«Ты ведь знаешь, что я отпущу тебя, если пожелаешь уйти?» - спросил я тогда, отчаянно надеясь, что Сумеречная Тварь никогда этим не воспользуется.

В ответ чудовище легонько дунуло на меня, взъерошив макушку, как в детстве.

«Глупый мальчишка!» - к моему облегчению, с ворчливо ласковыми нотками, ответил Ийес.

Однажды, когда я лежал ночью без сна, уже потеряв Даннару и Ийеса, я подумал о том, что было бы, если бы я позволил ему убить тогда Хэллорда. Бывали дни, когда после особенно жестокого сражения Ийессамбруа ходил мрачный, не смотря на победу. Я догадывался, почему, но гнал от себя эти мысли. Разорви он Хэллорда на кусочки из-за моего Приказа… Не был бы я следующим в его списке убитых хозяев?

-Учитель пытался исправить зло, которое причинил Стражам и твоему народу, - голос Белизара прозвучал глухо, выдавая застарелое сожаленье и горечь.

-У него были на это тысячи лет! – возмутился Ийессамбруа. – Не больно-то он торопился!

-Он погиб, пытаясь разрушить Столпы Вечности! – я видел, как напряглась спина Белизара.

-Он же их создал! Как его угораздило?! – в голосе Ийеса смешалась непередаваемая гамма эмоций.

Наверное, примерно так же он бы среагировал, если бы кто-то принес в его мир весть о том, что погиб я – как раз в то время, когда Ийессамбруа залечивал искалеченную мной лапу.

Белизар тяжело вздохнул.

-Он отдал большую часть своих сил, чтобы спасти нас с братом в детстве, - печально рассказал маг. – Думаю, поэтому ему не удалось разрушить Столпы…

Несколько мгновений полукровка (Я с самого начала заприметил, что уши у наследного принца Светлых земель такие же, как у меня) и Сумеречная Тварь молчали.

-Как благородно с его стороны! – язвительно нарушил тишину Ийес. – Наконец-то Менсенир Величайший подумал о ком-то, кроме себя!

-Прекрати! – рявкнул Белизар, рывком вскочив на ноги, так, что его голова почти поравнялась с мордой сидевшей Сумеречной Твари. – Не говори о нем так! Он был прекрасным наставником! Добрым, заботливым…

Я видел, как в янтарных глазах Ийеса блеснуло сочувствие. Ни с чем не спутаешь, если однажды с этим выражением Сумеречная Тварь, как могла, лечила твои раны, а ты – десятилетний мальчишка, корчился от боли и умолял его прекратить.

-Тебе виднее, каким учителем он был, - сухо произнес Ийессамбруа. – Мой народ знал его, как предателя и лжеца.

Не слушая Белизара, который явно намеревался что-то возразить на его слова, чудовище поднялось на ноги и направилось в мою сторону. Вернее, пещеры, в которой, предполагалось, что я сплю, так же, как и все остальные. Стараясь не перебудить всех, запнувшись о какой-нибудь каменный выступ, я вернулся к Элии. Едва я успел обнять спящую чародейку, как сверху на нас опустилось теплое крыло Ийессамбруа.

-Любопытный мальчишка! – проворчала Сумеречная Тварь в темноте.

Наутро я обнаружил, что мы с Элией лежим, бережно укрытые теплым крылом. Светлая чародейка сладко посапывала на моем плече, рядом вздымался чешуйчатый бок Сумеречной Твари. Удивительное чувство, когда ты лежишь посреди жуткой, заваленной костями пещеры и вдруг понимаешь, что счастлив. Рядом были двое из трех существ, что мне дороги в этом мире. Я замер, боясь пошевелиться, чтобы не разрушить это хрупкое волшебство.

Пару минут спустя Элия сонно завозилась. Ореол чар едва заметно горел вокруг ее лица, впрочем, настолько слабый, что я без труда мог разглядеть шрамы, что он обычно скрывает. Охотница настолько привыкла к своим чарам, что поддерживала их даже во сне. Улыбнувшись, я поцеловал ее.

-Доброе утро!

-И тебе, Гвир! – согласилась она, потягиваясь, а затем, совершенно по-детски уставилась на крыло, которым мы были укрыты.

Обычно светлая имела дело с Сумеречными Тварями на поле боя. Она привыкла сражаться с ними. Видеть в сородичах Ийеса смертельную опасность. Теперь же, я надеялся, что она сможет разглядеть в Ийессамбруа нечто иное. То, что заставляло когда-то Повелителя Темных земель раз за разом орать в пустоту: «Вернись! Пожалуйста, прости меня!»

