— Что же до всей этой истории, — между тем, продолжал Эд’М. — Ещё немного и я начну действовать.

Он перевёл взгляд на шамана, который практически достиг некоего подобия нирваны. Он обмяк, припав к земле и распластав руки к реке. Потом шаман резко поднялся, сорвал с себя маску и повернулся к своим жертвам. В его руке лежал кремниевый нож, а глаза были затуманены. Медленно, пошатываясь, он подошёл к Эд’Му и его ученикам, и когда он уже замахнуться ножом над Авелем, учитель заговорил не электрическим голосом, что обычно слышал Дэвид, а громогласным рыком. Говорил он на неизвестном Шепарду языке, но он отчётливо понял, что это была угроза. Шаман отпрянул назад и упал на ягодицы. Уставившись на Эд’Ма, он полностью отрезвел.

— Что ты ему сказал, — благоговейно спросил учителя Каин.

— Что если они посмеют убить моих помазанников, то я, Крокодил, нашлю на них великую тьму.

— Что это ещё за бред? — ошарашено и смущённо, сказал разочарованный Каин. Он посмотрел на Гильгамеша и Авеля, что тоже были смущены словами учителя.

— Просто ждите. Вот наш претендент сразу понял о чём я. — весёлым шёпотом, ответил учитель и кивком головы указал на того самого мальчишку.

Дэвид оглянулся и действительно увидел, что вялый мальчик выпрямился и сделал несколько шагов вперёд. Он уставился на Эд’Ма, потом быстро поднял голову вверх, а потом снова посмотрел на Эд’Ма. Мальчишка чуть дёрнул плечами и вернулся на место. Дэвид также посмотрел вверх, и всё понял.

Небо, слегка затянутое рыхлыми хлопьями облаков, медленно темнело, а диск солнца сейчас напоминал надкусанный блин. Причём надкус быстро увеличивался в размерах.

Шаман поднялся и, повернувшись к своим людям, закричал на них, продолжая жестикулировать. А потом вновь повернулся к жертвам, быстро подошёл к Авелю и снова нанёс над ним нож, но его остановил мальчик в маске. Он вялым, но сильным голосом что-то крикнул ему. Тот с сильным бешенством на лице обернулся к нему. Но мальчик не смотрел на шамана. Он указывал рукою вверх. Шаман проследил за рукой и увидел солнечный диск, пожираемый тьмой. Мужчина задрожал всем телом, а его грудь вздулась в ожидании выплеска страха и истерии, но мрак наступил раньше.

Тьма полностью поглотила солнце, породив пугающий чёрный диск в кольце удручающего холодного пламени.

Началась паника. Люди разбегались кто куда, а шаман, наконец, разродился воплем и упал ниц. Он подполз к Эд’Му и начал жалобно его о чём-то просить. Тот, в свою очередь, вновь заговорил громогласным рыком. Шаман, с изрытым оспой широким лицом и с глазами навыкат, глотая слезы, выслушал его, радостно задёргал лысой головою, потянулся за своим ножом и перерезал путы Эд’Му. Освободив остальных, шаман подбежал к реке, погрузился в неё по пояс и, направив руки в сторону хаоса речного потока, начал жалобно что-то напевать.

И вот кольцо холодного пламени было пробито и потухло. Чёрное солнце стало превращаться в то, чем оно было изначально. Тьма рассеялась и свет вернулся.

Шаман замолчал и опустил руки. Он медленно повернулся, вышел из реки и с незрячими глазами ушёл восвояси, сторонясь Эд’Ма и его учеников.

— Я, конечно, могу догадаться, но всё-таки, что ты ему ещё наговорил? — косясь на учителя, спросил Каин, потирая себе затёкшие кисти.

— Просто, чтобы они больше не связывались с нами. А ещё, чтобы они не селились настолько близко к реке. Когда же уйдёт поводок, в оставшемся иле посадили зерно, — обычным электрическим голосом ответил Эд’М, всматриваясь в спину уныло шагающего шамана.

— Я думаю, со временем они и сами додумались бы до этого, — заметил Авель, с не меньшим любопытством наблюдая за бегством людей.

— Ладно, с этими неучами, — вклинился Гильгамеш. Обойдя учителя, он всмотрелся в него. — Как ты это сделал?

— И правда, как?

Дэвид, как и прочие, оглянулись на неизвестный им голос. Это был тот самый мальчик в маске крокодила. Он единственный, кто не убежал, и теперь сидел на земле, вытянув ноги и уставившись на солнце. Мальчик снял маску, открыв миру не выспавшееся безразличное лицо и серые глаза с радужным отливом.

