Но Гэвин был игроком. Он рисковал. Он разыгрывал сложные комбинации и собирался попробовать эту. Ему пришлось это сделать, потому что у них заканчивалось время.

— Номер улицы более конкретный, — сказала Сиенна. — Более личный.

Гэвин согласился, слегка дернув подбородком.

— Мы собираемся пойти туда и ввести твой номер «Нью-Йорк Шилд», — сказал он, — а затем вы останетесь в дверном проеме, пока я побегу к другому замку, где введу твой адрес. — Он посмотрел на Сиенну и увидел, что она обдумывала план, и какова должна быть ее роль как обученного офицера. — Мы оба знаем, как сражаться, — сказал Гэвин. — Но мой вес больше соответствует размеру Дэнни. — Ему не нравилось сражаться с человеком, который, как он только что узнал, был его братом, но его брат был убийцей. И если это означало их выживание, он сделает то, что должен сделать. Он понятия не имел, что будет по ту сторону двери, если вообще что-то было. Но они должны были попытаться, потому что он не мог придумать лучшего варианта. Сиенна мгновение смотрела на него, а затем быстро кивнула.

Все трое направились к двери, и Сиенна открыла замок, ее руки дрожали, когда она начала набирать цифры. Она подняла взгляд, когда вставила последнюю на место и встретилась с ним взглядом, одними губами прошептав:

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — одними губами произнес он в ответ, взяв руку матери в свою и слегка сжав ее, когда Сиенна потянула за замок, и он открылся. Легким движением запястья она убрала его и толкнула дверь. Гэвин ворвался внутрь, устремившись к другой стороне полутемной комнаты, очертания другой двери были едва различимы. Когда он добрался туда, у него перехватило дыхание от облегчения, когда он увидел третий замок. Он чувствовал то же самое, что и тогда, когда получил двойку на терне во время игры, которую описал в той первой комнате.

Почти победа, но пока не совсем.

Его руки были тверды, когда он вводил адрес Мирабель. Прошла целая вечность и мгновение между тем моментом, когда он потянул замок вверх, и моментом, когда он открылся. Сердце Гэвина замедлилось, затем ускорилось, и он отбросил замок в сторону, рывком распахнул дверь и влетел внутрь.

Дэнни стоял в нескольких футах от него с другой стороны, выражение его лица было ошеломленным, когда он отшатнулся, прежде чем ухватиться за перила выступа позади него.

Они оба застыли, брат лицом к лицу с братом, уставившись друг на друга в течение нескольких затаивших дыхание секунд.

— Ты раскрыл мои карты, не так ли, Главный Победитель? — наконец сказал Дэнни, потянувшись к своему поясу. — Проблема в том, что осталось всего пятнадцать минут. Тик-так. Слишком поздно.

Гэвин не потрудился ответить, вместо этого опустил голову и бросился вперед, прямо на Дэнни, когда появился пистолет, и его рука начала подниматься.

Сиенна и Мирабель вошли в дверь как раз в тот момент, когда Гэвин столкнулся с Дэнни, они оба отлетели назад, крик сорвался с губ Мирабель, когда они ударились о перила и отскочили от них на пол. Это был ужасный, кошмарный поворот в пьесе «Борьба братьев», которую они могли бы сыграть, если бы выросли вместе, любя и ненавидя друг друга, как это делали братья. Поспешная, далекая мысль промелькнула в голове Сиенны, когда она шагнула к ним, инстинктивно потянувшись к оружию на бедре, которого там не было.

Они дрались перед частью карниза, на котором были перила, но остальная его часть открыта на этаж ниже, перед ними находился неработающий эскалатор.

Гэвин одержал верх, отступив назад и подняв кулак, и Мирабель закричала, звук, который заставил обоих мужчин дернуться, а Дэнни воспользовался мгновенной микропаузой, чтобы поднять руку, все еще держащую пистолет. Гэвин отреагировал, хлопнув собственной рукой по запястью Дэнни, но не раньше, чем Дэнни нажал на спусковой крючок, пистолет выстрелил, от звука выстрела у Сиенны зазвенело в ушах, когда ее ногу пронзил огонь. Или это было то, что она почувствовала, когда опустилась на одно колено, закричав от боли.

