«Не может быть!», «Причем тут…?», «Зачем?! Наставник бы никогда…!», - мысли неслись вскачь в моей голове. Строки упорно отказывались складываться. Да и были они лишь рабочими заметками. Весь план ритуала целиком существовал лишь в голове моего учителя.

«Этому должно быть разумное объяснение!» - пытался убедить себя я.

«Ну да, конечно же!»

Разумное объяснение, состоявшее в том, что я Рендзалу дорог и дурацкий ритуал, кого бы он ни касался, не имеет ко мне никакого отношения.

«Заменить имвир на латынью».

Зачем?! Да какая разница! Может, из-за странного влияния имвира на жертву что-то в ритуале может пойти не так! Но я же тут вообще не причем! И вообще, все это лишь теоретические изыскания! Пролистав заметки учителя до конца, я замер, разглядывая последний пергамент. Рисовал Рендзал Великий вовсе неплохо. По крайней мере, у распростершийся на алтаре фигуры, что он изобразил, даже угадывались мои черты. Такой же заостренный чуть вздернутый нос. Или это мне показалось?! Я разглядывал высеченные на «моей» коже ритуальным клинком символы.

«Бред! Что вообще все это делает на его столе?! Он же прекрасно знал, что я могу увидеть…»

Но с другой стороны, Рендзал мог быть уверен, что его почтительный ученик никогда не переступит без дозволения порога его покоев. Я подумал о том, что надо бежать. Выметаться из замка, до того, как маг вернется со своим луком. Но вместо этого направился к шкафу и извлек оттуда магический шар. Меня совершенно не удивило, что он выбирал на очередном прилавке ластынью. Затем еще взял несколько крупных корней рамоя и полную банку сушеного имвира. Видно, на всякий случай».

Я очнулся от жгучей боли.

-Р-Рендзал? – произнес я, все еще не придя до конца в себя.

Ответом стал обрушившийся на мою спину кнут. Судя по знакомым каменным стенам и валявшемуся в углу шмотью, я находился в комнате, что так любезно отвел для меня светлый чародей в своем замке. Вскрикнув, я поднял взгляд на Мельвира. Белое лицо чародея было перекошено от ярости. Кнут в руках на этот раз полыхал огнем. Что-то новенькое! И больно-то как! Мельвир обрушивал его на меня раз за разом. Раскаленное орудие пытки мелькало с бешеной скоростью и не думая останавливаться. Я попытался было извернуться, но обнаружил, что накрепко связан. Отлично! Похоже, Мельв наконец-то решил от меня избавиться! Причем именно в тот момент, когда чародею позарез нужна моя помощь, чтобы привести Совет Семерых к Старой Башне!

-Подонок! – уже знакомо прорычал Мельвир.

Кажется, он сказал это до того, как проткнуть меня мечом. Или после? Скорчившись, я взглянул на свою грудь. На ней красовалась тугая белая перевязка. Интересно, а где сейчас Ийессамбруа? Неужели он просто позволил чародею меня забрать и все? Ни слова не возразил? Или же Мельвир сначала вынужден был подраться с Ийесом и отправить Сумеречную Тварь восвояси? В принципе одному из величайших магов Света сил бы на это хватило.

-Многих я убил? – слова сами сорвались с губ, злить светлого еще сильнее я вообще-то не собирался.

Раскаленный удар кнута едва не разрезал меня надвое. По крайней мере, уверен, что достал до кости.

-На твое счастье, все выжили! – прорычал чародей. – Мне удалось их спасти!

Наверное, в это время я был уже в отключке. Но представить не трудно. Как Мельвир бросается от одного окровавленного человека к другому, торопясь заклинаниями остановить кровь… Кидает на меня быстрый, полный ненависти взгляд, размышляя, что делать дальше. Убить прямо сейчас? Или подождать, пока Повелитель Темных земель придет в себя и наконец-то ответит за все, что сделал?

-Жаль! – заставил я изогнуться в усмешке губы.

По правде сказать, вся эта галиматья с кнутом «как бы пытками, но скорее разговорами» и его псевдо-заботой мне изрядно поднадоела. Напоследок Рендзал преподал мне самый важный урок. Тот, что покинув Менрисенну, я однажды попытался забыть.

«Не верь никому!»

Не предадут разве что Сумеречные Твари, потому что они не умеют. Они приходят в наш мир за кровью и уходят, насытившись ей. Вот и все. Ответом стал кулак Мельвира, врезавшийся мне в лицо. Потом еще раз.

