На секунду наступила тишина. По лицу Карла расползалась злая усмешка.

— В виде Скайфолла, — ухмыльнулся он, наконец поняв замысел.

Я кивнул.

— Как в старые добрые времена, когда цена выкупа могла достигать целого города. Фридрих старой формации, он поймет, о чем речь.

Но Карл выразил скептицизм:

— Он не пойдет на это.

— Еще как пойдет. Если откажется, от него отвернутся остальные монархические Дома. Отказ от своей крови выставит Фридриха предателем собственной семьи. А этого никто не прощает. Его репутация упадет еще ниже. И если захват Скайфолла и нарушение прежних договоренностей можно списать на интересы империи, то в этом случае от него отвернутся собственные подданые.

— Откуда вы знаете, что он не обманет, как было с нейтральным Скайфоллом?

— Потому что одно дело военная хитрость, и другое — честь, касающаяся родной крови. После нарушения договоренностей о столице Колоний у него и так репутация подмочена. Если еще раз не сдержит слово, его вообще с грязью смешают. Отвернутся все, и это станет закатом Германского императорского Дома.

На это возражений не последовало. Честь и репутация действительно зачастую играли важную роль во взаимоотношениях не только между Кланами, но и между императорскими фамилиями, по сути — первыми среди равных, когда дело касалось Старших семей. Растерять остатки авторитета среди сильнейших одаренных планеты значило поставить крест не только на себе нынешнем, но и подвергнуть угрозе жизнь будущих поколений. Император Фридрих понимал это и второй раз рисковать не будет, выставляя себя бесчестным ублюдком, от кого отвернутся даже самые верные сторонники.

Я рубанул воздух рукой и повернулся к Карлу. Отсветы от голографической карты в полутьме центральной комнаты мобкома сделали лицо гвардейца рельефным, наделив налетом инфернальности.

— Найди рыжую. Возьмем ее — возьмем город.

18.

Территория Колоний

Скайфолл. Северное направление.

На подступах к городу. 14:20

Ховер опасно накренился, выполняя вираж уклонения. Рука схватилась за поручень, удерживая тело в вертикальном положении. Городские застройки внизу опрокинулись навстречу, создавая иллюзию падения.

— Осторожней, не дрова везешь, — проворчал по связи один из наемников.

Открытые с двух сторон створки на первый взгляд создавали опасность выпадения из летящей машины, но тонкие тросы удерживали каждого крепче любых ремней безопасности. Из находящегося внутри десанта только двое сидели в креслах — пулеметчики, контролировавшие пространство с правого и левого борта. Остальные предпочитали стоять, понимая, насколько иногда лишние секунды могут быть полезны при экстренной выгрузке.

Мой взгляд скользнул по бойцам: глухие черные шлемы, специальная штурмовая экипировка, усиленная против магических воздействий — конечно, очень слабого уровня, но лучше, чем ничего, в руках стрелковые комплексы. Личный эскорт, на котором настоял Карл.

Я тоже успел переодеться, избавившись от дешевого шмотья, купленного в автоматическом магазине, в котором мы в Вилорой проникли в город. Теперь вместо него армейский комбез со средствами связи и защитой в формации легкой пехотной брони, что обычно использовали разведчики.

— Направление 4, приближаемся к зоне интенсивных боев, — прошелестел в гарнитуре голос пилота.

И тут же ховер снова завалился набок, совершая противозенитный маневр. Кто-то с земли увидел летящую машину и выпустил ракету. Сработали тепловые ловушки, отстреливаясь сзади и вбок. Параллельно бортовая глушилка выпустила в эфир мощный импульс, сбивая головку самонаведения с курса.

Вспышка. Уродливая клякса черных осколков осталась в стороне. Пилот вовремя заметил на экране засечку и машинально дернул штурвал, выполняя маневр уклонения — реакция ветерана, не раз побывавшего под огнем.

«Надо будет дать парню премию», — мелькнула быстрая мысль. Карл не зря тщательно отбирал людей, выделяя в сопровождение. Ракета прошла очень близко, похоже, пуск совершался с одной из башен небоскребов.

