Осирис расправил ладонь и в ней загорелся язычок хрупкого пламени. Он сжал ладонь, и огонь потух, оставив после себя лишь тонкую струю дыма. Почти каждого это восхитило. Всех, кроме Гильгамеша и Эд’Ма. Учитель, опустил голову и тяжело вздохнул. Этот вздох был полон тоски и горечи. Он обратился к Осирису, голос его был холоден:

— Ты прошёл испытание, но ты был почти на грани провала, Усур.

Осирис помрачнел, а его красивый рот сжался в тонкую линию.

— Я — Осирис, — сухо сказал он. — И в чём была моя ошибка?

— Ты решил идти самым опасным, но и самым лёгким путём. Напомню: твоя праздность приведёт тебя к погибели.

Осирис испуганно воззрился на учителя, а потом вопросительно посмотрел на всех своих братьев и сестёр. Все они были не менее напуганы, и почти никто не мог понять, о чём говорит учитель.

— Отпусти на волю рабов и не играй в идола. Пусть в дальнейшем твои люди поймут прелесть гармонии труда и умственной работы.

— Как скажете, учитель, — натянуто ответил Осирис и жестом отдал приказ одному из людей в маске сокола. Тот немного замялся, но поклонившись хозяину, побежал к ожидавшим людям. — Но тогда они поведают о том, что знали.

— Сара, прошу, очисти им память.

«Конечно, учитель!» — воспылав радостью, подумала Сарасвати. Она послала Осирису уничтожающий взгляд и направилась к его людям. Тот, проводив сестру взглядом, медленно повернулся к учителю и спросил его:

— Если не я последний, тогда кто же?

— Те, кто были первыми, но теперь идут ко мне последними, — мрачно ответил Эд’М. — Но я почти уверен, что к концу второго дня они оба придут к нам, если не решат отступить, поддавшись своим демонам.

Учитель повернулся и скрылся в шатре. Осирис же вновь задал немой вопрос своим друзьям. Ответил Гильгамеш. Ответом стало нервное пожатие плечами, что Дэвид понял как: «Самому интересно».

Новое воспоминание привели Дэвида не в новый жаркий вечер, а в поздний утренний час. Он вновь стоял на западной стороне лагеря. Из шатра вышел учитель. В его глазах читалось удивление. За ним последовали ученики. Он остановился на своём привычном месте встреч и стал ждать. Ученики, удивлённые этим неожиданным жестом учителя, также стали ждать.

Прибыл Авель. Он вёл за собой небольшой отряд — не более сотни человек. Они шли без оружия, опираясь на посохи, а за их спинами висели сумы. Люди были одеты в полосатые тоги чёрно-сизой расцветки и простые сандалии.

Авель и шедшие с ними люди были невысоки и очень бледны, будто плотные призраки. Глаза: серые зрачки на белых яблоках. Тонкие губы и волнистые волосы, будто загустевший свет.

Авель подошёл и каждому в отдельности медленно поклонился до самой земли. Его люди, чуть позади, повторили этот жест. Авель выпрямился и посмотрел в глаза учителя.

— Я не нашёл покоя на своей родине и решил странствовать. Я прошёл от границ умирающей земли, за пределами владений брата Осириса, до ледяных пустынь на дальнем северо-востоке. В этих странствиях я не нашёл своей родины, но зато нашёл близких людей. Все они, как и вы, моя семья. Прошёл ли я испытания?

Эд’М как-то странно усмехнулся и ответил тёплым голосом:

— Конечно ты прошёл, и даже лучше многих, — учитель обнял Авеля, но потом неожиданно сказал:

— Ну, а теперь я бы не прочь и тебя выслушать, Каин. Скажи мне: прошёл ли ты испытание?

Все удивлённо посмотрели по сторонам, не понимая, где же учитель увидел их последнего и самого старшего брата. И тут они услышали голос. Звонкий, тёплый, что проникает в тебя и согревает:

— Эх, а я так надеялся, что обману вас, учитель.

Буквально из воздуха появился Каин. Он сидел возле шатра, закинув руки за голову и ногу на ногу. Его лицо скрывала новая маска — золотой слепок его былой красоты. Его волосы были коротко пострижены и аккуратно уложены. Каин был одет во всё чёрное: штаны, куртка и сапоги из вяленой кожи. Сверху был накинут чёрный плащ с капюшоном. Возле его ног лежали два широких меча с изгибающимися к концам лезвиями. Каждый из них имел продолжение в виде тонких и длинных цепей.

