— И Пандорумы всё ещё целы? — с неприятным привкусом во рту, спросил Дэвид.

— Кое-что утеряно, но, в общем, их по миру ныне, в той или иной форме существует, ровно семь штук. Часть из них всё ещё хорошо спрятаны, мной или твоим отцом. Но часть, увы, было похищено.

— То есть?

— Это на двух пальцах не объяснишь, так что после… Далее, о том, что нас ждёт. Для начала, это не он или не она именно, это они или он-они, если хочешь знать моё мнение, но пусть будет — он. Он действительно опасен. Тем, что имеет странное влияние на нас Вечных, так как, чем ближе мы к нему, тем становимся слабее. И это лишь часть их способностей. Поэтому мы идём к нему вот в такой защите.

— И ты хочешь его… их освободить, зная это? — ужаснулся Дэвид, чуть побледнев. — Хочешь, чтобы он был всегда рядом с нами?

— Во-первых, — злобно оскалившись, почти шёпотом начал Чуви, — это одна из причин, почему ты и я подвязаны к Лицензии, ведь «он-они» не влияет на подписи, что нам лишь на руку. Во-вторых, он это сосуд с множеством личностей, но из множества этих личностей, лишь три обладают настоящим сознанием. А ещё одна, скажем так, личина, действительно опасна и не долгое время была контролируема. Но нам удалось найти общий язык с тремя другими личностями и ту, непослушную, скажем так, запрятали в их общее подсознание, очень и очень глубоко. Больше восьми лет прошло с тех пор, когда в последний раз появился Нуль. К тому же, для пущей безопасности Сплин с тех пор носит особый защитный и блокирующий силы костюм со шлемом. Так что настоящая опасность от них исходит лишь в случае пробуждения этой твари, либо в связи потери контроля над освобождением скопленной внутри Сплина силы.

— Сплин? — неуверенно переспросил Дэвид. — Так это имя?

— Ну… так мы их назвали. А вообще три главные личности мы просто зовём: Первый, Второй и Третий. Они, кстати, очень даже лапочки. И последнее! Перед тем, как мы продолжим нашу операцию по освобождению Сплина: мы до сих пор не знаем, что из себя на самом деле представляют «он-они». Единственное в чём я точно уверен, так это в том, что когда-то он-они обитал в межпространстве между Авелем и Вендиго и представлял собой этакий кричащий и визжащий клубок не пойми чего с ногами, руками и даже чем-то на подобии звериных лап и хвостов. Хочешь знать подробнее о том, как Сплин попал в наш мир, лучше расспроси Старика или Би. Ну, ладно, нам немного осталось. Так что давай уже заберём Сплина на свободу и пойдём говорить по душам с Исикавой, а за остальное можешь не переживать. Впрочем, нет, не отходи от меня, а то некоторые из его личностей тебя посчитали за врага и, походу, настроили против тебя Третьего.

— Подожди, я должен ещё кое-что выяснить, а после я согласен следовать твоему плану, — не сдвинувшись с места, с лёгким нажимом в каждом слове, спросил Дэвид.

— Ну что там ещё?! — резко останавливаясь и раздражено буркнул Чуви.

— Что не так с твоей кровью и кровью авелийцев? Когда я был в воспоминаниях, собранных отцом, то несколько раз упоминалось о странной связи Авеля с кровью.

— А ну да, ну да, — растрепав себе волосы, угрюмо произнёс Чуви. — Если кратко, то в крови Авеля содержались редкие кровяные тельца. Она не отторгала чужеродное, как кровь прочих людей, а поглощала и перерабатывала, беря от этого лучшее. У нас существовал ритуал, когда дети, достигнув определённого возраста и, будучи «целомудренными», должны были испить чью-либо кровь и принять скрытую в ней силу.

— Значит, твоя сила: поглощать, усиливать и обратно выпускать энергию, не твоя личная?

— Ну, можно и так сказать. На этом всё?

— Нет! — тихо ответил Дэвид и, не обращая внимания на бурчания мусорщика, продолжил. — Как это связано с тем, что ваша кровь может функционировать, как связка ключа и замка.

— Эти тельца хоть и отличаются прожорливой любознательностью, но всегда стремятся к своим исконным собратьям. Нам с твоим отцом удалось подвязать эту особенность к функции замка. Видишь ли в чём дело. Эти тельца по до сих пор неведомой мне причине не способны восстанавливаться. Поэтому, когда я узнал о том, что Дар Джитуку хранился, здесь, в Институте, но в тоже время рядом с ним обитал всё ещё необузданный «Сплин», передо мной стала непростая дилемма. Хорошенько всё взвесив я пришёл к тому решению, о котором говорил чуть ранее Шакалу.

