– Мы с Арлекином проникнем в поместье Вугерса сегодня ночью.

– Скрытность не твой конёк... – покачал головой консул.

– Зато, если что-то пойдёт не так, ты точно об этом узнаешь! – улыбнулся я.

– Вызывали, господин? – спросил вошедший в кабинет Георгий.

– Собери всех наших рыцарей, находящихся в столице, и приведи сюда. Если что-то пойдёт не по плану, отцу не помешает ваша помощь, – приказал я.

– У меня дурное предчувствие, сын. Ты будто сам не веришь, что всё пройдет гладко...

********************

Той же ночью. Особняк графа Вугерса. Аск.

Всё с самого начала шло не по плану! Ещё когда мы с Арлекином только проникли в особняк, моя внутренняя чуйка буквально орала мне: «Не лезь, блядь! Оно тебя сожрет!». Но я всё-таки взял яйца в кулак и не стал отступать. Самая первая странность, бросившаяся нам в глаза, – особняк был пуст. Ни слуг, ни охраны – вообще никого. Также вся магическая защита в здании была отключена. Чем дальше мы продвигались, тем сильнее моя чуйка била тревогу. Наконец, закончив исследовать дом, мы добрались до подвала. В глаза сразу бросились следы засохшей крови на каменном полу.

– Блин, даже в плену у виконта я чувствовал себя более уютно, чем здесь, – шёпотом сказал я.

В конце мрачного коридора оказалась дверь, ведущая в казематы. В довольно просторном помещении находились различные пыточные приспособления и несколько клеток, внутри которых мы обнаружили пропавшую принцессу и двух ассасинов. Вид у них всех был не очень. Одеты они были в какое-то рваное тряпьё, в некоторых местах содрана кожа, присутствовали следы многочисленных побоев и ожогов, уши были обрезаны и оплавлены.

– Лиля, ты жива? – спросил я, вырвав дверь от клетки.

Девушка была без сознания и не ответила мне. Один из ассасинов поднял голову, и я аж отшатнулся от неожиданности. У него были вырваны веки, на пальцах не было ногтей, а его выпученные глаза так и просили прекратить эти мучения.

– Уходи... те... Они... знают… Это... ловушка… – еле выговорил он.

– Мастер, не думаю, что мы сможем забрать их всех...– посмотрел Арлекин на ассасинов, намекая, что они будут обузой.

Я лишь коротко кивнул и взял принцессу на руки. Выбравшись на поверхность, мы уже почти покинули территорию поместья, но чуйка снова начала бить тревогу, а за спиной послышался недовольный голос:

– Вы что, уже уходите? Ни тебе здрасьте, ни до свидания… – покачал головой странный мужчина в плаще.

Через мгновение нас окружило четверо таких же странных типов, а из особняка, как ни в чём не бывало, вышел граф Дамьен Вугерс. Опустив девушку на землю, я уже приготовился к бою, но, почувствовав невероятное давление, упал на одно колено. Появилось ощущение, будто из меня выкачивают все силы. Четверо охранников скинули свои плащи, за которыми скрывались золотые доспехи и блёклые, еле видимые глазу крылья.

– Длани… Целестиуса... – прохрипел Арлекин. – Они блокируют теневую магию!

– Господин Кайфас будет доволен! – улыбнулся граф.

– Так это ты предатель из Сената! – кое-как встав на ноги и активировав доспех Бога-дракона, сказал я.

Длани синхронно шагнули вперёд. Мне хватило нескольких мгновений, чтобы выхватить меч, рывком приблизиться к ближайшему из них и снести ему голову. Не ожидавшие такого исхода фанатики на секунду растерялись, но на этом моя удача закончилась. Силы Арлекина заблокированы, Лиля без сознания, четверо на одного...

В течение нескольких минут я уворачивался и парировал их атаки, пока граф со скучающим видом не активировал какой-то артефакт. В меня прилетела жёлтая молния, а сознание покинуло тело…

« Торбранд Войтрес – великий князь, основоположник ныне правящего княжеского рода Гардарики. По неподтверждённым сведениям, погиб во время междоусобной войны, после чего бразды правления перешли в руки его сыну – Бальдру … » – Рашид аль-Шафи «Путешествие до Гардарики и обратно. Том первый».

Островное княжество Гардарика. Стольный град. 3433 год от сотворения Чертогов Вельсиса (1200 год Святого Целестиуса).

