Джонатан неожиданно кивнул, слегка улыбнувшись.

— Мне нравится Эрик, он неплохой парень. И да, я тоже думаю, что нас бросили в толпу для того, чтобы отвлечь внимания от тех социальных инициатив, которые проводит правительство, пока все разглядывают иноземных Мэррилов как диковинку. А между тем я почитал те законы, которые предложил Высочайший. Аристократии они совершенно точно не понравятся.

— Ты об обязательной государственной службе или о браках, которые теперь нельзя заключать без одобрения Верховной Канцелярии? — поинтересовался Анхорм.

— И об этом, и о прогрессивном налогообложении на всю околомагическую деятельность. По всему выходит, что Крылатые будут платить налогов гораздо больше, чем бескрылые.

— Пусть считают это привилегией. Налог на крылья — вот как это назовут лет через сто.

Анна закатила глаза. Мужчины разговаривали о политике, а девочкам что делать? И она обратилась к Марго:

— Где ты купила такой чудесный лыжный костюм?

— В столице, разумеется. Но и здесь я нашла неплохой магазин. Я сейчас объясню, как до него дойти… Кстати, ты хоть в сумку заглянула?

— О да. И весьма оценила. Спасибо огромное.

— Это все Джонатан. Но я там добавила кое-что от себя. Хочу заметить, что ты похудела. И волосы выглядят шикарно. Это какая-то местная магия? У вас там в замке хорошая вода, наверное? Вот когда я жила в Москве, там была просто отвратительная вода, очень жесткая. Приходилось умываться исключительно кипяченой. Не то, что в Питере, конечно. Питер — самый лучший город на земле, как я думаю.

— Наверное, магия, — признала Анна. — Югор еще сказал, что оборот требует массу энергии. Все Крылатые худеют поначалу. А еще у меня зуб новый вырос, представляешь?

Прислушивавшийся к женской болтовне Джонатан вдруг зарычал:

— Зубы! Зубы! Проклятье! Ты не представляешь, Анна, что я пережил!

Марго вдруг хихикнула, а Анна с удивлением взглянула на брата. Обычно он не позволял себе такой экспрессии.

— И что же ты пережил? — осторожно спросила она.

— Помнишь, года четыре назад я неудачно приземлился на параплане? Сломал обе ноги, ребра, получил сотрясение мозга?

— И выбил все передние зубы, — вспомнила Анна, уже начиная понимать.

— Да! И эти чертовы импланты! Сверху и снизу! Куча денег, полтора года мучений — и зачем? Чтобы местный коновал заглянул мне в рот и велел как можно быстрее убрать все искусственные конструкции и не мешать природе!

— И что, убрал? — Анна с трудом сдерживала смех.

— Убрал! — рявкнул Джонатан. — Наживую, без наркоза! Правда, мне там что-то обезболили магией и неделю поили меня кошмарными зельями для ускоренной регенерации. Но это было ужасно, я даже вспоминать не хочу.

И Джонатан широко улыбнулся, демонстрируя сестре новые зубы: свежие, молодые, еще не до конца выросшие. Это смотрелось забавно. Джо сейчас был похож на кролика.

— Джо, мы закончили с обедом?

— Закончили, — глава стаи Мэррилов все еще был сердит.

— Уже можно спрашивать про мои деньги?

В их семье всегда действовало правило: не разговаривать о финансах во время приемов пищи. Еда отдельно, деньги отдельно. Какого же труда стоило Анне, чтобы так долго терпеть!

— Можно, — все еще нервно, но уже гораздо тише ответил Джонатан и бросил перед Анной на стол золотой жетон на цепочке.

Она взяла его кончиками пальцев, повертела в руках и вопросительно поглядела на брата.

— Это твое удостоверение личности. И твои деньги. Точнее, я сделал пока общий Мэрриловский счет. Можешь тратить, сколько захочешь.

— Это как банковская карта? — догадалась Анна.

— Да. Вроде того.

— Но ведь есть же какие-то лимиты? А если я куплю дом, предположим?

— Ограничение по платежу, конечно, есть. Но я вписал тебя в основные владельцы. Как и раньше, ты сможешь полностью управлять финансами.

— Я не готова к такой ответственности! — напугалась Анна. — Я еще ничего не знаю!

— Готова, готова, — успокоил ее Джонатан. — Ничего нового, научишься. Пока я сам веду все дела семьи, но жду от тебя помощи в самое ближайшее время.

