Белокурый юноша с холодными глазами разглядывал Анну с боязливым любопытством — словно гремучую змею в банке.

— Одеяло, — повторила Анна, едва удерживаясь от желания схватить парня за грудки и хорошенько встряхнуть.

— Ах, да. Какие-то сумки мы убрали в кладовую. Я вас отведу.

— Не стоит, в Белых… в смысле, Серых Крыльях я не заблужусь. Во всяком случае, в северной башне.

— Нет уж, я провожу, — с нажимом ответил Кайл.

— Как угодно хозяину.

— Вот именно. Не забывайте: вы тут лишь гости.

— Сомнительное утверждение, — спокойно ответил Джонатан. — Мы такие же Мэррилы, как и вы.

— Глупости не выдумывайте. Теперь вы — лишь боковая ветвь, к тому же бескрылые. И рады вам тут не все.

Анне очень хотелось съязвить, но она была женщина разумная и закалённая общением в социальных сетях. Не всегда нужно отвечать на неприкрытое хамство, и на то есть несколько причин. Во-первых, именно этого обидчик и ждёт. Ему хочется вызвать оппонента на эмоции. Во-вторых, это бессмысленно. Ругань, да ещё сгоряча, на обиде, обычно не приносит ни удовольствия, ни результата. А раз так, то зачем вообще отвечать? А в-третьих, Анна не из тех, кто за словом в карман не лезет. Она подождёт, подумает, а потом отомстит. На холодную голову и в подходящий момент.

И еще в блокнотик запишет, чтобы не забыть.

И она промолчала.

Джо покосился на сестру и тоже не ответил наглецу. Он вообще считал, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Где находилась кладовка, переделанная в замке Анны под гардеробную, женщина прекрасно знала. У нее там хранилось куча хлама — старая обувь, рабочая одежда, куртки и пальто, вышедшие из моды, свитера, поеденные молью, которые она планировала когда-нибудь распустить. Там же был запас моющих средств в таком количестве, что даже ее правнукам хватило бы. Анна всегда покупала порошки и мыло по акции. Чаще всего — оптом.

Теперь все ее богатства принадлежали новым хозяевам.

В кладовой “Серых крыльев” оказалось довольно пусто. Даже полок не было. Странные они тут. Впрочем, возможно, здесь просто нет интернет-магазинов, какое упущение! Стоял старый шкаф, из-за покосившейся дверцы которого заманчиво выглядывало что-то пушистое, и пара закрытых ящиков. В углу, поверх характерного чемодана со швейной машинкой внутри, валялся пакет с ее одеялом.

— Это ж надо додуматься приволочь одеяло, — буркнул Кайл, поддевая пакет и направляя его в сторону Анны. — Сумасшедшая!

— У меня есть справка от психиатра, — невозмутимо ответила женщина. — Я ее даже с собой прихватила. Я нормальная. А у вас есть справка?

Блондин отвернулся с недовольным видом, но в глазах его мелькнуло одобрение.

— Все? — широко зевнул Джонатан. — Я могу дальше идти спать?

— Свободен, — махнула Анна, прижимая одеяло к груди.

— Вас проводить? — тоном светского джентльмена спросил Кайл. На лице же у него было написано, что в гробу он видал и гостей, и их причуды, и ночные прогулки.

— Ну что вы, — одними губами улыбнулась женщина. — Я здесь знаю все до самого последнего камушка. Можно сказать, чувствую себя как дома. Это ведь замок моего предка, можно сказать, мое наследие.

И пока ошеломленный и злой Кайл пытался выдумать ответ поядовитее, она покинула поле боя.

В спальню возвращаться не хотелось, там бабушка храпела. Поэтому Анна вышла в сад, закутавшись в свое одеяло. Это было одно из первых ее творений, оно вышло слишком толстым, швы кривые, лоскуты не сильно-то гармонировали по цвету, и она оставила когда-то его себе. Следующее продала, и очень быстро. А это любила — вот такое неидеальное, но родное. К тому же теперь оно символизировало кусочек прошлой жизни.

Конечно, в саду она заблудилась практически сразу же. Было очень темно, кусты цеплялись за одежду, дорожки путались. Оглушительно трещали цикады. Пахло, кажется, жасмином. Посвистывала какая-то птица. Странная, разве птицы по ночам не должны спать? Женщина огляделась. Замок возвышался за ее спиной серой туманной глыбой. В нескольких окнах горел свет — не все обитатели сладко спали в своих кроватях. Анна опустилась на деревянную лавку, зевнуло тихо, как кошка, прикрыла глаза. До чего ж спокойно!