— Нет! — Мирабель бросилась вперед и едва успела подхватить Сиенну, прежде чем та упала. Она поддержала Сиенну, когда та потянулась к своей раненой ноге.

— Все в порядке, Мирабель. — Дыхание Сиенны прерывалось, агония волнами проходила по ее ноге. Она могла видеть отверстие в том месте, куда вошла пуля, раздробив кость. Обильно текла кровь, но, по крайней мере, артерия не задета.

Двое мужчин все еще дрались, и Гэвин встретился с ними взглядом, на его лице отразились шок и ярость. Он поднял Дэнни на ноги и ударил его кулаком в лицо. Гэвин тоже получил удар, поскольку они продолжали драться стоя.

Мирабель плакала, обматывая рану рукавом рубашки Сиенны и завязывая его.

— Спасибо. Я в порядке, — задыхалась она, успокаивая женщину, даже когда ее страх и изнуряющая боль усиливались, наблюдая, как двое мужчин пробивались к пистолету, который отлетел ближе к краю платформы.

Дэнни нырнул за ним, Гэвин последовал туда же, и они подкатились опасно близко к краю. Сердце Сиенны подскочило к горлу, когда они двинулись в другом направлении, прежде чем оба поднялись на ноги, их ворчание разносилось по большому открытому пространству, когда они боролись, чтобы одолеть друг друга и схватить оружие.

Снаружи зажегся свет, высокие, заколоченные окна над головой освещали похожее на пещеру пространство струящимися лучами. Сиенна услышала отдаленный шум машин. Прибыла бригада по сносу, или, возможно, они только сейчас начали готовиться.

Я не могу идти. О, Боже, как больно. Я даже стоять не могу.

Даже если бы у Гэвина был пистолет, смог бы он, направить его на Дэнни, заставить его сообщить им код выхода? Было ли у них вообще время добраться до той дальней двери? Была ли другая, через которую они могли бы пройти? Времени на поиски не было. Сиенна задыхалась от боли и ужаса.

Дэнни взмахнул рукой назад и потерял равновесие. На его окровавленном лице отразился дикий испуг, когда он почти удержался, но потерял равновесие, падая назад и вниз на эскалатор. Мирабель выкрикнула его имя, и Сиенна поморщилась, услышав, как он падал, его тело ударялось о металлические ступеньки, когда он упал на дно.

Мирабель закричала, отпустив Сиенну, а затем бросилась вперед, когда Гэвин поднялся на колени, а затем на ноги и бросился туда, где сидела Сиенна, ее кровь впитывалась в фанерный пол.

— О, Боже, Си, твоя нога, — сказал он, затаив дыхание. — Нам нужно идти. — Он наклонился и подхватил ее на руки. С более высокой точки обзора она увидела Дэнни, лежащего внизу, его тело обмякло, одна нога согнута назад. И она увидела, как его глаза открылись, услышала его страдальческий стон. Он был все еще жив.

Мирабель стояла наверху эскалатора, ее плечи сотрясались от рыданий, когда она смотрела вниз на Дэнни.

— Мама! Пошли! — сказал Гэвин, повернувшись обратно к комнате, в которую он ворвался несколько минут назад, удивив Дэнни. Сиенна потянулась, обвивая руками его шею, ее сердце колотилось так сильно, что она едва могла дышать, от боли комната пульсировала вокруг нее.

Снаружи, по внутренней связи, раздался голос.

— Двадцать.

О, Боже. Обратный отсчет. Совсем как в тот давний день, когда отец начал называть цифры, когда Вайолет была вынуждена выбирать. Осознание пришло отдаленно. Ее мысли путались, казалось, они были оторваны от реальности. Боль в ноге была острой и всепоглощающей.

Мирабель — Вайолет — обернулась с легкой грустной улыбкой на губах, когда снова встала между двумя своими мальчиками.

— Девятнадцать.

И даже в своем полусознательном состоянии Сиенна знала.

— Мирабель, — прошептала она. — Прощай.

Внизу Дэнни пошевелился и оттолкнулся руками, его нога бесполезно волочилась, когда он закричал от боли. Он привалился к стене, грудь поднималась и опускалась с прерывистым дыханием.

— Восемнадцать.