— Вот спасибо… братец!

— Всегда пожалуйста. В связи с этим мне будет нужен твой совет. Гнездо, нам нужно родовое гнездо. Я тут поискал, прикинул… — И Джонатан плюхнул на стол внушительную кипу бумаг. — В Южных равнинах продается поместье. Еще можно купить землю и построить самим. Еще на Восточном побережье есть замок Шанаторов, он давно уже выставлен на торги, но я почитал, он в плачевном состоянии.

— Не лезьте к Шанаторам, Мэррил, — неожиданно жестко вмешался в разговор брата и сестры Анхорм. — Мой вам настоятельный совет: даже не думайте покупать их замок.

— Почему?

— Потому что этот замок и гордость — все, что осталось у Шанаторов. Рано или поздно не останется и этого. Агата Шанатор, старшая рода, сейчас в фаворе, но это не продлится долго. Скоро все забудут о ее героизме и вспомнят о том, что ее предков казнили за мятеж. Она никогда не найдет себе равного мужа. Возможно, ее братья еще женятся, но на бескрылых. Род умрет сам собой, и не нужно ему помогать.

— Я ничего не понял, но доверюсь твоему мнению, Югор, — вежливо согласился Джонатан. — Значит, Восточное побережье отпадает. Но есть еще Южная равнина.

— Я, пожалуй, покатаюсь на знаменитой канатной дороге, — сказала Маргарита, поднимаясь. — Мы так и не побывали в заповеднике. Я читала, что зимой там невероятно красиво. Не составите мне компанию, тааннет Анхорм?

— Не смогу, тааннет Мэррил, — отказался Югор, пристально поглядев на Анну. — У меня дела в банке и некоторый разговор к управляющему отелем.

— Что ж, тогда я сама, — улыбнулась Марго.

И Югор, и Маргарита ушли, оставив Мэррилов решать их серьезные семейные дела.

— Сколько у нас денег в пересчете на местную валюту? — спросила Анна брата. — Ты уверен, что мы можем позволить себе замок? Мне больше нравится поместье, ну зачем нам замок?

— Так принято, все Крылатые имеют замки.

— Ну, у Мэррилов будут Серые Крылья. Пусть попробуют нас оттуда выгнать. Поместье легче содержать, там можно будет кому-то поселиться… Ну хоть тебе.

— А ты? — спросил Джонатан. — Разве ты не хочешь свой дом? Будешь хозяйкой.

Анна замялась. Как это — уехать от Югора? Она только-только привыкла к нему. Неожиданно она осознала, что привязалась не столько к каменным стенам и белым снегам, сколько к этому ворчливому Филину, за внешней угрюмостью которого скрывались и доброта, и юмор, и поистине мужское упрямство.

Она медленно покачала головой, виновато глядя на брата.

— Я, наверное, останусь тут.

— И все же любовные узы крепче братских? — тихо спросил Джонатан. — Ты уверена?

— Ну конечно нет, — взорвалась Анна. — Спроси меня лет через пять, я и тогда не дам однозначный ответ! Ты же меня знаешь! Мне очень сложно принять столь судьбоносное решение. Может, оно само как-нибудь…

— По крайней мере, теперь у тебя достаточно времени на раздумья, — “подбодрил” Анну брат. — И ты можешь родить ребенка.

Анна вздрогнула. Да, она может. И нельзя сказать, что ее это не волнует. Какой бы она ни была странной, или холодной, или замкнутой в себе, но она хотела детей.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — сказала она брату. — Следовало тебя убить еще в младенчестве.

— Тогда бы у тебя не было ни одного друга, — легкомысленно пожал плечами Джонатан, улыбаясь.

— Да, это так.

Они всегда были друзьями. Брат и сестра, такие разные, такие непохожие. Не дрались, не ругались, как обычные дети. Анна с удовольствием нянчилась с малышом Джо, несказанно облегчая жизнь мачехе, а Джо рассказывал ей все свои тайны, которые не знали даже родители. Потом именно к ней он приезжал и перед первой свадьбой, и перед первым разводом. А она спрашивала у него совета, когда еще пыталась с кем-то встречаться.

Но теперь их взаимные узы ослабли. У Анны появился Югор. И она поймала себя на мысли, что в моменты, которые она разделила с Югором, Джонатана впускать не хочется. Впервые в жизни она не могла рассказать брату о чем-то, и это было странно. И, наверное, правильно. Они оба учились быть самостоятельными.