— Да ничего. — проговорила Карина, чувствуя, как отпускают ее оцепенение и сонливость, — проживу как-нибудь на свою зарплату. Пожалуй, мне пора, — она встала из-за стола. — приятно было провести время.
— Всего доброго. — Русудан натянуто улыбнулась.
Карине показалось, что настроение у ее новой знакомой внезапно испортилось. Глаза, до этого момента весело блестевшие, потухли, на лбу отчетливо обозначилась вертикальная морщинка.
Она подумала, что Русудан, возможно, не пятьдесят, как это можно было предположить в начале их знакомства, а все шестьдесят, и даже с хвостиком.
Карина еще раз приветливо кивнула на прощанье и взялась за ручку двери.
— Стойте! — Русудан поднялась и стояла возле стопа, опираясь ладонью о столешницу. — Задержитесь на минутку.
— Что-нибудь случилось? — недоуменно проговорила Карина. — Вам нехорошо?
— Нет, со мной все в порядке. А вот… — Она недоговорила, подошла к Карине вплотную, мягко взяла ее за плечо. — Я понимаю, что поступаю нехорошо, ведь я обещала…
— Обещали — что?
— Обещала не подать виду, если замечу что-то нехорошее.
— Вы увидели в картах дурной, знак? — Карина в растерянности отпустила дверную ручку. Она чувствовала, как во рту у нее становится противно сухо.
— Да, увидела. И считаю своим долгом предупредить вас.
— Но ведь я смотрела в карты, — не поверила Карина. — Там действительно не было ничего, кроме свидания, благородного короля, чьих-то слез и хлопот. Что плохого в хлопотах?
— Видите ли, деточка, — Русудан подвела её к кровати и мягким нажимом на плечи заставила сесть, — вы рассуждаете как дилетант. Карты же имеют скрытое значение, по ним я отчетливо вижу вашу жизнь в прошлом и в будущем. Это гораздо сложнее, чем просто король и просто хлопоты. Не верите? — Она глянула на Карину с сожалением. — Хотите, я расскажу о том, как вы жили до сих пор?
— Расскажите, — сказала Карина с вызовом. Русудан внезапно перестала быть ей симпатична, стала вызывать раздражение и неприязнь. «Не может быть, чтобы она что-то могла знать, — подумала Карина, — скорее всего, просто странная женщина, вероятно больная. Ей скучно, вот она и находит развлечения: заводит знакомство, а после приглашает в гости и изображает из себя гадалку. Сейчас расскажет какой-нибудь бред».
— Только не обижайтесь, — серьезно произнесла Русудан, — вам тридцать один год, вы работник сферы искусств. До последнего времени жизнь ваша складывалась неудачно и скучно. В любви вас постигло разочарование, работа не вызывала интереса, вы существовали скромно и уединенно. Пока не произошла некая встреча… — Она сделала паузу, выразительно поглядела на Карину и поинтересовалась: — Ну как? Продолжать?
— Продолжайте, — прошептала Карина едва слышно. Она чувствовала себя так, будто во сне несется вниз с огромной горы, знает, что разобьется вдребезги, и не может остановиться, не в силах проснуться.
— Продолжаю, — кивнула Русудан. — Эта встреча перевернула всю вашу жизнь. Он молод, кажется, даже моложе вас, но незначительно. Красив, умен, талантлив. И жесток. Ему кажется, что весь мир должен принадлежать ему, что стоит только протянуть руку — он получит все, что ни пожелает. Вы целиком и полностью попали пол его власть, потому что по воле рока он — копия отвергшего вас некогда близкого человека.
Карина, не отрываясь, смотрела на чеканное лицо Русудан. На мгновение ей показалось, что угольные брови той срослись на переносице, а волосы не коротко подстрижены, а черной гривой спадают на спину, как у настоящей цыганки. От всего её облика веяло неотвратимостью и опасностью, но одновременно от него шло и притяжение, загадочное, неодолимое.
— Вы оба думаете, что победите судьбу, — негромко проговорила Русудан, стойко выдерживая Каринин взгляд. — И забываете, что между вами стоит третье лицо. Это молодая женщина, которая любит вашего любовника и является его законной женой. Именно ее слезы окружают вас и день, и ночь, именно их вы и ваш возлюбленный упорно стараетесь не замечать. — Она остановилась, ожидая Карининой реакции на свои слова.
Та молчала, не в состоянии произнести ни звука, не в силах найти хоть какое-то разумное объяснение всему этому кошмару, бреду.
