— Мы обязательно все встретимся! — бесцветно ответил Гильгамеш. Дэвид не видел его лица, так как тот стоял в плохо освещённом месте, но его тон ему не понравился. Это была жалость.

«Но кого же ты из них жалеешь, отец?»

Авель вздохнул и посмотрел на своих людей. Те были напуганы ссорой братьев, и о чём-то шептались друг с другом. Но увидев, что их вождь смотрит на них, они замолчали и замерли в ожидании.

— Идёмте, — уныло ответил Авель и скрылся за аркой. Его люди уверено пошли за ним. Врата медленно закрылись, что было необычным.

«Значит это воспоминание ещё не окончено?»

Врата закрылись, а Эд’М всё стоял и стоял спиною к двум оставшимся ученикам. Но вот он вздохнул, повернулся к ним и тихо произнёс. Слова эхом пронеслись по пещере.

— Я, конечно, хотел поговорить с тобой, Каин, наедине, и я бы мог это сделать позже, но я всё-таки поступлю иначе. Будь так любезен: сними маску.

Гильгамеш, продолжая стоять в полутьме, дёрнулся, но так и не сдвинулся с места. Каин же, незавершённым движением попытался огрызнуться, но в итоге медленно сел обратно на ступени и снял с себя маску. Дэвид пришёл в ужас.

Под маской скрывалось иссушенное, будто тонкий пергамент, лицо с палыми щеками, а на мир смотрели глаза смертельно больного человека. Шрам с тех пор так и не затянулся и стал выглядеть лишь более угрожающе.

Во тьме ахнул и Гильгамеш. Он вышел на тусклый свет, но вместо ужаса и сочувствия Дэвид увидел на его лице жадное, столь ненавистное им любопытство. Но его злость не успела, как следует вскипеть в его разуме, как горьким, почти плачущим голосом заговорил Каин:

— Моя сила! Я так и не смог использовать её с достоинством, и теперь она меня пожирает! И лишь то фальшивое бессмертие меня спасает от погибели!

— Ты пытался создать народ, используя свой талант, — это не было вопросом. То был произнесённый факт из уст Эд’Ма.

— Да, и поначалу всё работало, как следует, но они… посчитали меня за высшее существо. Они поубивали себя за право быть рядом со мной. А я не остановил их. Я будто онемел в тот момент. Что же я наделал!

Каин скрыл лицо в ладонях и заплакал. Эд’М подошёл к нему и, подняв за плечи, обнял его.

— Нет, ты прошёл испытание и даже больше, — тёплым голосом, начал успокаивать его Эд’М, — Совершив столь роковую ошибку, ты усвоил важный урок. У любого дара есть как светлая, так и тёмная сторона. Но я хочу, чтобы ты вспомнил моё прошлое наставление, Каин.

— Какое? — хрипло спросил первый ученик, вытирая слезы.

— Не стремись к добру и не к злу. Будь посередине.

— Быть посередине? — тихо повторил Каин, а потом на его лице появилась ухмылка и он важно продолжил. — Ни чёрное, не белое, а серое! Значит я прошёл?

— Да, ты прошёл.

— А там? — Каин указал на заблокированный проход.

— Там твой мир, но разве ты выбрал не тот, что выше?

— Что? Да. Этот мир я не заслужил, так как я достоин лишь предрассветного человеческого хаоса!

— Что ж… это твой выбор, но тогда пойдём. — Эд’М сделал шаг в сторону обратного пути, но потом остановился и посмотрел на Гильгамеша. На его лице появилось сомнение.

— Что-то не так, Гиль? — чуть склонив голову, спросил его учитель.

— Он совершил ошибку. Он провалился, — холодно произнёс Гильгамеш. — И он прошёл?

— Да, прошёл. Но я тебя поправлю. Это не простая ошибка, а роковая. И он понял её. Поэтому он имеет право на второй шанс. Ты считаешь, что Каин не достоин его? А если бы ты неправильно использовал свой дар?

— Но я не сделал этого!

— Но ведь мог бы?

— Кто вы такой, учитель, на самом деле? — неожиданно спросил Гильгамеш, сузив глаза. Каин напрягся и прислушался, — Всё это! Да и многое другое. Простой человек на такое не способен!

— А кто тебе сказал, что это моих рук дело?

— Но!