— Но ведь любую дверь можно выбить грубой силой?

— Можно, о чём я уже упоминал, но на такой крайний случай нами были приготовлены особые сюрпризы. Тем, кому они достанутся, не позавидуешь. Да и нельзя Пандорумы беспокоить, иначе будет плохо всем. В общем, хватит заваливать вопросами и давай двигаться дальше. Только осторожней.

Они продолжили свой путь. Остров света был уже близко, и чем ближе он был, тем больше пространство заполнялось холодными бликами и угнетающими бледными лучами искусственного света. То, что Дэвид в начале пути принял за брусок лежачего камня, было нечто иным. Это скорей был потрескавшийся смертный одр из серо-коричневого минерала, на который было небрежно наброшено грязное полотно.

Подойдя к самой границе острова, Чуви остановился и жестом заставил остановиться и Дэвида. Мусорщик осмотрелся по сторонам, подождал с несколько секунд, а потом, прочистив горло и приложив руку ко рту, задорно крикнул:

— Сплин! Эй, Сплинушка! Это я — Чуви! У меня для тебя хорошие новости! А ещё со мною гость! Это не враг! Первый, скажи Третьему, чтобы не нападал на него! Лады?

В ответ тишина и неутихающий надоедающий шёпот, к которому Дэвид старался больше не прислушиваться.

— Малыш Шепард, у меня не очень хорошее предчувствие. Будь так любезен, живо ко мне в самую ярку точку света.

Дэвид не успел сделать и шага, как почувствовал, что его кожа покрылась испариной и мурашками. Он резко обернулся и вгляделся во тьму. Ничего, кроме раздражающего клубящегося мрака, но вот что-то в нём промелькнуло! Как змея в мутной воде. Шепарду показалось, что он увидел что-то ярко-белое, что-то совсем инородное этому месту. Дэвид попытался проследить за этим всплеском, но там уже ничего не было. Его тело подало сигнал, что опасность теперь находится в совершено противоположной стороне, но когда Шепард туда посмотрел, то вновь столкнулся лишь с неизвестностью. Внутри него всё похолодело, и он почувствовал… отчаяние?

— Ты ведь его учуял, так ведь? — вкрадчиво прошептал Чуви, подтянув Дэвида к себе, за спину. — Но я тебе обрадую. Можно расслабиться. Нам ничего не грозит, но зато мы будем свидетелями презабавной сценки. Ты главное замри и не шевелись.

— Что ты хочешь этим ск… — было начал Дэвид, но из тьмы на него что-то устремилось. Одновременно похожее на кошку с горящими алым глазами и птицу с распростёртыми крыльями и с бледным гладким черепом. Инстинкты подсказывали Дэвиду, что ему нужно бежать и бежать как можно дальше от этого монстра. Но интуиция, подкреплённая внезапным и бодрыми утверждением Чуви, отговорила его от этого. И когда существу осталось до своей цели несколько сантиметров, её резко отбросило назад к краю светового острова.

То, что Шепард принял то ли за огромную кошку, то ли за не менее большую птицу теперь, безвольно обмякнув, походила на человеческий скелет, вдетый в мешковатый чёрный комбинезон. Присмотревшись к существу ещё лучше, Дэвид понял, что гладкий и выпуклый череп на самом деле был матовым и гладким шлемом без швов и щелей: белая блестящая пустота там, где должно быть лицо. Он полностью скрывал ему голову, соединяясь с высоким серым воротником. Воротник походил на аккуратно и плотно прижатые друг к другу бинты из широких полос кожи могучего зверя. Бинты спускались до ключицы, заканчиваясь гладкой металлической окантовкой. Руки и ноги существа также были обмотаны широкими кожаными бинтами с толстой и выпуклой окантовкой на локтях и коленях. Мешковатый чёрный комбинезон поддерживал, сильно перетягивая талию, широкий ремень с тяжёлой прямоугольной бляшкой.

— Какого… — ошарашено, нахмурив брови, протянул Дэвид, но почти сразу замолчал, так как на маске, там, где у человека находятся глаза, появились две крохотные точки, что мгновенно превратились в два круглых красных мерцающих огонька. Они уставились в темноту, а затем задвигались из стороны в сторону, будто окуляры видеокамер и послышался голос. Голос был сильно искажённым, будто исходил из-за толстой рыхлой стены, и источал уныние: