— Открывайте врата, учитель!

Эд’М повернулся и дотронулся до врат. Те медленно ожили, наполнившись пурпурным светом. Они открыли спрятанный за собою мир: нисходящая тропа, меж, поросших деревьями, скал. Впереди была видна синяя полоска моря.

Хатиман, молча поклонился каждому из братьев и сестёр (даже Кон Фу Ци), а затем учителю и прошёл через врата. Его народ уверенно последовал за ним.

Очередной скачек в воспоминании и Дэвид оказался вновь на перепутье новой пещеры. Пещера ещё меньше прежних залов, как меньше была и арка ведомая далее вниз. Об врата второй арки что-то стучало мелкой дробью и веяло влагой.

Когда Дэвид оказался здесь, люди уже стояли в ожидании. Эд’М вновь повторит свой ритуал. Он повернулся спиной к вратам и произнёс:

— Большая часть этого мира — это огромный остров, почти материк, омываемый бушующим океаном. Треть этого острова, обрамлено непреступными горами. Центр острова — влажные джунгли, внутри которых спрятаны прекрасные долины полные умиротворения и пресных озёр. Земли благословенны и полны тишины, хоть и бывают порой непредсказуемы. Интересно, чьи же они?

Сарасвати, гордо подняв голову, не дождавшись завершения вопроса, вышла вперёд, небрежно оттолкнув Кона, что тоже собирался выйти вперёд. И лишь поэтому она не услышала в голосе Эд’Ма иронии и не заметила то, что он смотрел именно на неё, начиная с того момента, как заговорил.

— Сара? Ты готова постоянно мокнуть?

«Но там ведь не всегда дожди? — мысли Сарасвати, не смотря на её внешний снобизм, понеслись немыслимым игривым потоком. — В моих южных бывших владениях точно такой же климат. Обычное дело. Я там прожила почти пять лет. И это мне куда больше по душе, чем сухие степи моих бывших западных земель. И куда важнее то, что если здесь действительно есть толика обещанного вами, учитель, умиротворения, то это ещё лучше поможет развить, мне и моим людям, наши способности!»

— Что ж, я рад за тебя, моя милая ученица, — весело протянул Эд’М, открывая врата. В пещеру ворвался тёплый ветер, а дождь сразу оросил каменный пол зала на несколько метров вперёд.

Сарасвати величаво вошла в мир, и не одна из капель дождя её не коснулась. Она обернулась и небрежно поклонилась своей семье, а затем, посмотрев на Эд’Ма, подумала:

«Учитель. Вы сказали, что, не успев вернуться, вскоре покидаете нас, но я давно поняла, что вы с нами лишь для того, чтобы выдернуть нас из всей той грязи, что полон внешний мир, и я благодарна вам за это. И пусть ваш следующий приход не затянется надолго!»

Она поклонилась и исчезла в плотной стене дождя. Её люди, не смотря по сторонам, пошли вслед за своей царицей, важно вздёрнув подбородки.

Почти идентичное подземелья и перепутье, но всё вновь было несколько меньше и запахи… Ни запахов, ни ощущений. Или их было настолько много, что Дэвид не смог их различить?

Подошли люди и сопровождающие их животные. Эд’М повторил свой миниатюрный ритуал и в очередной раз обратился к оставшимся ученикам:

— А за этими воротами мир-калейдоскоп. Большая земля и множество вокруг неё, а между ними постоянные течения, что вместе с разнообразием рельефа и движением воздушных потоков дают каждой из земель свой неповторимый климат. Центральный же остров представляет собой просторную равнину, пересекаемую несколькими полноводными реками и поросшую редкими лесными зонами. Реки берут начало изо льдов могучей горы, расположенной в самом центре острова. А небо здесь самое точная проекция неба настоящего. Гильгамеш, ты ведь любишь наблюдать за звёздами?

— Я люблю наблюдать за всем, что мне на данный момент интригует, — монотонно ответил юный и внешне спокойный Гильгамеш, но глаза его выдавали: пожирающее любопытство на ледяной маске. — Но мне нравиться, что этот мир неоднообразен. Я и мои подопечные пройдут через что угодно, чтобы закалить и тело, и душу и, главное, разум.

— Твои люди разделяют твою идеологию безоговорочно?

Гильгамеш обернулся и внимательно осмотрел свой народ, чуть приподняв брови. Люди излучали невероятную преданность и не меньшую жажду познания. Они синхронно сделали шаг вперёд, и Гильгамеш, довольный такими исходом, вызывающе посмотрел на учителя.

