Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Тот сначала потерял дар речи, а после принялся причитать, как по покойнику.

— Кошмар, да и только! Как теперь быть с Хабаровском? Ведь вы не поедете?

— Разумеется. — Карина грустно улыбнулась.

— Черт бы побрал этого Герку, — в отчаянии произнес Михалыч. — Принесла его нелегкая со своим дерьмовым клубом! Если бы только я мог знать!

— Сергей Михайлович, кто же мог такое предвидеть? — попыталась утешить его Карина. — По-началу-то все было хорошо. А то, что нам встретились отморозки, это же чистая случайность.

Она решила не посвящать дирижера в подробности стычки с питерцем и его соратниками по бизнесу — в конце концов, какая теперь разница, случайно они напали на Карину или нет. Все самое худшее уже произошло.

— Где Олежка лежит? — Михалыч сокрушенно вздохнул. — Вечером съезжу навешу его.

— Он спит все время, ему колют обезболиваю, шее.

— Все равно.

Он записал адрес больницы и попрощался, пожелав Карине побыстрее прийти в себя и выйти на работу.

Время до вечера тянулось медленно. Карина едва дождалась того момента, котла наступило половина шестого и в дверь позвонила Леля.

— Ну едем? — Она была уже полностью готова, у её ног стояла объемистая сумка с продуктами. — Или, может, мне одной сгонять?

— Нет, поехали имеете.

Олег по-прежнему спал — недавно ему сделали новый укол. Его соседи по палате играли о карты, вполголоса переговариваясь между собой.

Карина усадила Лелю на стул, а сама деликатно вышла, оставив ее наедине со спящим Олегом. Устроилась на лавочке в коридоре, от нечего делать наблюдая, как клеится к молоденькой медсестре на посту нагловатый парень с забинтованной рукой:

— Девушка, а девушка, хотите, угадаю, как вас зовут?

Сестричка отрывала от записей хорошенькое, свежее личико, хмурила выщипанные в ниточку брови, пытаясь казаться строгой и независимой.

— Отстаньте, я работаю.

— Давайте все-таки угадаю, — настаивал парень. — Вы Таня.

— А вот и нет, — девчонка смешно морщила курносый носик, — и не лезьте со своей чепухой.

— Значит, Света.

— Нет.

— Оля?

— Ничего подобного. — Она уже весело хихикала, забросив дела.

Забинтованный ей явно нравился, вернее, нравилось его внимание.

Парень мотнул головой, вытер здоровой рукой воображаемый пот со лба, талантливо и забавно играя усталость.

— Девушка, вы, простите за нескромный вопрос, русская?

— Русская, какая ж еще? — обиделась сестра.

— Что ж у вас за имя такое? — Забинтованный страдальчески воздел глаза к потолку.

— Марина, — не выдержав, сдалась медсестричка. — Эх вы, — добавила она со снисходительной улыбкой, — а хвастались!

— Мариночка, я же не телепат, — оправдывался парень. — Вы когда дежурство кончаете?

— А что?

— Да просто. Я бы вас чайком угостил, с пряниками.

— Какой шустрый! — засмеялась Марина.

Из палаты показалась Леля. Лицо у нее было заплаканным. Карина поспешно встала ей навстречу.

— Он проснулся?

Леля отрицательно качнула головой:

— Нет, спит. Температура тридцать девять и три. Я померила, там градусник на тумбочке лежит.

— Так и должно быть, доктор говорил, — успокоила ее Карина, хотя ее тоже терзала тревога.

Что, если температура не обычное явление, сопутствующее серьезному перелому? Вдруг это признак развивающегося осложнения?

— Завтра утром нужно будет побеседовать с лечащим врачом, — сказала она, стараясь взять себя в руки. — а сейчас что толку реветь? Ты хочешь еще побыть здесь или поедем домой?

— Поехали, — Леля тяжело вздохнула и всхлипнула. — Я фрукты положила в холодильник, а пироги пришлось отдать этим… картежникам. Начинка мясная, долго они не пролежат, а Олежка ничего сегодня есть не будет. Зря только старалась.

У выхода из отделения девушки нос к носу столкнулись с Михалычем. Он шел сгорбившись и тоже волочил внушительный пакет с провизией. Карину и Лелю дирижер не заметил.

