— Ты едешь в Медвежьегорск.

Пространные размышления о трех важных словах прервались несколько неожиданно. Никлас даже не сразу нашелся что сказать, молча и с невысказанным вопросом глядя на ведьму. Она же смотрела на него ангельским взглядом, как и в столовой не так давно.

— Что? — вкрадчиво спросил все же Никлас.

— Ты. Едешь. В Медвежьегорск. Приказ уже в канцелярии.

— А зачем?

Татьяна, закрыв глаза, снова легла на спину и протянула руку вверх. Никлас достал из сейфа бумаги, подошел и потянул ведьму на себя, помогая подняться.

— Не отпускай, а то меня ноги не держат. Давай за стол, я тебе сейчас подробно расскажу зачем. Не просто же так я тебя в кабинет позвала, а не в квартиру, где гораздо удобнее. Только сначала помоги штаны найти, пожалуйста, я их по-моему вон туда выкинула.

— Выкинула?

— Ну да, торопилась. Боялась не успеть создать образ пока ты придешь.

Никлас отвечать не стал, но вспомнил, как уверенно выглядела Татьяна, когда сидела, положив ноги в сапогах на стол. Надо же, оказывается она торопливо раздевалась перед этим, забавно.

— Граф Бергер, вы со мной? — ведьма вдруг пощелкала пальцами у него перед лицом.

— Да-да, я здесь.

— Ты едешь на два месяца, командовать дальней отряд-заставой. Вот сюда, — показала Татьяна точку на карте прилично севернее Медвежьегорска. — Вопросы?

— А блузку ты надевать будешь?

— Смущает?

— Не без этого.

Из кабинета Татьяны Никлас вышел только после одиннадцати вечера. Пока принимал душ у себя в комнате, слышал, как в номер заходила вернувшаяся из штаба Ковена Катрин. Из душа Никлас не выходил долго — словно смывая с себя воспоминания о допросных камерах. После направился в номер к Катрин. Она уже лежала в кровати — рядом раскрытая книга, но глаза у девушки были полузакрытыми.

— Вообще все эти дни без тебя заснуть не могла, — пробормотала Катрин пребывающая в заметно сонном состоянии. — Стоит только едва-едва провалиться в сон, как сразу возвращалась на поляну, когда на меня…

Голос девушки начал подрагивать, но Никлас не дал ей договорить — просто прислонил палец к губам, заставляя замолчать.

— Все. Я здесь, не бойся. Спи.

Когда Никлас разделся и лег, Катрин развернулась к нему спиной. Прижалась, явно ожидая пока Никлас ее обнимет. Заснула практически моментально, а сам он еще довольно долго лежал, задумавшись.

На Катрин сейчас была только шелковая ночная рубашка. Обнимая девушку, Никлас размышлял о том, что, если бы ведьма-валькирия недавно не высосала бы из него все соки, ему было бы очень непросто заснуть. Сейчас же усталость — и приятная, и мутная тяжесть после допросных камер инквизиции, ощутимо пересилила, так что вскоре он провалился в сон.

Просыпались четыре раза — от криков Катрин, к которой приходили кошмары. На пятый, в шесть тридцать утра — Никлас позволил себе подольше поспать, решив отказаться от завтрака, разбудил его звонок будильника.

— Собирайся, мы едем в Медвежьегорск, — похлопал Никлас по плечу Катрин, которая после пяти суток без полноценного сна под утро разоспалась и на будильник даже не обращала внимания.

— Что? — не открывая глаз, пробормотала Катрин.

— Медвежьегорск, Кемская волость! Вставай, труба зовет!

— Какая труба? — глаз девушка так и не открывала.

— Иерихонская!

Катрин похоже в полудреме решила, что происходящее ей снится и попыталась закрыть голову подушкой, прячась от источника раздражения. Разбудить ее так и не получалось, пришлось нести в душ, что заняло некоторое время — отчего Никлас едва не опоздал на назначенную встречу с Войчехом Мейером и Александрой фон Губер.

Утро начиналось как-то не очень гладко, но Никлас не слишком расстраивался — даже несмотря на недосып, у него все равно было прекрасное настроение. Впереди, что следовало из вчерашних объяснений Татьяны, ожидалась спокойная и необременяющая командировка. Можно даже сказать — небольшой отпуск на два месяца, которому он несказанно радовался: Медвежьегорск, должность-синекура командира затерянной в лесах отряд-заставы подальше от начальства.