Эд’М вздохнул, дотронулся до врат и заставил их открыться вовнутрь. Дэвид увидел каменный спуск, исчезающий в густых порослях желтоватой и высокой травы. Небо было сапфировым с полупрозрачной белой каймой, слегка затянутое редкими облаками.

Гильгамеш сделал несколько шагов к проходу, но потом остановился и повернулся к Эд’Му.

— Учитель, у меня к вам дерзкая просьба! — с лёгким волнением, произнёс он.

— Что же ты хочешь?

— Позвольте моим людям пройти в этот мир, а мне увидеть все прочие миры, пусть лишь через арки!

— Ты веришь в своего наместника?

— Она надёжный человек, лучший из тех, кто был выбран мною. Я верю в Энкиду, как себе.

Эд’М перевёл взгляд на женщину, что подошла к ним. Эта была непримечательная невысокая девушка с тонкими, по плечи, бесцветными волосами, и чуть крупноватым орлиным носом. Она не была ни красавицей, ни уродцем. Девушка своей позой выражала покорность и скромность, а перламутровые глаза излучали преданность и… любовь?

— Я не вижу в ней ни капли способностей, — без обиняков, ответил Эд’М, смотря на девушку.

— Она преданна и у неё отличные организационные таланты. Это признак рабочей лошадки, а не умственного координатора.

Эд’М задумался, тем самым заставив людей занервничать, но заминка была недолгой. Он выпрямился и, посмотрев в глаза Гильгамешу, сказал:

— Так и быть, для тебя я сделаю исключение, но я ведь и так не собирался вас запирать вас в своих мирах навечно, помнишь?

— Помню, но ещё я помню ваши слова о том, что они некоторое время будут изолированы от внешнего мира.

— И то верно, — засмеялся Эд’М. — Тогда следуй за мной, а твоя преданная наместница Энкиду вместо тебя поведёт твоих людей в новый мир.

Гильгамеш поклонился учителю. Он плавно повернулся к Энкиду и посмотрел на неё. Та, не смотря на Гильгамеша, молча кивнула и направилась к проходу. Люди, поклонившись Эд’Му и его ученикам, пошли следом за ней, будто это было сговорено заранее.

Новые врата на перепутье были покрыты ледяной коркой, а пол на стыке с ними заиндевел. Воздух чуть искрился, а из тонких щелей с голодным воем прорывался дикий ветер. Но Эд’Му это было, будто нипочём, и он, почти вплотную став к ним спиною, начал рассказывать о том, что за ними находилось:

— Вам может показаться, что этот мир такой же опасный, как и тот, что выбрал Усур, и вы будете отчасти правы. Но этот мир будет давать вам блага в виде короткого плодовитого лета, горячих источников, вод, пресных и соленных, полных рыбы, и лесов, полных промысловых тварей, приспособившихся к этим условиям. Но кроме холода, тут есть и вулканы, что не только смогут вам принести беды, но и благо в виде плодородного пепла и тёплых течений вокруг некоторых островов. Но всё-таки нужно быть по-настоящему стойким к таким испытаниям…

— Достаточно, учитель, — улыбнулся Один, поглаживая бороду и щуря глаз. — Из тех, кто смог бы здесь выжить остались лишь я и мой люди! И пусть не обижаются на мои слова все остальные, что лучше меня в других стезях!

— Надо же, — усмехнулся Эд’М, — а наш полководец-философ всё ещё может быть дерзким со своим учителем.

— Проношу свои извинения, учитель, за столь непростительную грубость, но я не хочу тратить ваше время в столь очевидном деле.

— Понимаю, — ответил Эд’М и открыл врата. В пещеру посыпался снег и проник неугомонный ледяной ветер. Многие люди сжались и задрожали от холода. Все, кроме людей Одина. Они подняли вверх кулаки, произнесли мощный боевой клич и направились в свой новый и суровый дом. Дэвид, повернулся им вслед и увидел за аркой аллею высоких, усыпанных снегом, елей и звёздную ночь, украшенную мерцающей лентой северного сияния.

Один обнял каждого из оставшихся братьев и расцеловал в щёки Рей Сильвию. Джитуку принял объятия сухо, но Шепард успел увидеть в его глазах тихую грусть. Когда же Один добрался до Гильгамеша, он обнял его сильнее других и даже приподнял над землёй. Он бодро воскликнул на всю пещеру: