– Не уверена, что уеду, – пробормотала Василиса, сосредоточенно пришивая бусины к ленте-основе. – Может, останусь. Всё равно результатов экзаменов пока нет.

– Круто, – радостно произнесла Лета.

– Да ты же сама на следующий год поступишь и уедешь.

– Не, я тут останусь, – сходу заявила Лета.

Василиса наконец отвела взгляд от браслета. Лета так и валялась на пуфе, болтая согнутыми ногами.

– Да ладно, у меня ума не хватит нормально всё сдать.

– А Коля? – спросила Василиса, перекатывая бусину между двумя пальцами.

– Коля, – произнесла Лета, глядя в пространство. Лицо её стало серьёзным и будто повзрослевшим. – У него способности. Он может карьеру сделать. А я ему на что?

У Василисы не было настроения пускаться в разглагольствования о чужой личной жизни. Сейчас надо сказать, что со своей бы разобраться, да поздно разбираться. За неё уже всё разобрали.

– Они тебя больше никуда не звали? – после паузы спросила Лета.

– Я их всех просто заблочила, – ответила Василиса, пришивая к лепесткам розы прозрачные бисерины, имитирующие росу.

– А Гаврил?

– Его давно не видела, – произнесла Василиса, от души надеясь, что голос прозвучит ровно. Солнцестояние уже вот-вот наступит, а сделка не состоялась. И не могла состояться. Так что неизвестно, как он там и что с ним будет дальше.

В больницу его вроде бы так и не отвезли. Похорон не было. Значит, жив.

Вдруг Василису подбросило вверх. На миг она зависла в воздухе, потом шлёпнулась на сиденье стула. Со стуком подскочили стол, все полки и шкафы. Хорошо, что ничего не опрокинулось. Только бусины рассыпались по полу.

– Это ещё что? – испуганно спросила Лета, осматриваясь. – Землетрясение?

– Откуда здесь… хотя кто знает. – Василиса полезла под стол собирать раскатившиеся бусины и оттуда слушала голос Натальи Львовны.

– Что произошло? Кто-нибудь в курсе? – спрашивала начальница, видимо, выйдя из своего кабинета.

– Неа, – произнесла Лета, помогая собирать бисер.

Василиса наконец вылезла из-под стола. Наталья Львовна стояла посреди библиотечного зала и смотрела мимо неё стеклянными глазами. Лицо её становилось всё бледнее, пока не приобрело оттенок бумаги для принтера.

Потом она с ужасом прошептала «господи» и рванула прочь из библиотеки. Суетливый стук её каблуков пробежал по лестнице и затих. Хлопнула входная дверь.

– Н-да, чего только не бывает, – произнесла Лета, глядя на выход из книжного зала.

– Слушай-ка, – понизила голос Василиса, подавшись вперёд. У неё мелькнула жуткая мысль, о том, что могло произойти. – Я пока не могу уйти. Может, сгоняешь, понаблюдаешь?

– А почему бы и нет. Хоть какая-то движуха, – пожала плечами Лета, подмигнула Василисе и побежала прочь из музея. Снова хлопнула дверь внизу.

Василиса вернулась к бутоньерке, строго запретив себе думать о том, что там могло произойти. И вообще – место здесь странное, случиться может всё, что угодно. Мертвецы встанут из могил и пойдут гулять по улицам. И никто внимания не обратит. Вернее, все сделают вид, что всё нормально, а сами будут часами перетирать, кого и где они встретили.

Жуть какая. Так, где там светлые тонике ленты. Василиса загрузила видео по изготовлению фенечки из лент. Потому что на плетёной основе бутоньерка будет смотреться эффектнее.

Продевая ленточки одну под другой, потом снова, с противоположной стороны, Василиса всё прислушивалась, но в музее, как и на улице, было совершенно тихо. Вернее, всё как всегда – никаких истеричных воплей или криков о помощи. Но откуда-то Василиса точно знала, что и с кем произошло.

Тренькнул телефон – Лета прислала видео. Василиса сразу загрузила его, и на экране появился двор дома Гаврила. Через забор было видно, как из двери кувырком вылетела Зоя, следом выскочила Наталья Львовна и с матом чем-то замахнулась на Зою. Та пыталась отползти, но и дело получала удары щёткой. При этом Наталья Львовна истерично осыпала Зою отборными проклятиями. Зоя наконец сумела перевернуться на четвереньки и по-собачьи, выскочить со двора. На этом видео закончилось.

