— Странное имя для таких как ты, — вздохнул Валькас, откинув начавший таять снег от себя и взяв новую горсть, чтобы успокоить боль в распухающем носу.

— Почему? — удивился вампир.

— Это имя Волчьего Духа Путника. Странно, что им наречён не волкодлак, — Райдо хмыкнул. Слух немного резануло это слово — «волкодлак». По его произношению зачастую и становилось понятно, волколак ли перед тобой или кто-то другой. Только способные к оборотничеству произносили это слово так, не желая нарушать заветов предков.

— Не я выбирал это имя, — ответил Райдо. — За что тебя не любят здесь?

— Сверр хочет забрать мою младшую сестру, — ответил Валькас, только затем поняв, что доверил эту тайну чужаку. Но чужак располагал к себе, что было удивительно, учитывая жутко светящиеся, словно у кошки, глаза.

— Зачем она ему? Он же женат.

— Он — вожак, и думает, что может забрать всех девушек и женщин, которые ему симпатичны, — вздохнул волколак, снова меняя снег. — Он уже давно подбивает к ней клинья. Много чего обещал. Я отказался — не переживём мы такой позор.

— Разве никому больше нет дела до этого?

— А кому ещё?

— А ваш отец?

Валькас поджал губы, опустив взгляд вниз.

— Умер. Двадцать зим, как схоронили. — Райдо осторожно положил свою руку ему на плечо, и мужчина вздрогнул от этого жеста, удивлённо посмотрев на него.

— Прости. Я не знал.

— Ничего, — он покачал головой. — Надеюсь, он сейчас пирует в Хельхейме, — уже тише добавил волколак.

— Если я могу тебе помочь... — начал вампир, но новый знакомый отмахнулся:

— Здесь все бессильны. Я могу только продолжать отказывать Сверру, пока ему не надоест, — он глубоко вздохнул, но неожиданно удивлённо вскинул брови вверх. В прочем, прежнее угрюмое выражение лица быстро вернулось. — Спасибо, что помог мне.

— Я ничего не сделал, Валькас, — улыбнулся Райдо. — Удачи.

Волколак кивнул и направился к своему дому. Вампир проводил его взглядом и направился к окраине деревни, к лесу. Кровавый лик Тойсы спрятался за тяжёлыми тучами, и тогда Ангаретт осветила всё серебристым сиянием.

Мужчина посмотрел прямо перед собой, туда, где среди чёрных длинных силуэтов деревьев терялась тропа. Среди толстых стволов стоял белоснежный волк, шкура которого словно излучала мягкое свечение в темноте, а глаза горели голубым. Волчий Дух Путника сам вышел к тому, кого нарекли его же именем.

Дух, увидев, что Райдо смотрел на него, чуть склонил свою голову в знак приветствия, что сделал и сам вампир. После этого животное развернулось к нему спиной и медленно побрело в лес. Вампир быстрым шагом направился следом за мистическим проводником.

Дух Путника вскоре сорвался в бег, петляя между деревьев, пробегая по сугробам, в которые не проваливался из-за своей призрачной природы. Райдо бежал за ним, утопая в снегу по пояс, но продолжая пробираться дальше. Порой было особо тяжело выбираться из сугробов, и тогда проводник останавливался, наблюдая за вампиром.

Они всё дальше углублялись в лес, где свет Ангаретт едва-едва пробивался до земли из-за высоких деревьев. На очередном повороте Райдо прислонился плечом к дереву, пытаясь хоть немного выровнять дыхание. Волчий Дух Путника остановился, почувствовав, что незнакомец отстал от него, и обернулся, терпеливо выжидая, когда мужчина, немного отдохнув, пойдёт за ним следом снова.

Вампир всё-таки нашёл в себе силы побежать за своим проводником, но через сугробы ему уже тяжело было пробираться. Деревья начали расступаться перед ними, пока оба ночных путника не вышли на опушку леса, где стояла заброшенная хижина. Она была заметена снегами, покосилась из-за гниющего дерева и не внушала доверие своим видом. Волк остановился перед чернеющим проёмом хижины, принюхался, а после тихо заворчал, попятившись и давая Райдо войти внутрь первым.