Не успел я порадоваться тому, что светлая все больше проникается благодарностью к моей Сумеречной Твари, как из-под второго крыла выбрался взлохмаченный Белизар.

Окинув пещеру внимательным взглядом, он широко зевнул.

-О, так вы мне не приснились! Доброе утро! – беспечно заявил чародей, и, протянув руку к огромной чешуйчатой голове моего чудовища, благодарно потрепал Ийеса за роговым выступом.

(Очень чувствительное место у Сумеречных Тварей. Они обожают его чесать. О резной шкаф, например. Или телегу с продовольствием для воинов, которая как-то сама собой опрокинулась!)

-Агрр! – свирепо ответил я сквозь зубы, глядя, как Ийессамбруа млеет под рукой бывшего Повелителя моих земель.

Чтобы хоть как-то улучшить свое настроение, я отправился будить остальных. Когда еще представится возможность насолить сразу троим членам Светлого Совета? Сонный Фьерд совершенно не желал отлепляться от теплого бока Безарра, когда я потянул его за ногу. Безарр тоже не горел желанием открывать свои четыре глаза. Беалле я собирался вылить на голову остатки воды из своей фляги, но передумал. Запасы воды у нас и так кончаются. Не стоит так шутить, пока не пополним.

-У тебя очень милый друг, Гвир! – оценила обогревательные способности Сумеречных Тварей, проснувшаяся Элия.

-Ну, прям домашний котенок! – подтвердил я, свирепо сверкнув глазами в сторону Белизара.

Не знаю, почему, но в следующий миг вся пещера покатилась со смеху. Похоже, на свой рычащий лад рассмеялся даже Безарр! Лишь Беалла осталась безучастно сидеть возле его ног, закутавшись в одежду Фьерда. Проследив за взглядом светлой, я понял, что она неотрывно смотрит на пол. Вернее, на устилавшие его обломки костей.

Я поднял тот, с которого Беалла не сводила глаз. Большая часть разбросанных по пещере костей принадлежала животным. Люди редко забредали в эти края. В основном охотники на монстров, считавшие, что шкура Безарра отлично смотрелась бы над их камином. Но случались и заплутавшие путники и безумцы, надеявшиеся пробраться в Старую Башню, пока Белая Напасть куда-нибудь отлучилась.

«Файмия, зловеще нависшая над перепуганными людьми… Крестьяне, отступившие к своему обозу, беспомощно выставившие вилы против нагнавшего их чудовища… Порой, очень редко, находились смельчаки, надеявшиеся обрести новый дом рядом со Старой Башней. Считавшие, что подле Белой Напасти их никто не потревожит… А что до зловещего тумана, за ним ведь можно зорко следить… Прятаться в укрытиях, едва он появится…»

Я тряхнул головой, стряхивая наваждение.

-Это не ваша вина. Вы с Вьерном не могли себя контролировать в таком состоянии, - тихо произнес я. – Никто бы не смог! Многие из тех, кого мы расколдовали в Белой Башне, сейчас живы только благодаря вам!

Еще по пути в замок Мельвира, а потом Латрас, я все гадал, как слабые маги, а то и вовсе простые люди и даже дети умудрились пережить Проклятье. Присоединиться к Белой Напасти, пережив трансформацию в хищный зловещий туман – не так просто. Ответ был здесь, в этой зловонной пещере. Пытаясь защитить от Проклятья, Вьерн Благородный и Беалла Гордая отдали им свои силы.

После завтрака, во время которого было решено задержаться в логове на несколько дней, я выставил из пещеры всех, кроме Ийесса.

-Сожги здесь все! – приказал я Сумеречной Твари.

Дважды повторять не пришлось. Ийессамбруа отошел подальше к выходу из пещеры и принялся выдыхать пламя. Огненные потоки растеклись по пещере, очищая ее. Сдавшись под напором нестерпимого жара, я вышел наружу. Вдалеке виднелся плащ Белизара (То есть мой!), как раз надумавшего собирать хворост. Я собирался было окликнуть его, чтобы сказать, что в логове и так будет жарко ближайшее время, но передумал. Вместо этого поискал глазами Охотников. Эта парочка занималась куда более интересным делом – собирали ягоды в компании Беаллы с Безарром. Огромный белоснежный монстр тыкался носом в россыпь яло-красных ягод, а его выросшие ученики собирали. Беалла, словно почувствовав взгляд, повернула голову в мою сторону.