-Ублюдок! – прорычал чародей. – Ты! Ты вообще жить не достоин!!

-Ну, так убей! – сказал я то ли ему, то ли Рендзалу, проваливаясь в забытье.

Почему я не ушел? Почему дождался тогда возвращения чародея? На то были тысячи причин. Начиная с простейшей. Рендзал сумел бы меня найти, куда бы я ни пошел в темных землях. И еще… наперекор всему, я ему все-таки верил. Изображение жертвы на его зловещем рисунке могло быть просто случайно на меня похожим. Игра воображения. Да и несколько изогнутых, почти схематичных линий, которыми он набросал распростертого на алтаре человека… Это ведь нельзя было назвать настоящим портретом, верно? Я убеждал себя, что теплый взгляд и приветливая улыбка старика не фальшивые.

В конце концов, ластынью он отдал повару и велел добавить к жаркому. В результате чего получился лучший обед, что я, наверное, пробовал в жизни. А имвир он и прежде заваривал себе иногда на ночь, когда ныли суставы. Слушая в пол уха его наставления, я практиковался с заклинаниями и ловил недосказанное. Затянувшиеся посреди речи паузы. Мгновения, когда его взгляд вдруг становился необъяснимо грустным. А смотрел Рендзал при этом прямиком на меня. Я сказал чародею, что хочу призвать снова Ийеса, но он оказался против. Рендзал напомнил, что Сумеречные Твари приходят, когда кого-то нужно убить. А обороняться посреди его замка мне от кого. Разве что меня так уж сильно беспокоят мыши?

Я заставлял себя улыбаться его шуткам, ловил каждое слово и перерыл библиотеку в поисках того, что могло бы объяснить странное поведение наставника. Стоило ему отлучиться куда-то, как я тут же проскальзывал в его кабинет. Но свои заметки и книги о жертвоприношениях он куда-то убрал. Видимо, в стол, потому что это было единственное, что запиралось в кабинете Рендзала. Потемневшим от времени серебряным ключом и десятком затворяющих заклинаний. Если со скважиной я бы еще управился, то незаметно убрать заклинания и восстановить их вновь, я бы не смог. Приходилось довольствоваться содержимым библиотеки. Да караулить, покуда чародей потеряет бдительность.

Что и случилось накануне моего дня рождения. За несколько дней до этого Рендзал привез из деревни загадочный длинный сверток, завернутый в холщовую ткань, а все мои попытки выяснить, что это такое, пресекал с необычайной для чародея внимательностью.

«Скоро узнаешь!» - зловеще пообещал мой наставник и скрылся со своей таинственной ношей в подвале.

Мое сердце застучало, пустившись в галоп. Сейчас или никогда! Благо, он умудрился забыть прямо на столе ключ. Убедившись, что Рендзал занят в подвале какими-то таинственными и зловещими приготовлениями, я направился прямиком в его кабинет. Открыл ящик стола и выгреб наружу сложенные в нем книги и потолстевшую стопку пергаментов. Судя по тому, что половина там была перечеркнута, эти изыскания давались учителю нелегко.

За минувший месяц я отыскал в библиотеке Рендзала все книги, где упоминались жертвоприношения. Прочел все о кровавой магии, что только нашел. Так что сухие заметки наставника теперь я понимал гораздо лучше, чем в первый раз. Сопоставив написанное с десятком схематичных рисунков, что сменили теперь тот первый с моим лицом, я обнаружил, что схемы жертвоприношения подразделяются на два вида с небольшими изменениями. Одного человека без сомнения во время ритуала должны были убить. На это указывало все. Включая странную приписку к уже знакомому рецепту «листья пастырника?» Я вспомнил, что их Ийес советовал мне когда-то пожевать, когда я был ранен. Сумеречная Тварь утверждала, что от них станет легче. Как ни странно помогло. Или просто лежать, привалившись к теплому боку чудовища, было в любом случае лучше, чем корчиться от боли в одиночестве.

Но вот вторая фигура, неожиданно появившаяся на рисунках моего учителя… Я все никак не мог сообразить, что за Печати изображены на ней. До тех пор, пока не пролистал ту жуткую книгу с жертвоприношениями еще раз. И наконец-то нашел то, что изображал Рендзал. Двойной ритуал, называвшийся «Изъятие Силы». Строки расплывались перед моими глазами, но я читал.