— Действительно — соня, — хмуро заметил Каин, а потом встрепенулся и снова накинулся на учителя. — И правда! Как ты это провернул?!

— Просто расчёты и знания о движениях звёзд и планет, — ответил Эд’М.

— Вот значит как, — вяло протянул мальчик-соня, переводя унылый взор с неба на Эд’Ма. — А я подумал, что ты это увидел.

— Увидел что?

Мальчик внимательней всмотрелся в Эд’Ма и задумался, а потом, как ни в чём не бывало, ответил ему:

— Я могу видеть движение воздуха, тепла, света и прочего. Это утомительно и раздражающе, но при этом имеет определённое очарование.

— Ничего не понял, но стоп! Я ведь его понимаю? — вдруг встрепенулся Каин, уставившись на учителя.

— Нет, ты не понимаешь его. Это он понимает нас, — вместо Эд’Ма, застенчиво ответил Авель.

— Мой дядя, что недавно дал дёру, — начал мальчик-соня, поднимаясь и подходя к остальным. — Иногда он заставлял этих увальней делать набеги на ближайшие племена. Вот в одном из таких племён и оказался довольно смышлёный малый. Он меня многому научил, пока его не принесли в жертву.

— И ты знал о солнечном затмении? — спросил Эд’М.

— Вы так это называете? Хотя какая теперь разница. Да, я знал про это.

— Но ты не поведал об этом своим соплеменникам и шаману. Почему?

— А зачем? Если бы я им об этом рассказал, то получил бы лишь скуку смертную, а так я неплохо повеселился. Точнее, я получил куда больше, чем рассчитывал. Поэтому я благодарен тебе, кем бы ты ни был. Особенно за то, что решил попасться в нашу засаду.

— Вот, я так и знал! — процедил Каин, начав тыкать пальцев в учителя. — Я так и знал, что ты знал о ловушке!

— Брат, послушай… — обеспокоенно начал Авель, дотронувшись до плеча Каина, но тут откашлялся взволнованный Гильгамеш и холодно сказал:

— Это всё, конечно, интересно, и я обязательно узнаю в подробностях, как тебе удалось вычислить начало этого явления, учитель. Но сейчас меня интересуют лишь те огромные твари в заводях, так что я пошёл, хорошо?

— Что?! А ну стой! Я спасать тебя не буду, если попадёшь в беду! — закричал Каин, вслед неспешно уходящему Гильгамешу. Но тот лишь махнул рукой, но через несколько десятков метров остановился и обратился к неизвестному мальчишке:

— Его зовут Эд’М, и он хочет выдрессировать из отобранных им людей настоящих спасителей человечества, а взамен он нам предоставляет очень интересное путешествие и новые знания. Я не знаю, согласишься ли ты идти с нами или нет, но я бы хотел знать, как к тебе обращаться.

Мальчик удивлённо захлопал глазами, а потом на его лице появилась восхищённая улыбка:

— Я готов на всё, если это будет весело! Но как ты поможешь мне понять мою силу, Эд’М?

— Та сила, что есть у тебя, ты должен познать её сам. Я лишь могу помочь воспитать в тебе мудрого человека, а это, в свою очередь, поможет тебе разумно и по делу использовать свой скрытый потенциал.

— Ммм, это уже звучит не так весело, как я думал, но всё-таки это куда интересней, чем прозябать в этой глуши. Я согласен стать твоим учеником и заодно и братом всем прочим.

— Это, конечно, мило, — Гильгамеш, нервно переступая с ноги на ногу, оглянулся в сторону заводи. — Но звать мне тебя как?

— Моё имя скучное и я хотел бы забыть о нём, — чуть дёрнувшись, ответил мальчик. Он внимательно всмотрелся в Эд’Ма и, хитро улыбнувшись, спросил. — Тогда, может, ты мне дашь другое имя, учитель?

— Как тебе имя Усур?

— Можно было покрасивее, но и так сойдёт.

— Усур, так Усур. Рад знакомству. Меня зовут Гильгамеш, а этих двоих Каин и Авель. Ладно, я скоро, — небрежно сказал Гильгамеш и побежал к заводям.

В этот момент пространство вновь наполнилась слепящим светом в сопровождении режущего свиста, и Дэвид приготовился к смене воспоминания.

Свет развеялся. Слева от Дэвида пробежали его путники по воспоминаниям. Сзади простиралась обширная степь. Дэвиду показалось, что она умирает и иссыхает. По всему пространству гулял сильный порывистый ветер, переполненный жаром, пылью и крупицами песка. Впереди зияла арка из высоких пальм, ведущая в тяжёлый сумрак густых зарослей. Именно к ней и стремился Эд’М с учениками.