— О, мой названный брат! Как я рад, что наши миры столь близки друг к другу. Это значит, что я всегда смогу прийти к тебе на помощь. И как жаль, что мы некоторое время всё же не сможем свидеться.

— Ну, ну, успокойся, Од, — немного смущённо и сдавленно произнёс Гильгамеш, похлопав Одина по спине. Тот отпустил его на землю и начал вытирать скупые слезы из-под глаза. Гильгамеш, с болезненным выражением на лице, поглаживая рёбра, одной рукой обнял друга и тихо добавил. — Мы с тобой быстро наладим наши жизни, а потом и отношения между нашими мирами.

— Да, Гиль! Ты абсолютно прав, — хрипло и тихо засмеялся Один и направился в мир за аркой, произнося на ходу. — И мы обязательно будем с тобой спорить о всяких умных и не очень вещах! Обязательно!

Слепящий свет заполнил пространство, но от Дэвида не скрылось выражение на лице отца из прошлого, а точнее полное его отсутствие.

Новые врата были ещё более непримечательны, чем врата, скрывающие мир, куда вступил народ его отца. Но подойдя чуть ближе, Дэвид сразу понял, что это лишь ширма. Врата чуть-чуть вибрировали и гудели. Его слух улавливал волны, беспрепятственно проникавшие в его центральную нервную систему, заставляя его настоящее тело чувствовать покой и умиротворение. Но вот ритм поменялся, и Дэвид почувствовал, как по его венам потекла бушующая энергия. Он в испуге отпрянул назад и чуть не коснулся Эд’Ма, который как раз повернулся к подошедшим людям.

«Я их даже не заметил!» — удивился Дэвид, дрожа всем своим разумом. А между тем Эд’М начал свою речь:

— За этим вратами мир почти полностью окольцованный, пугающей своей мощью, цепью нагорий. Лишь местами они превращаются в долины, полные плодородия, глубоких озер и жизни, а полноводные реки своей скрытой силой пробили себе путь в титанических скалах, образуя водоемы-изоляты или впадая в океан, чей край ведёт в никуда. Этот мир требует равновесия и симбиоза, а также внутреннего самоконтроля к себе и к своим потребностям. Кон, ты с достоинством принял желание Сарасвати доказать мне свою особую значимость?

— Что? — встрепенулся Кон Фу Ци, захлопав глазами, улыбаясь по инерции, но потом он встрепенулся. — Ах это! Я ей даже благодарен. Джунгли — это всякие раздражающие насекомые и сильная влажность. Да, теперь я понял, что не тот мир, а этот предназначен мне.

— Но сей мир может испытать твоего закованного в цепи зверя, — хитро улыбаясь глазами, ответил Эд’М

— Так там много жалящих насекомых?

— Может лишь немного.

— Тогда не вижу проблем, а что же касается того, что со временем нам может не хватить места, то я про это сразу понял. Простой контроль над рождаемостью и все дела. В крайнем случае, мой друг Ав всегда поможет мне в столь щекотливом деле, как половая гигиена. Ну а ещё можно рыть и менять рельефы. И я надеюсь, что сестрица Рей мне не откажет в помощи, когда придёт время.

Кон Фу Ци широко улыбнулся обоим. Если Авраам воспринял его слова с благодушием, то вот на лице Рей появился испуг.

— Если даже и дойдёт до этого дело, то чтобы изменить форму столь могучим горам, если верить словам учителя, уйдут огромные человеческие ресурсы и годы. Много лет! Даже наши внуки не смогут этого добиться.

— Но ведь у нас десятилетия, а может и сотни лет в избытке, чтобы это осуществить. По крайней мере у нас — учеников Эд’Ма.

— Что за глупость ты говоришь? — вознегодовал Прометей. Кон испугано посмотрел на него и робко сказал:

— Разве вы не заметили, что наши тела за эти двадцать пять лет перестали стареть полностью или близки к этому? Мы если и не бессмертны, то умереть естественным путём не сможем.

— Глупости!

— Нет, Кон абсолютно прав, — вмешался в разговор Гильгамеш, встав между двумя братьями, — А вот то, что вы двое это не поняли, меня удивило. Даже Осирис это понял. Разве Один вам ничего не поведал?

— Но? — вспыхнула Рей, повернувшись к Эд’Му, — Как вы посмели! Это ведь произошло тогда, когда мы испили то питьё?