Казалось бы, что могло пойти не так.

Выходные дни для ратников группы Никлас отменять не стал. Не видел смысла — полученное назначение, если верить Татьяне, никакой срочности не несло. Поэтому он принял решение ехать в Медвежьегорск на джи-вагене неполным составом. Очень неполным — втроем, вместе с Катрин и Александрой. Да, баронесса фон Губер все же ехала вместе с Никласом в Медвежьегорск — он такой вариант в принципе допускал уже вчера вечером, после разговора с Татьяной, а утром утвердился в решении взять баронессу с собой, видя расстройство девушки — и так пропустивший вояж на озеро.

А вот кот-искатель Василий по прозвищу Черный в этот раз оставался на базе. Учитывая специфику возложенной миссии, Никлас просто не мог его взять с собой — об этом вчера Татьяна ему несколько раз напомнила.

Войчех Мейер, прибывший утром вместе с Александрой в «канцелярию» Никласа, оставался на базе. Вернее, облеченный полномочиями от командира группы, он должен был найти Долохова-Крестовоздвиженского и взяв буханку-Боливара, вместе с бывшим офицером крылатых гусар отправиться на озеро Копанское. Никлас отправлял его туда наблюдать и контролировать идущие в поместье барона Волчанинова процессы, чтобы не растащили оттуда ничего до того момента, как переход имущества будет оформлен в качестве призовых.

Изначально, вчера, Никлас планировал возложить эту миссию на баронессу, дополнив ее образование опытом Войчеха Мейера, но переиграл на ходу. Оставалась на базе и буханка-Буцефал — вместе с братом Павлом, который после выходных должен был взять Тришкина и Вяземского и направиться следом за командиром группы. Инспектору Горчакову, по планам Никласа, в Медвежьегорск и далее до вверенной опричной группе отряд-заставе добираться предполагалось либо с братом Павлом, либо самостоятельно.

Кроме того, спасенный на озере щенок также передавался на попечение брата Павла. Юный собак, за которым четыре дня присматривала баронесса фон Губер, несмотря на сломанную лапу был весел, жизнерадостен, но из-за пережитых потрясений оказался изрядно труслив — на любое повышение голоса пытаясь убежать или спрятаться.

Разговор с Мейер и фон Губер, а также приготовления к поездке забрали прилично времени, так что с территории базы выехали только после девяти утра. И почти сразу пришлось пусть и не возвращаться, но делать крюк — Никлас получил на свой командирский планшет оповещение, что из Москвы на поезде прибыл Горчаков. Инспектор с перрона станции «Царское село» сел в джи-ваген, и неожиданно для себя прибавил к утренним шестистам километрам пути от Москвы еще столько же до Медвежьегорска уже на машине.

После того как забрали Горчакова, выехали наконец-то в путь. В поздний утренний час долго тянулись за грузовиками по загруженной дороге до форта «Московский», московских ворот в просторечии, через которые все же покинули Внешний Периметр территорий Санкт-Петербурга. Никлас только после этого облегченно выдохнул. Хорошее утреннее настроение уже давно как ветром сдуло и ему все казалось, что опять возвращаться придется.

По магистральной объездной, движение где было ненамного свободнее чем на московском шоссе, доехали до Кировска, после свернули на мурманскую трассу «Кола». В Сясьстрое Никлас решил сделать первую остановку на ранний обед — ужинать он собирался уже в месте назначения.

Подъехал к ресторану на обрывистом берегу реки, разбудил Катрин и Александру, которые в этот раз ехали на заднем сиденье. И ведьма, и баронесса всю дорогу после вокзала в Царском селе проспали — Катрин отсыпалась за бессонницу в несколько суток, а Александра тоже отсыпалась, но неизвестно за что. Горчаков во время пути привычно бодрствовал, но за все три с лишним часа они с Никласом не сказали друг другу ни слова, после того как побеседовали на вокзале. В ходе той краткой беседы Горчаков сообщил Никласу, что заседание финансовой комиссии не состоялось, а активы барона Волчанинова заморожены на два месяца с возможностью продления срока. Никлас, усвоив услышанное, сначала размышлял как заморозка имеет прямое отношение к его назначению, ну а потом как-то разговор не начался и промолчали всю дорогу.