— Я рассказала, как вы жили до сих пор, — спокойно произнесла Русудан. — Не правда ли, я угадала? Ваше право поступать как заблагорассудится, я не смею ни осуждать вас, ни поучать. Но предостеречь от дальнейшего должна, потому что, несмотря ни на что, вы мне нравитесь. Итак, что ждет нас дальше? Вы думаете — счастье с любимым человеком? Увы, это не так. Очень скоро вы потеряете все, чем дышите сейчас, самые дорогие люди покинут вас безвозвратно, потому что так распорядится судьба. Вы снова станете такой же одинокой, как были прежде, и лишь тонкая ниточка, незаметная с первого взгляда, будет связывать вас с тенями прошлого. Большего сказать не могу, но и того, что сказано, достаточно, чтобы сделать выводы.
Карина сглотнула комок и спросила едва слышно:
— По-вашему, нам надо расстаться?
Русудан пожала плечами:
— Не знаю. Я гадалка, а не психотерапевт, советов не лаю. Подумайте сами над тем, как будете жить дальше. А сейчас идите, вам пора — вы ведь все это время спешили, украдкой поглядывали на часы. Идите.
Повинуясь магически звучащему голосу, Карина поднялась и, не попрощавшись, вышла за дверь. Она шла по коридору, не разбирая дороги, ослепшая и оглохшая, пока лоб в лоб не столкнулась с Олегом. Тот стоял на пороге своего номера.
— Привет. — Он удивленно заглянул ей в лицо. — Где это тебя носит с утра пораньше?
Карина молчала, стараясь изо всех сил подавить рвущиеся наружу слезы.
— Так где ты была? — повторил Олег и обнял ее за талию. — Я просыпаюсь, гляжу — её и след простыл. Вот вышел на поиски.
— Я… я была в баре, — пробормотала Карина, пытаясь освободиться из его рук.
— В баре? Так рано? — Олег весело засмеялся. — И перед самой репетицией! Не боишься за Шуберта? — Он постепенно отступал назад, в номер, увлекая за собой и Карину. Секунда, и дверь захлопнулась у нее за спиной. — Что же ты пила? — Олег наклонился, его губы коснулись ее лица, скользнули ниже, в вырез простенькой трикотажной кофточки.
— Пусти… пожалуйста. — Карина уже чувствовала соленую влагу на губах, но ничего не могла с собой поделать.
Олег поднял голову и разжал руки. С лица его исчезло игривое выражение, оно стало серьезным, взгляд — пристальным и внимательным.
— Что-то я не чувствую запаха алкоголя. — Он сухо усмехнулся. — Может, все-таки скажешь правду? Откуда ты шла?
— Я была в баре и пила молочный коктейль, — тихо сказала Карина.
— И что, это молочный коктейль довел тебя до такого состояния? — Олег помолчал и, не дождавшись ответа, кивнул сам себе: — Ясно. Лельке звонить бегала. Я угадал?
— Да. То есть… не совсем… нс… — Карина всхлипнула. — Я правда ходила звонить. И там, в холле, встретила одну женщину. Она… мне… нагадала, что мы… что ты… меня бросишь.
Карина замолчала. Сквозь зыбкую пелену слез она видела, как округлились от удивления глаза Олега.
— Нагадала, что я тебя брошу? — медленно и четко выговаривая каждое слово, переспросил он.
Карина кивнула.
— Что за чушь? Как это она нагадала?
— На картах.
— И ты поверила в эту ерунду? — Олег нагнулся и легко подхватил Карину на руки.
Затем отнес на кровать, бережно усадил, погладил по голове, точно ребенка. От этого Карина зарыдала еще сильней, уже не сдерживаясь.
— Ты сумасшедшая, — проговорил Олег, доставая из кармана джинсов платок. — На держи, вытри лицо. Как можно верить каким-то теткам, которых видишь-то в первый раз? Ну ей-богу, если бы это Лелька отчебучила, я бы не удивился, а ты…
— Но она все знает о нас! Она мне рассказала… — Что знает?
— Все! Как я жила до встречи с тобой, про мою первую любовь, что она была несчастливой, про то, что ты похож на Степана, что женат, про Лелю, как она страдает. Про…
— Не будь дурочкой. — Олег ободряюще улыбнулся. — Пересказать твою прошлую жизнь не составляет труда мало-мальски подкованной аферистке вроде твоей бабки-гадалки. Половина женщин в России имеют точь-в-точь такую же судьбу. Несчастливая первая любовь? А у кого она бывает счастливой? Я таких не часто встречал. То, что ты полюбила женатого, — так, извини, к тридцати годам многие мужики успевают семьей обзавестись. Как правило, люди по жизни выбирают один и тот же тип, поэтому легко предположить, что тот, кто тебе нравится в настоящее время, так или иначе напоминает прежнего любовника.