— Мы на подходе! — прокричал пилот, возбужденный от близости пронесшийся смерти.

Я наклонился вперед и выглянул через открытые створки, держась за поручень над головой. Один из бойцов тут же качнулся навстречу, страхуя ценного нанимателя.

В воздухе мелькнул дрон разведки, из-за скорости ховера непонятно чьей, то ли нашей, то ли тевтонской. Небо над мегаполисом кишело разного вида летающей техникой, от безобидных на первый взгляд разведывательных беспилотников (имеющих возможность, тем не менее, навести на цель более мощные средства поражения вроде роботизированных артиллерийских платформ) и до штурмовиков с подвеской из десятков бомб и ракет.

— Сэр, — палец стоящего рядом бойца в черной экипировке указал вниз.

У опор высотной эстакады лежали обломки сгоревшего меха, судя по повреждениям, сначала подбитого из чего-то крупнокалиберного, а затем добитого планирующими боеприпасами с воздуха.

Сама эстакада тоже частично разрушена. Обломки усеивали магистраль на нижнем уровне, асфальтированный участок дороги был заставлен искореженными остовами автомобилей. Медленно поднимались клубы черного дыма.

Череда разрывов накрыла землю и здание подобно дождю. Только через секунду стало понятно, что блок кассетного боеприпаса сбросили с барражирующего дрона. Начинка — умная шрапнель — сама определила цель и накрыла позицию уничтоженного меха.

— Проклятье, это один из наших, — проворчал я, заметив эмблему клана Мещерских на корпусе сгоревшего робота.

Нападавшие сработали в связке, сначала основной удар, потом добивание. Причем последнее сделано даже без участия человека. Дрон сам навелся на цель и произвел бомбометание, накрыв огромный участок, тем самым не оставив пилоту меха шансов на выживание.

Алгоритмы, это все чертовы боевые алгоритмы. Скоро люди вообще перестанут воевать, перепоручив это дело машинам.

Посреди застройки появился массивный силуэт еще одного меха. Почти сразу справа что-то сверкнуло. Передний лист брони пробороздила яркая линия, сжигая металл, словно лазером.

— Там! — я указал пальцем, опомнился и нажал на гарнитуру, выходя с пилотом на связь. — На десять часов, три километра. Высаживай нас. Только осторожней, внизу КИБы.

— Да, сэр!

Ховер в очередной раз накренился. Пару секунд летел, затем резко бросился вниз, словно ныряя.

— Твою мать! — не удержался и ругнулся один из бойцов, едва не отпустив поручень. Трос спас бы его от падения, но не гарантировал отсутствие ушибов от ударов об стенки десантного отсека.

— Держись крепче, кретин, — буркнул десятник, сам едва удержавшись на ногах. Транспортник заходил на посадку по крутой дуге, мешая врагу подбить машину.

— Приготовиться к высадке! — скомандовал я, наблюдая, как приближаются крыши зданий.

В последний момент пилот с натугой потянул штурвал на себя, заставляя тяжелый ховер буквально встать на дыбы. Двигатели взревели с натугой, но все же выровняли машину, располагая ее вровень с землей.

— Вперед! Вперед! Вперед! — рявкнул командир десанта и, показывая пример, первым выскочил наружу, одним ловким движением отцепляясь от троса безопасности.

Солдаты в черном посыпались из ховера, беря под контроль плоскую крышу невзрачного двухэтажного здания. Я спрыгнул последним. Транспортник на мгновение завис, затем двигатели взревели, из сопл вырвался синий огонь, и машина, развернувшись, ушла на запад.

— Ждем, — я взглянул на экран комма, закрепленного на запястье. Зеленые точки дружественных мехов стремительно приближались. Пока Карл с остальными пилотами будут отвлекать свиту принцессы, я возьму главный приз.

Рыжей не следовало соваться в гущу боя, достаточно было отправить гвардейцев. Но принцесса решила поиграть в воительницу и теперь поплатится за это свободой.