— Сергей Михалыч, — окликнула его Карина.

— А, вы здесь? — Он поглядел на ее лицо и всплеснул руками. — Ужас, что они с тобой сделали, изверги! Их хоть посадят?

— Не знаю, — честно призналась Карина, — во всяком случае, как мне обещали, дело заведут. Следователь должен будет позвонить.

— Ни черта им не будет, вот увидите, — с видом знатока произнесла Леля. — Откупятся, бандюки проклятые.

— Не откупятся! — Михалыч яростно сверкнул глазами, плечи его распрямились, ноздри раздулись. — Людям руки ломать! Я лично встречусь с этим следователем и Герарду скажу, пусть примет меры, чтобы эти мерзавцы сели на полную катушку. Тот мужик влиятельный, в два счета устроит им нары и небо в клеточку. — Он перевел дух, снова согнулся, стал маленьким, слабым и безобидным. — Ладно, девочки, я зайду к Олежке. Что он там?

— Спит, — сухо проговорила Леля, — и лучше его не беспокоить.

— Да я на минутку, — суетливо возразил Михалыч, — гляну на него, вот передачу оставлю.

— Ну только на минутку, — согласилась Леля.

Они вышли на улицу.

— Старый пень. — Леля сплюнула себе пол ноги. — Думаешь, чего он приперся?

— Как чего? — удивилась Карина. — Навестить. Он же переживает страшно, Олег — его правая рука. — Она поморщилась от случайно сказавшегося каламбура.

— Вот именно, правая рука, — повторила ничего не заметившая Леля. — Он его еще разбудит сейчас.

— Ты что? Зачем?

— Начнет пытать, когда тот сможет снова играть. Ты его плохо знаешь, а я предостаточно. Думаешь, этот Михалыч такой чудак, мухи не обидит, воды не замутит? Как бы не так. В прошлом году Олежка воспалением легких болел, так тот чуть не ежедневно домой к нам прибегал, еще на старую квартиру, которую мы снимали. У них концерты какие-то важные были, он все подбивал Олега, чтобы тот потеплее оделся да пришел бы играть, — дескать, без концертмейстера никуда.

— И он пошел?

— На два первых концерта я его не пустила, вцепилась намертво, только что на пороге не легла. А на третий, самый главный, — пошел. Наорал на меня и уехал. — Леля вздохнула, остановилась и обеими руками осторожно погладила живот. — Пихается малыш-то. — Она улыбнулась впервые за сегодняшний день. — Слава богу, тогда все обошлось. Но воспаление легких — это же не открытый перелом руки, которой нужно играть, да еще не в Москве, а в Хабаровске.

Карина согласно кивнула. В глубине души она считала, что Леля волнуется напрасно: о какой поездке может идти речь? Кость будет срастаться минимум месяц, а до гастролей осталось три недели с хвостиком. Да и не сможет Михалыч ни о чем сейчас говорить с Олегом, тот его все равно не услышит.

Она думала о завтрашнем дне. Завтра Олегу должно стать хоть немного легче, завтра можно будет увидеться с врачами, выяснить все как следует, обстоятельно, а не впопыхах.

Завтра, может быть, чуть-чуть потускнеют, сотрутся из памяти страшные подробности сегодняшнего происшествия.

Карина шагнула с тротуара на мостовую и решительным жестом подняла руку, останавливая машину.

40

Олег пришел в себя к вечеру следующего дня. Температура немного спала, хотя и не снизилась до нормы. Рука по-прежнему сильно болела, но он мог какое-то время обходиться без наркотических инъекций.

Карина побеседовала с лечащим врачом, и тот успокоил се, заверив, что все идет так, как нужно, и через неделю-полторы Олега, возможно, выпишут из больницы.

Это было во вторник. Утром в четверг, распахнув дверь палаты, Карина и Леля застали Олега совсем бодрым: он полулежал в постели, а рядом с его кроватью на стульях удобно устроились остряк Паша с загипсованной ногой и дюжий мужик с травмой головы — его звали Николаем. На пододеяльнике лежала засаленная колода карт. Все трос увлеченно резались в преферане и жевали Левины пироги.

— О! Девчонки пришли, — обрадовался Паша, первым заметив изумленных девушек, застывших на пороге палаты. — Садитесь, побалакаем.

47
{"b":"889703","o":1}