Теперь Лета звонила сама.

– Да? – произнесла Василиса, приложив трубку к уху и чувствуя, как от волнения зачастил пульс.

– Получила? – прошептала Лета. – Вот. А теперь тут твоя мама.

– Это ещё зачем? – удивилась Василиса.

– Не знаю, – торопливо шептала Лета. – Но она с чемоданом прибежала. Ой, вон они, вон они. Гаврила тащат. Он еле-еле ноги волочит, голова свесилась. Ой, бли-ин! Да у него обе руки забинтованы! И кровь там, кровища! Ага, сажают в машину к Антону, видимо, в город поедут. Ну всё, давай, я потом ещё позвоню.

Лета отключилась. Василиса подумывала позвонить маме, но решила пока её не отвлекать. Может, от её сосредоточения сейчас жизнь Гаврила зависит, а тут дочка полезет с расспросами. Лучше подождать. В конце концов, мама потом сама обязательно всё расскажет.

Так Василиса дотерпела до вечера. К ней пришла взволнованная Лета и снова, по шагам, в мельчайших деталях пересказала всё, что увидела. Правда, ничего нового в рассказе не появилось. Вдвоём они просидели в музее до конца рабочего дня, потом всё закрыли и отнесли ключи Летиному отцу. Василиса надеялась, что она его расспросит, но Лета только покачала головой:

– Неа, он мне ничего не рассказывает. Думает, что я то ли мелкая, то ли тупая.

– Ладно, пойдём тогда ко мне, – предложила Василиса. – Подождём, пока мама приедет. У неё спросим.

Но до таунхауса они дойти не успели. Мимо промчалась машина Антона. И в ней сидели только он сам и Наталья Львовна. Следом катил Василисин отец. Вот он притормозил. Высунулся из окна и приказал:

– По домам! Обе!

– Ага, щас, – бубнила Василиса, открывая дверь машины и забираясь внутрь. Лета особого приглашения ждать не стала, залезла с другой стороны и плюхнулась на сиденье рядом с Василисой.

– Здрасьте! – растянулась в улыбке Лета. Она же за любую движуху, а тут явно наклёвывалось что-то интересное.

– Пошли по домам! – строго сказал Василисин папа.

– Ну уж нет! – насупилась дочка. – Куда вы там катите. Мы с вами поедем. И всё.

– Да в кого ж ты такая упрямая!

– В тебя, – передразнила Василиса. – Поехали, а то всё пропустим.

Василисин папа со стоном закатил глаза. Потом завёл-таки мотор и бросил через плечо:

– Сидеть в машине. А потом дома поговорим.

– Может, расскажешь, что стряслось? – дав отцу немного остыть, спросила Василиса.

– Да приятелю твоему совсем поплохело, – наконец произнёс отец через плечо. – В город увезли.

– В каком смысла – поплохело? – встряла Лета. – Я там Зойку видела.

– Какая ты глазастая, – пробурчал отец Василисы. – От неё, видать, вся гадость и пёрла.

– Кто бы сомневался, – пробубнила Василиса под нос. Уже громче спросила: – А куда мы едем?

– Уже приехали. – Отец затормозил у дома Ядвиги Мстиславовны. Обернулся и повторил: – Сидеть в машине!

А сам вышел и пошёл к дому. Лета двинулась было за ним, но Василиса её удержала. Она-то своего папу хорошо знала – когда он говорил что-то таки ледяным тоном, лучше ему не перечить.

Поэтому Василиса достала телефон и набрала маму.

– А ты вообще где? – сходу требовательно спросила мама.

– В папиной машине сижу. А ты? Дома уже?

– Да, – вздохнула мама. – Ну вы даёте, молодёжь.

– А что такое? – потихоньку подбиралась к главному вопросу Василиса.

– Да приятель твой руки себе порезал.

– Как так?!

– Не знаю. Девица эта с ним была. Ну, Зоя. Что у них там стряслось, я так и не поняла. В общем, у него и так на руках какие-то шрамы, так он их ножом поперёк и перечеркнул. Как вены не задел – ума не приложу.

– Ну, с ним всё нормально? – медленно спросила Василиса.

– Да как тебе сказать, – мама будто пыталась уйти от ответа. – В больницу отвезли. В Растяпинск. Я давно советовала, да он всё упирался.

– И? – подбодрила Василиса маму, когда та замолчала.