Мне прежде не доводилось бывать в детдомах, так что я понятия не имела, как тут все должно выглядеть. Интересно, это здание специально под детский дом строили, или раньше здесь жила какая-нибудь аристократическая семья, пока район не стал опасным?

Я огляделась.

Ремонт тут точно не помешает. Его явно делали, но уже довольно давно. Потеки, трещины, облупившаяся краска… Не возьмусь судить, насколько это нормально. Может, ремонт раз в год делают, а дети за два дня все вот к такому виду приводят.

Но вот что странно – это тишина. Я думала, в подобном месте должно быть шумно.

- Эй, есть тут кто? – громко осведомилась я, не особо рассчитывая на ответ.

Но, к моему удивлению, в конце длинного коридора, идущего от холла, появилась женщина.

- Вы кто такие? Вы что здесь делаете? Немедленно вон! – грозно велела незнакомка.

- А вы, собственно кто, и по какому праву тут распоряжаетесь? – включила я «хозяйку».

Женщина опешила.

- В смысле? – растерялась она. – Я воспитатель. Я здесь работаю! Это детский дом, сюда нельзя посторонним!

- А здесь нет посторонних, - заметила я. – Потому что это место принадлежит мне.

- Вам? – опешила женщина.

- Именно. Я – Кларисса Аберэ.

Она округлила глаза:

- А… Аберэ? Вы, должно быть, хотите увидеть госпожу директора? Позвольте я вас провожу!

- А что, она здесь? – я удивилась и, получив подтверждение кивком, взглянула на Савица: - Похоже, все-таки не зря пришли.

- Да, магоспожа Аберэ, - он кротко вздохнул.

А я снова взглянула на воспитательницу:

- Вы меня, разумеется, проводите, но сначала я бы хотела осмотреть здесь все. Устроите мне экскурсию?

- Я? – неуверенно переспросила она.

- Вы ведь здесь работаете, не так ли? – я мило улыбнулась.

- Да, - согласилась она обреченно.

Выполнять обязанности экскурсовода ей определенно не хотелось, но и отказаться она не могла. Должно быть, сейчас женщина жалела, что так опрометчиво решила выгнать незваных гостей.

- Вот и прекрасно. Значит, все тут знаете. Кстати, а где дети?

- Так… в столовой, завтракают.

- Вот со столовой и начнем. Ведите.

Женщина подчинилась, и мы с Савицем последовали за ней.

По пути наша провожатая причитала, что нам бы лучше сразу пойти к директору, уж та все и покажет, и расскажет, и приветит высоких гостей. Но я была непреклонна. К госпоже Филонар мы, конечно, заглянем, но сначала посмотрим, как живут дети. Весь смысл такой проверки – в ее внезапности.

- Вот, столовая, - воспитательница распахнула перед нами двери.

Шли мы не долго, миновали несколько дверей и остановились недалеко от лестницы на второй этаж. Я заглянула за порог открытых перед нами дверей.

Столовая не показалась мне особо большой. Светлый стены, низкий потолок, окна, от которых ощутимо дуло. Три длинных стола, за которыми сидят дети – тихие, как мышки. Маленькие, много – я не смогла определить количество навскидку, но явно больше пары десятков.

И все смотрят на меня настороженно.

- Приятного аппетита, - улыбнулась я.

Дети не выглядели измученными, что радовало. Никаких лохмотьев, одежда аккуратная, хоть и не форма. Следов побоев тоже не видно, по крайней мере, в глаза ничего такого не бросается. В целом дети производили впечатление здоровых и ухоженных.

Только тихие слишком. А ведь тут были и совсем малыши. Впрочем, возможно, это во всех детдомах так, откуда мне знать?

После моих слов дети дружно вернулись к еде, а я повернулась к нашей провожатой:

- Теперь на кухню.

Мы прошли через столовую и очутились в довольно небольшом помещении, неожиданно чистом – санитарные нормы на местной кухне, похоже, выполнялись. И почему мне казалось, что здесь будет антисанитария?

- Вы кто такие? – встретила наше появление крупная тетенька в фартуке. – Покиньте помещение!

Другого персонала я не увидела, и сочла, что это местный повар.