— Гильгамеш, помнишь, как при первой нашей встрече я сказал, что подобные мне для таких как ты, невероятная загадка, и я предложил тебе её разгадать?

— Это тут причём?!

— Ты её так и не разгадал, поэтому я и объявляю себя самой сложной загадкой в твоей жизни. Если ты всё-таки отгадаешь её, то получишь просто небывалое вознаграждение. А пока тебе нужно идти к своим людям. Я верю, что Энкиду способная девушка, но я тебя, а не её, выбрал в ученики.

Эд’М повернулся, начав подниматься, а за ним попятам последовал Каин, надевая маску. Гильгамеш же стоял на месте с потерянным видом.

Мир погрузился во тьму, и эфемерное тело Дэвида растворилось в небытие собственного истощённого разума.

Разум Дэвида плыл внутри самого себя, в окружении разрозненных и так не разобранных им данных. Он был обескуражен и зол.

«Получить столько информации, но при этом не привнести ничего толкового! Как это похоже на тебя, отец!»

— Ну, тебе никак не угодишь! — раздался голос призрака Гильгамеша, а затем кратковременная тьма.

Дэвид вздрогнул и огляделся. Он, вновь пребывая в подобии физического тела, был окружён серым туманом. Дэвид осознавал, что на него давит сила притяжения, а его ноги соприкасались с горизонтальной плоскостью. Его зрение, слух и осязание функционировали в должной мере.

«Но где я?»

— Ты находишься на границе сознательного и подсознательного! — раздался голос отца. Дэвид вновь огляделся, но не нашёл его. И вновь голос ответил на не заданный вопрос. — Я везде! Ты здесь, так как твой организм на грани. Всё-таки это слишком для тебя. Ты по-прежнему не готов, но у нас ещё есть немного времени, и я не против того, чтобы ответить на некоторые из твоих вопросов. Десять вопросов! Будь внимателен или иначе зря потратишь свой шанс, а вот ненависть на меня ещё успеешь вымести при нашей истиной встрече!

Дэвид ненавидел его, и Гильгамеш это знал. Ненависть его съедала, но давнее желание докопаться до истины было сильнее его. Он знал, что отец даже при данной невиданной щедрости многое укроет, поэтому Дэвид решил подбирать вопросы с большой осторожностью. Но первый вопрос был рождён ещё до того, как он покинул второй клубок воспоминаний.

— Что было дальше? — монотонно, но жёстко спросил Дэвид, глядя прямо перед собой.

— Да чего же упрямый мальчишка! — тяжёлый выдох везде. — Но хвалю, простой вопрос, но он требует развёрнутого ответа. Но я, ха-ха, тоже не так прост, мой сын. Поэтому пока обойдёшься следующим изложением.

Первая сотня лет для всех нас выдалась не простой. Проблем хватало. От адаптации к причудам наших новых домов до устранения внутренних конфликтов, иногда очень серьёзных. Было тяжело, но к завершению первой сотни лет, мы справились с большинством из них. Жалко, что всё-таки не обошлось без жертв.

И вот спустя сто лет врата открылись! Мы встретились вновь и начали налаживать экономические и культурные связи. Это также привело, с общего одобрения, к соглашению браков между нашими людьми, а также к небольшим переселениям некоторых отдельных общин между Уровнями.

Спустя ещё пять лет были открыты врата во внешний мир, и к нам вернулся Каин. Он принёс множество новостей, личных историй, а также ряд предложений. Он всё это время путешествовал по миру, который мы уже тогда называли Границей или Гранью, и обучал своих учеников, многие из которых с его благословения переселились в Башню. Поэтому Каин пришёл к выводу, что ему интересней быть учителем и советником, а не собственно лидером. Вот такой он выбрал путь. Именно в этот момент я посчитал, что угроза, исходившая от брата Каина, источилась, но…

К началу девятого столетия наши миры достигли серьёзного прогресса в своих отраслях, а также побочных. Жизнь была лёгкой и немного скучной, пусть каждому из нас было чем заняться. Например я всё это время был занят двумя вопросами. Человеческой селекцией и изучению феномена времени и пространства внутри Башни. Видишь ли, эти важные физические параметры там живут собственной жизнью… Впоследствии ты столкнёшься с итогами моих трудов. Впрочем, ты как раз был одной из моих удач в первом деле.