— Да, это так, — тихо ответил Эд’М, — Но прошу, поймите меня. Я лишь подстраховал и себя и вас. Старость в столь необъятном деле, в которое я вас втянул, большая проблема. Старость приводит к помрачнению рассудка чаще, чем гордыня и зависть, а твои идеи могут прожить много поколений, но после сгинуть в бездне бездарности, благодаря наследственному безумцу.

— Но наш выбор!

— Он был сделан двадцать пять лет назад и если бы вы отказались, перед тем как войти сюда, то я бы дал выпить иное зелье, что заставит ваши организмы работать в обычном режиме.

— Но!

— Рей, милая, — Прометей подошёл к ней и нежно её обнял. — Я понимаю тебя, но я думаю, что пусть учитель и поступил грубо, но в его словах есть рациональное зерно. К тому же, мы будем всегда вместе. В крайнем случае, мы сможем умереть по своей воле, ведь так?

— Да, это так. К сожалению, я не решился на столь жестокую меру до конца, хоть мне и хотелось.

— Спасибо хоть на этом, — грубо ответила Рей, выбираясь из объятий Прометея и отворачиваясь.

— Эээ. — растеряно протянул Кон, хлопая глазами. — Может, мы уже пойдём?

Он указал головой на врата и нервно хихикнул.

— Да, конечно, Кон, — спокойно ответил Эд’М.

За аркой оказался действительно потрясающий пейзаж могучего горного массива, но при этом это были очень живые горы, дающие траве и деревьям селиться на своей неровной поверхности. От арки начинала свой путь тропа, усыпанная мелким камнем и плавно уходившая вниз.

Кон Фу Ци обернулся и со слезами на глазах, подошёл к каждому из друзей и крепко их обнял. Особо крепкие объятья достались Прометею и Рей Сильвии. Те от неожиданности вспыхнули, как спички. Рей глубоко вздохнула и поцеловала Кона в лоб и ещё раз его обняла.

— Ох, прости меня, Кон. Я совсем дурочка, что порой думаю лишь о себе, а не о других.

— Ох, ничего такого, — отмахнулся покрасневший Кон, освободившись из объятий Рей. — Иногда можно быть и маленькими эгоистами. Просто нужно понимать где, как и насколько.

Он ещё раз робко, сильно смущаясь, поклонился Прометею и, подойдя к учителю, поклонившись тому в ноги, сказал:

— Прощайте, учитель. Я буду ждать вашего возвращения сколько потребуется.

Кон Фу Ци робко прошёл под аркой. Его люди, кланяясь Эд’Му и оставшимся ученикам, последовали за своим вождём.

От следующих врат веяло запахом лечебных трав, и Дэвид почему-то был уверен в том, кому был предназначен следующий мир. Он огляделся по сторонам и вновь убедился в том, что новая пещера была ещё меньше прошлых, как и следующая арка с лестницей. Люди, тем временем, подошли к развилке и теперь было заметно, что их стало раза в три меньше, чем до этого.

— За этими вратами бескрайние степи, перемежающиеся полупустынями, — начал Эд’М, встав спиной к вратам. — Климат сух, но ближе к его середине и к дальним окраинам, миропостроение постепенно меняется. Там будут преобладать протяжные болота или зыбучие пески, а иногда и небольшие джунгли, в зависимости от географических условностей. Авраам, ответь: что человеку там может помешать стать хозяином?

— То, что мы не зрим и то, что разрушает нас изнутри и даже снаружи: болезни и язвы, — спокойно ответил Авраам.

— Ты ведь сможешь обуздать столь свирепых чудовищ?

— Я к этому только и стремлюсь, — уверенно ответил Авраам.

— Но я хотел бы от тебя услышать о том бессмертии, что я наградил вас. Не хочешь ли ты о нём узнать?

— Может быть и хочу, но могу предположить: оно замедляет и видоизменяет метаболизм. По сути то зелье постепенно законсервировало наши тела. Но разносчики болезней, внешние факторы и прочее смогут повлиять на этот процесс, я прав?

— Да, ты прав, но на твоём месте, я бы лучше изучил собственное тело. Это не идеальное зелье и это было сделано преднамеренно. Кстати, к его созданию приложил руки твой покойный отец.

— Правда?!

— Я серьёзно. Изучай и разгадывай и не держи не меня зла.

— Я не держу на вас зла, учитель, — улыбнулся Авраам, смотря в глаза Эд’Му, — ибо я умею читать меж строк, вы не забыли учитель? Хоть вы и не были с нами откровенны, в ваших действиях я не увидел зла.