Каин поднялся, отряхнулся и сделал реверанс. В этом жесте было уважение, но и не меньше иронии.

— Я вас всех приветствую и в первую очередь вас, учитель, — растягивая слова, произнёс Каин. — Я не прочь узнать, когда же вы меня заметили? Не с самого же начала? Я ведь так надеялся, что хорошо научился быть незаметным. Мне ведь получилось обмануть сестрицу Сарасвати, а это дорогого стоило. Правда, после того, как вы ей выдали неплохой кредит доверия, она полностью расслабилась, и я мог не так сильно напрягаться. Но всё равно: я до последнего надеялся, что моя шалость удалась.

Сарасвати, потемнела от злости, а её волосы наполнились электричеством. Уязвлённая и, как ей показалось, униженная, она устремилась к нему, но Эд’М остановил её быстро поднятой рукой. В его голосе была непривычная строгость и разочарование:

— Нет, я заметил тебя лишь недавно, когда пришёл Вендиго. Он сказал, что его верный волк почуял, что кто-то скрывается в нашем лагере.

— Ну, конечно, животные, — хлопнув себя по лбу, воскликнул Каин. — Значит, мне ещё расти и расти.

— Как и всем прочим, — сухо ответил учитель, внимательно изучая своего первого ученика.

— Если верить твоему тону, то я не прошёл? — наигранно переживая, спросил Каин.

— Перед тем, как ответить тебе на этот вопрос, ответь на мой: Где твой народ?

— Мой народ? — переспросил Каин, а потом театрально развёл руки и, повернувшись вокруг своей оси, высоким триумфальным голосом сказал. — Моё племя это все те, кто останутся после вашего ухода. Я хочу остаться здесь. Это не жадность, учитель, я отвечу сразу на твой несказанный вопрос. Это милосердие. Чем прочие хуже нас? Мой брат шёл дорогой с запада на восток, я же предпочёл идти с юга на запад, потом на север, потом на восток и так далее по кругу. Я видел везде людей. Да, знания в них ещё дремлют, но они вот-вот пробудятся. И я хочу поделиться своим опытом со всеми ими!

Произнося последние слова, она воздел руки вверх, а потом резко опустил их и уже низким траурным голосом продолжил:

— Позволь мне остаться здесь, мой учитель. Взамен я буду отбирать моим братьям и сёстрам избранных. Они принесут небывалую пользу и освежат их кровь.

Наступила тишина. Учитель продолжал изучать своего ученика и лишь спустя долгие секунды он тяжело вздохнул и отвёл взгляд.

— Ты невероятен, — с той же нотой разочарования произнёс Эд’М, отрицательно замотав головой. — Ты одновременно усвоил моё наставление, так и нет. Ты прекрасно понял свои способности, но ты пытаешься откусить слишком большой кусок, стараясь доказать своё старшинство. Будь острожен. Этот путь приведёт тебя на дорогу разочарований и если ты не увидишь собственные ошибки, то ты найдёшь их в других. А теперь я хочу, чтобы ваши люди сегодня отдыхали, общались и праздновали, а завтра мы отправляемся в Шамбалу.

Мир замер, и это означало, что Дэвиду вновь нужно было выслушивать слегка раздражающее изречение отца. И действительно, сбоку от него появилась тень Гильгамеша и начала свою очередную лекцию:

— Путешествие к Шамбале длилось более месяца. Оно затянулось не из-за его сложности, а из-за множества людей. Около восьми тысяч человек шли медленным потоком, растянувшимся на множество километров. Но и проблем, на самом деле, хватало, ведь путь шёл через горы. И если бы не предусмотрительность учителя, то, наверное, и половина бы не добралась до Шамбалы. А так — множество травм, слёзы, в основном со стороны людей Осириса, и около десятка погибших: на последнем этапе пути нас настиг снежный буран. Несмотря на эти сложности, мы добрались до места под названием Шамбала.

Шепард переместился на край заснеженной долины. Он не назвал бы её большой, но этого было достаточно, чтобы разместить в ней восемь тысяч людей со всем скарбом и животными. Люди заполняли долину, делясь на привычные отряды. Дэвид заметил, что самым многочисленным из них была группа его отца. Люди спускались в долину в четыре потока. Дэвид увидел людей Осириса. Они были измождены и сильно дрожали, несмотря на то, что были тепло одеты.