***

— Эй, Аннет, с тобой все в порядке? — ее тормошил один из близнецов.

Женщина открыла глаза и едва слышно застонала. Спину и плечи ломило. Спать на жесткой деревянной лавке в полные сорок пять было отвратительной идеей. Она уже не так молода, как раньше.

— Живая, — лаконично ответила Анна, хлопая глазами и приглаживая пальцами растрепавшиеся волосы.

— Отлично. Ты мне нужна.

— Зачем?

— Отец велел составить список Мэррилов. Семейное положение, образование, увлечения, ну знаешь… Чтобы понимать, кто есть кто. Мы запутались.

— Спроси у Джо.

— Он сказал, что ты знаешь все обо всех.

— Что, будем рисовать генеалогическое древо? — поморщилась Анна. Она, конечно, все помнила, но вот кто кем кому приходится — это сложно. Двоюродные, троюродные… Тетки, дедушки, кузины… Все давно перепутались.

— Нет, не будем углубляться. Достаточно самых близких связей: муж-жена, братья-сестры, родители-дети.

— Это я могу.

Она с некоторым трудом поднялась, сделала несколько круговых движений головой, словно проверяя, работает ли шея, а потом спросила:

— Адам, нам тут не рады?

— Странный вопрос. Рады. И не рады. Одновременно. Но это неважно. Вы такие же Мэррилы, как и мы.

— Не такие, — возразила Анна. — Кайл сказал, что мы бескрылые. Что это значит? Мы ущербные? Чего-то не умеем? Не так воспитаны? Я не понимаю.

— Мэррилы — это птицы, — просто и непонятно ответил юноша.

— В переносном смысле? Это символ, да? Ну, у нас в замке есть барельефы с совами. Я всегда удивлялась, за что Эдвард так любил этих тварей.

— В самом прямом смысле, Энн. Мы оборотни, птицы-оборотни.

— Да ты издеваешься!

— Нисколько. Смотри.

Он взмахнул рукой каким-то определенным образом и вдруг исчез. Совершенно, абсолютно. Как сквозь землю провалился! А нет, не весь: на земле сидела небольшая, размером с кошку, сова с круглыми желтыми глазами и пестрыми крыльями. Ошеломленная Анна опустилась на скамейку. Ноги держать ее отказывались.

Так вот что имел в виду Высочайший!

Все это было так дико и странно, но ничуть не более странно, чем переходы в другой мир и точная копия ее замка. Ну оборотни, ну совы. А чего она вообще ждала от Мэррилов?

Эта неожиданная мысль ее успокоила. Она даже протянула руку, когда сова, вздохнув на удивление длинными крыльями, взлетела.

Тяжелая. Сова — или все же Адам? — опустилась на запястье очень деликатно, но когти у нее были самые настоящие. Янтарные глаза пытливо смотрели на нее: верит ли?

— Ладно, — сказала Анна. — Оборотни так оборотни. Почему именно совы?

Птица оттолкнулась от ее руки, оставив кровоточащую царапину и смутный восторг в груди, и еще в кратком полете окуталась серой дымкой.

— Нас очень немного видов, — ответил ей Адам, приглаживая волосы. — Мэррилы — неясыти. Кто-то крупнее, кто-то мельче. Высочайший — белокрылый орел. Есть еще филины, журавли, лебеди, соколы…

— Бакланы, пеликаны, альбатросы? — с энтузиазмом продолжила Анна.

— Альбатросов осталось совсем мало, — пожал плечами юноша. — Да и понятно, они много воли взяли… триста лет назад. Эдварда просто сослали, а их казнили всех, кроме детей.

— Что же случилось триста лет назад? — не могла не спросить Анна.

— Узнаешь еще. Поверь, история крайне неприятная, мне стыдно, что в ней замешан мой родич.

— И все же я настаиваю.

— Ну хорошо. Если коротко, то там был заговор. Морские провинции хотели независимости. А Мэррил добыл им денег на оружие и подкуп чиновников. Высочайшему все это крайне не понравилось, восстание подавили, альбатросов убрали, часть населения побережья переселили в горы за то, что они поддержали мятеж. Собственно, все.