- Мы здесь на законных основаниях, - уверила я ее и заглянула в ближайшую кастрюлю. – Инспекция! Ложка есть?

Чистую ложку мне вручил Савиц, уж не знаю, как она у него очутилась. Я зачерпнула немного каши со дня кастрюли и попробовала варево.

Каша оказалась совершенно безвкусной, холодной, неприятной консистенции и с богомерзкими комочками, как манка. Хотя на манную каша внешне не походила.

- Какая гадость, - с чувством сказала я.

- Почему же гадость? – обидчиво возразила тетенька повар. – Это здоровая пища, полезная детям!

- А что, здоровую пищу нельзя приготовить вкусной? – я удивилась.

Повар возмущенно набрала воздух в грудь, но сказать ничего не успела – вмешалась наша провожатая.

- Главное, что детки сыты. У нас ведь не ресторан, чтобы разносолами детишек кормить. Что еще желаете посмотреть? – а сама зыркает на коллегу сердито.

Та намек поняла и все же промолчала. А у меня не было намерения затевать ссору. Просто за детей стало обидно.

Поэтому я покладисто кивнула:

- На ваш выбор. Я ведь не знаю, что у вас здесь есть.

- Пройдемте, покажу вам наш зал для физических занятий, - засуетилась воспитатель.

Мне даже немного совестно стало. Вгоняю ни в чем не повинную женщину в стресс. Хотя не факт, что не повинную. Да и не сделаю я ей ничего плохого.

- У нас даже бассейн есть! – местный спортзал она продемонстрировала с гордостью.

Я с любопытством осмотрелась – и впрямь, зал неплохо оборудован. По размеру больше, чем столовая, есть разметка, маты, сетки, какой-никакой инвентарь. Не шик, конечно, но вполне прилично.

И вот как тут судить? За детьми худо-бедно смотрят, нет того беспросветного ужаса, какой я себе представляла. Сложно поверить, что о детях заботятся те же люди, что продают их в рабство.

А с другой стороны, свинок вон тоже кормят от пуза. На убой.

Хотя… может, воспитатели и не в курсе. Марика же не знала.

- Показывайте бассейн, - кивнула я.

- Так… на ремонт сейчас закрыт, - смутилась женщина.

Я не стала смущать ее еще больше вопросом, бывает ли он вообще открыт. И пожала плечами:

- Тогда показывайте, что не закрыто на ремонт.

На первом этаже, помимо подсобных помещений и душевых, имелись ученические мастерские. Как объяснила наша провожатая, деток с малых лет приучали к труду, обучая азам ремесла. Швейного, надо же, какое удивительное совпадение…

На втором этаже располагались детские спальни и учебные классы. Как объяснила воспитатель, водить детей в местную школу небезопасно – попробуй, уследи за всеми, да еще можно на монстров наткнуться. Поэтому детей обучали прямо здесь.

Минимальный набор – чтение, письмо и счет. Но, если верить нашей провожатой, в школе учат ровно тому же.

Спальни оказались многоместными, с деревянными кроватями и тумбочками возле каждой. Я даже проверила один из матрасов – довольно удобный, не жесткий и не сбившийся. Нормальные условия как для детского дома в трущобах. Хотя, учитывая щедрость маменьки, могли бы и лучше постараться.

Да-да, я успела посмотреть, сколько средств вкладывает маменька в этот детдом. Так что уверена – пусть и не наглеют, но тут точно воруют. И это было бы даже простительно, ведь особого ущерба детям воровство не нанесло… если бы их не продавали.

Помимо спален и классов на втором этаже имелись туалеты, убирали которые сами воспитанники. Возможно, поэтому здесь не было исчерканных стен и поддерживалась чистота. Но ремонт бы не помешал.

Осмотрев второй этаж, мы поднялись на третий, где, собственно, размещался персонал детского дома.

Контраст поразительный.

Сюда явно вбухивается половина средств, выделяемых маменькой, судя по богатству отделки. Шелкография на стенах, паркет, мягкие кресла – в удобстве себе обитатели третьего этажа не отказывали.

- А детей-то вы сюда пускаете? – осведомилась я, оглядевшись.

- Да что им тут делать, только поломают все… - отмахнулась воспитательница.

Ее, похоже, контраст совсем не смущал.