чарусах их, наверное, можно было бы сбросить. Да только Василиса туда больше ни ногой, ни веслом. Чернояр? То же самое. Багряница и колодец? Ну уж нет. Вражья гора? И речи быть не может. А ведь какая насыщенная у неё, оказывается, жизнь.
Василиса поднялась и побрела к выходу из парка. По пути идеи, как избавиться от приворота, не появились. Кстати, почему их два? А тут, наверное, как Аня сказала – чтобы с гарантией. Рук-то у Гаврила две, и на обеих шрамы.
А что там они говорили? Могильная земля? Прошлый раз? Аня упомянула о защите от оживших мертвецов. То есть, Гаврил уже с ними встречался? Когда? Может, это как-то связано со шрамами на его шее? Да по его коже скоро можно будет экскурсии водить.
Дома бабушка уже засела за сериалы. Василиса в который раз восхитилась, как у бабули выходило смотреть на экран и при этом вязать на спицах кружева. Изюм и бабушкин кот играли в догонялки на улице, а Василисе было совершенно нечем заняться.
Между прочим, Гаврил сейчас в какой-то паре километров, а они мало того что не вместе, так им даже разговаривать стало совсем трудно. Можно ли насильно осчастливить кого-то? Вряд ли. Хотя Аня говорит, что он сам попытался вырваться. Но всё равно Зое сочувствует куда больше, чем Василисе.
Жалеть себя надоело, и Василиса достала рукоделия. Ленты, бусины и бисер ещё остались, а значит, можно накрутить ещё розочек. Например, чтобы вставить в причёску на Выпускной. Живые цветы, конечно, смотрятся эффектнее, но их жалко, а эти и потом ещё послужат.
Василиса разложила рукоделие на столе. Достала ножницы. Бабушка переключила с мелодрамы на какой-то криминальный сериал. Краем глаза Василиса вылавливала людей в гриме покойников, бегающих и стреляющих оперативников, каких-то экспертов в белых халатах с кучей пробирок и колбочек. Статная дама строго вела допрос.