Внутри всё выглядело таким же заброшенным. Но по какому-то наитию вампир подошёл к сугробу внутри хижины и, опустившись на колени, начал разгребать его. Без перчаток его руки уже замерзали, пальцы краснели и плохо гнулись. Мужчина периодически пытался отогреть замерзающие конечности дыханием, но холод потихоньку начал пробираться под его экипировку.

Наконец ногти заскребли по пласту льда, и Райдо различил под ним деревянный люк. Выхватив из-за спины меч, вампир точным ударом разбил лёд, открывая себе путь вниз. Петли люка проржавели и мужчина с трудом откинул тот в сторону, после чего сиганул в неизвестность.

Это был погреб. Покрывшийся изморозью, тихо звеневшей от его шагов в ночной тиши. Райдо понадобилось немного времени, прежде чем его глаза начали видеть в этой темноте. Лишь тогда он увидел круглый щит, выбивавшийся из окружающего его бардака. Мужчина протянул к нему руку и коснулся металлической обивки, оказавшейся весьма тёплой, и это магическое тепло тут же поползло вверх по его руке, распространяясь по всему телу и согревая.

Вампир резко дёрнулся, упав на колени и сжав щит руками. Перед его глазами пролетали размытые образы прошлых воплощений. Это закончилось слишком быстро, с вернувшимся чувством ужаса от того, что он был не один. От ощущения ледяных рук, касавшихся его словно под кожей.

Райдо схватил щит и поторопился выбраться из погреба. Уже когда он отошёл от хижины, то почувствовал, что первобытный страх притупился.

Мужчина огляделся по сторонам и не увидел своего проводника. Выругавшись, вампир побрёл назад по памяти. Ему повезло, что его следы оставались такими же чёткими, несмотря на то, что Ангаретт начали закрывать тучи.

Щит приятно согревал его своей магией, и Райдо шёл не торопясь. Ему удалось набрести на проторенную дорогу и теперь он шёл по ней, иногда разглядывая среди деревьев свой предыдущий путь.

Он заметил мягкий тёплый свет откуда-то сбоку, и повернул голову туда. Алтарь Двенадцати стоял среди деревьев, прикрытый каменной постройкой, защищавшей его от недружелюбной погоды. На каменном алтаре горело двенадцать зажжённых магией свеч, которые никогда не гасли.

Райдо подошёл к алтарю и опустился перед ним на колени. Он думал, что от молитвы могло стать легче и эта тварь хотя бы временно покинет его. Он положил руки на холодный камень алтаря и начал шептать, как казалось, лечащие душу мантры, но слова в его голове путались, он сбивался.

Его голос дрожал, мужчина не понимал, почему не может вспомнить молитвы. Он почувствовал нарастающую тревогу и ужас. Впиваясь дрожащими руками в обледеневший камень, он прислонился к нему лбом, уже просто умоляя об избавлении. Воздух отчего-то сильно морозил щёки, щипал их, и Райдо не сразу понял, что из его глаза покатились слёзы.

Он уже давно забыл, что это такое.

Мужчина задрожал всем телом, его голос сорвался, и он зарыдал уже совсем как мальчишка, отчаянно царапая ногтями ледяную корку на алтаре. От поднявшегося ветра магическое пламя, танцевавшее на свечах, задрожало словно в испуге, уменьшаясь в размерах, будто это могло спасти его от неведомого врага.

— Просто… избавьте меня… от него… — срывающимся голосом сквозь рыдания выдавил Райдо. — Прошу…

С усилившимся ветром вернулось и ощущение ледяных рук под кожей. Вампир почувствовал, как его сердце быстро и гулко забилось в груди. Он вскинул голову, и увидел, как все двенадцать свеч потухли. Та Тьма, что скрывалась где-то за тёплым кругом света, подступила непозволительно близко.

— Нет… Не может быть, — прошептал Райдо, пытаясь резко подорваться на ноги, но потерял опору и упал обратно на колени. У него совсем не оставалось сил. Мужчина перевернулся и попробовал отползти от алтаря. От того начало резко пахнуть серой, тленом и кровью. Давно забытый запах забивал ноздри и пугал. Вампир стремился убраться подальше от этой скверны, и когда почувствовал, как часть сил начала возвращаться к нему — подорвался на ноги, кинувшись обратно к деревне.

Тьма словно смеялась над ним, издевалась. Ангаретт скрылась за тучами, и лишь Тойса показала в предрассветных сумерках свой кровавый лик. Дурное Знамение…