В богато украшенных палатах княжеского дворца, несмотря на поздний час, было неспокойно. Отовсюду слышалась бранная речь, а крики одних заглушали споры других.

– Я повторюсь: мы не можем повысить торговый налог! Слободские люди, купцы, а за ними и ремесленники поднимут бунт! И кого тогда народ поддержит, я вас спрашиваю?!

– Брешешь, собака! Все мы знаем, что у тебя свояк почти все доки в своих руках держит. За него ты беспокоишься, а не за Отечество!

– Но нам нужны средства на защиту южных рубежей!

– Вот и отдавайте свои золотники, а мне до южных земель дела нет! Моя вотчина – север острова!

Князь Святослав угрюмо сидел на троне и лишь молча наблюдал за происходящим. Споры о пополнении казны теми или иными методами происходили регулярно и обычно длились допоздна, заканчиваясь, как правило, полным примирением всех участников Думы. То есть, мордобоем.

– Сегодня свару затеет Миролюб, – устало сказал князь, потирая виски. – Его поддержат люди Тита, но против выступят Эрик и Всеволод. Эти двое давно спелись. По итогу получается…

– Может, разнимем? – с надеждой в голосе сказал стоящий рядом с троном молодой дружинник Добрыня, за что сразу же получил подзатыльник от воеводы.

– Не мешай князю думы думать! – шикнул тот.

«Хороший он парень, не зря я его взял», – подумал Святослав. – «Молод, умён, но неопытен. Но ничего, с возрастом пройдёт. Возможно, вскоре даже сможет заменить Бьорна… Так, о чём это я? Ах, да…».

– Подготовь указ о повышении пошлин, – обратился князь к сидящему подле него писцу. – С заседанием и так всё ясно. Через час объявлю итоги, а ты к утру предоставь готовую грамоту.

Но не успел писец ответить, а Миролюб занести кулак над лицом Эрика, как с дальнего края палаты поднялась высокая худощавая фигура, облачённая в чёрный балахон. Помещение погрузилось в полумрак от внезапно погасших свечей, а воздух будто стал тяжелее. Фигура спокойно прошла мимо разом прекративших свои споры членов Думы и подошла к князю.

– Простите меня великодушно! – издевательски поклонился мужчина и сбросил капюшон с головы. Его лицо было покрыто мелкими шрамами, а длинные, начинающие седеть волосы заплетены в тонкую косу.

– Простите ещё раз! – продолжал он свой спектакль. – Я хотел попасть на заседание гардарской Думы, а попал, кажется, в Сенат Бизанта? Какие-то мужи обсуждают налоги, пошлины, пьют вино и веселятся!

С этими словами он повернулся к толпе окружавших его людей:

– Я вас спрашиваю! Когда это гардарский люд перестал быть таковым?! Когда мы променяли звон мечей и топоров на полуночные заседания и приёмы заморских рыл?! Я помню времена, когда наши воины добывали злато и серебро, сражаясь на чужой земле! Когда с нашей силой действительно считались! Когда одно слово «гардарцы» внушало ужас и страх всем северным землям! А что сейчас? Самогон и торговля – вот, с чем нас сравнивают на континенте!

– Чернодум! – не выдержав, поднялся с трона князь. – Хочешь разрушить мир, которым мы так дорожим?! Наши пращуры проливали кровь на этой земле, объединяя племена, мой дед отправился в Зал Предков, отбивая эту страну от чужеземцев, а тело моего отца так и не нашли после кровавой битвы князей. Мои предки сражались вместе с тобой, а ты сейчас хочешь предать их память?! Гардарика наконец обрела мир, который она давно заслужила!

– Гардарика заслуживает большего. Ты стал слаб и мягок, княже! Это из-за неё, да? Из-за ведьмы?!

– Убирайся! – рявкнул Святослав, хватаясь за эфес меча. – Иначе мигом отделю голову от тела и не посмотрю на твои заслуги!

Воевода Бьорн поудобнее перехватил секиру, а Добрыня сделал шаг вперёд, намереваясь, в случае неожиданной атаки волхва, прикрыть собой государя.

– Я то уйду, княже, но придут другие. И они тоже зададут вопросы. Рано или поздно, но народ поймёт, что Гардарике нужен сильный правитель. Ведьма родила тебе сына, но он не сможет править этой страной. У него ни дара матери, ни силы отца. Помяни моё слово! – с этими словами Чернодум спешно покинул палаты, оставив позади себя разъярённого князя.