Врата были серыми и плоскими. Если бы не исходившее от них лёгкое свечение и поток горячего воздуха, то можно было подумать, что это был примитивный орнамент, аккуратно вырезанный в камне.

Люди медленно заполняли пещеру и ближайшие из них, смотря на врата, задавались немым вопросом. Не менее озадаченными выглядели и ученики. Эд’М же подошёл к вратам, обернулся и обратился к ученикам:

— Пришло время одному из моих учеников сделать выбор. За этими вратами лежат земли, которые могут вам показаться непригодными для существования. Площадь её огромна, куда больше известной вам земли, хотя и меньше, чем вы бы могли знать. Большую её часть составляет песчаная пустыня, которую пересекает огромный поток пресной воды, берущий свои истоки в горной цепи, что не преступным полукольцом обрамляет половину края этой земли. По берегам реки, а также там, куда пробиваются спрятанные глубоко под землёй пресноводные озёра, расположена плодородная земля. Твари, что живут здесь, малы и смертоносны, но их можно обмануть. Погода не менее опасна и ещё куда более непредсказуема. Суховей может смениться проливными дождями вдоль всей реки, которая впоследствии будет разливаться неуправляемыми потоками, а море, куда впадает речной поток, будет приносить разрушительные бури. Но и это можно обмануть, а после приучить и даже извлечь из этого выгоду. Ответьте, мои ученики, кто из вас решиться приручить этого стихийного дракона?

Дэвид увидел, как ученики с сомнением смотрели на врата, неуверенно переступая с места на места, но тишину братства нарушил скучающий голос Осириса. Он медленно поднял целую руку и спросил учителя:

— Учитель, а дальше будут такие же опасные территории, что и эта? Если так, то насколько они будут опасными далее?

— Мгм, — Эд’М задумался, чуть наклонив голову, а потом, хитро сузив глаза, медленно протянул. — Знаешь, если подумать, то этот мир наиболее неблагоприятный для жизни. Остальные куда легче освоить.

— О, ну тогда я и мои люди войдём туда, если в других землях будет куда скучнее.

— Ты в этом уверен?

— А разве кто-то ещё решиться сюда войти? — хмыкнул Осирис. — Я, честно, не понимаю, зачем это мрачное представление, учитель? Лучше бы так и сказали: «Осирис, это для тебя. Тебе там будет весело»

— Ну, а вдруг, например, Один захотел бы испытать себя и своих людей?

— Спасибо, учитель, — натянуто улыбнулся Один, — Я всё-таки предпочту горы, через которые мы попали сюда или бескрайний океан, а не песок, что будет вызывать у меня чесотку.

Пещера наполнилась волной смеха, и лишь люди Осириса стояли надутыми, с упрёком в глазах. Это не скрылось от их лидера, и он, повернувшись к ним, небрежно произнёс:

— Я всё больше и больше убеждаюсь в том, что вы слишком размякли из-за безделья и зависимости от рабства. Что такое? Я вед вас всех предупреждал, что мы идём не на лёгкую прогулку, а в земли, что сделают вас сильнее и могущественнее. Думаете, что сила даётся так легко? Думаете, что погибните в мучениях? Тогда, чем вы лучше ваших бывших рабов? Может, это вас нужно было поработить?

Люди зароптали, но в их взглядах, полных задетого самомнения, читался робкий вызов.

— Ну, это другое дело. Обратного пути нет! — тяжело протянул Осирис, поворачиваясь к Эд’Му. — Учитель, открывайте врата! Я готов! Мы готовы!!

Эд’М повернулся и слегка дотронулся до врат. Те загорелись ярким пурпурным цветом, и они медленно открылись вовнутрь. Оттуда вырвались иссушающий кожу воздух, яркий дневной свет и крупицы песка. Дэвид увидел: чистое, бледно-голубое небо, тропу, пробитую в жёлтом обветренном камне, спускающуюся к бескрайнему морю песка. Где-то рядом шуршал почти мистический поток молодой реки.

Осирис медленно, но уверенно встал под арку. Обернувшись к своим братьям и сёстрам, он неловко улыбнулся им, подняв руку со сжатым кулаком:

— Братья и сёстры, я не буду прощаться, так как уверен: мы с вами увидимся, как только у всех наладятся дела. Я ведь прав, учитель?

— Врата не всегда будут закрыты для вас. Через некоторое время, вы сможете, скажем так, ходить друг к другу в гости. Ну а пока, я советую тебе заняться именно что налаживанием собственных дел.

— Это даже лучше, чем я представлял, — усмехнулся Осирис, а потом хмуро посмотрел на свой народ, и властно сказал. — Хватит бурчать и кривиться! Я пообещал вам великое будущее, и вы его получите! До не очень скорой встречи, учитель!

Осирис напоследок помахал всем своим союзникам рукой, и двинулся размеренным шагом в сторону сулящей непосильные испытания пустыне.

Очередной виток воспоминаний привёл Дэвида в другую пещеру. Она была почти такая же, что и прежняя, но Шепарду показалось, что она была будто бы несколько меньше. Кроме этого Дэвид оказался сразу на перепутье, между аркой, переходившей в очередную нисходящую лестницу (Эта арка была ещё меньше прежней?) и плотно запертыми вратами. За ними был слышен шум моря, веяло запахом лиственных лесов и… Пепла?

Он обернулся на шум множество ног, мирно идущих к перепутью. Из зеленоватого сумрака вышла нечёткая фигура Эд’Ма. Все прочие остановились, а учитель, дойдя до двери, снова повернулся к ученикам и произнёс:

— На этот мир могут в равной мере претендовать двое! — Эд’М замолчал, остановив взгляд на Сарасвати. Дэвид не сразу это увидел, но она была будто слегка рассерженной.

«Почему? Потому, что не ей дали первой решить?»

После немого зрительного контакта, Сарасвати надула губы и ушла чуть в сторону, а Эд’М, хмыкнув, продолжил:

— Двоим из вас. За этими вратами цепь множества островов, омываемых тёплыми и умеренными течениями. Они были порождены могуществом вулканов. Время от времени они будут напоминать о себе и выплёвывать на вас лаву, серу, пепел. Будет встряхивать поверхность, и перемещать в пространстве ваши земли, а порой обрушивать могущественные морские волны. И, конечно же, ураганы.

Но несмотря на это, воды полны рыбы и морских зверей, а острова, многие из которых огромны по своей площади, поросли лиственными и хвойными лесами. В них обитают различные промысловые животные, а также те, кто смогут лишить ваш жизни, если вы будете невнимательны или же не найдёте с ними общего языка. Вендиго, Хатиман! Кто же из вас выберет эти земли для себя и своих людей?

Великан Вендиго и коренастый Хатиман посмотрели друг на друга. Сверху вниз и снизу вверх. Каждый о чём-то думал, не сводя с собрата взгляда. Янтарь и рубин. Вендиго медленно качнул головой и, повернувшись к учителю, ответил своим размеренным мягким баритоном:

— Наверное, это эгоистично и даже алчно, но мне и моим людям здесь слишком мало места. Наша стихия эта земля и воздух и в последнюю очередь вода. Рыбы — немы, и нам до сих пор тяжело их понять, а морские звери… они любят покой и уединения. Мы им будем мешать. Кроме этого я хочу пройти с вами как можно большее расстояние. Вы ведь после этого исчезнете?

Этот вопрос взбудоражил каждого из учеников, но Эд’М лишь рассмеялся.

— Я обязательно ещё вернусь к вам и, по сути, всегда буду с вами, — умиротворяюще ответил учитель, а потом повернулся к Хатиману, не обращая внимания на то, что эти слова многих не успокоили. — Хатиман, ты согласен принять эти земли?

Хатиман выпрямил плечи и принюхался. Потом он присел и дотронулся до земли, закрыв глаза. На его суровом лице появилась улыбка:

— Если мы расслабимся, то этот мир нас поглотит?

— Все зависит лишь от тебя, но эти земли куда благосклонней тех, что выбрал Усур.

— Всегда быть начеку, значит, — Хатиман поднялся и посмотрел на свой народ. Он заговорил с ними на собственном языке, в отличие от Осириса, что предпочёл обратиться к своим людям на общем наречии. Речь его была полна яркого возвышенного пафоса и яростного призыва к действию. Люди в ответ расцвели фанатичной уверенностью и ясностью своих будущих поступков. Пещеру наполнил, внушающий трепет, отклик. Каждый из них приветственно поднял кулаки. Лицо Хатимана на мгновение озарилось удовольствием, а после вновь стало непроницаемым, когда он обратился к Эд’Му: