— Нет, спасибо, — сделал вид, что мне это не интересно. — Цена уж больно завышена.

— Да как же завышена, если занижена⁈ — расстроено прогудел он в своей манере с акцентом и пробубнил себе под нос что-то на своём родном языке. — За этим артефактом в большом мире гоняются все! Он почти пол миллиона стоит!

— Если это правда, почему не продашь в большой мир?

— Ну… — он замялся, а мне всё вмиг стало ясно. Впрочем, я и без его увиливания понимал, что с оружием этим не всё так просто. Такое у Джамала не задерживается, продал бы в первую же неделю, а эта штука лежит здесь уже две и пылится. И, судя по исходящей от неё ауре, она действительно мощная. — Просто ей лучше не светиться в большом мире.

— Вот с этого и стоило начинать, — широко улыбнулся и достал из-за пазухи один из артефактов, который был предназначен для продажи. — Зачем мне оружие за такие деньги, которым я не смогу пользоваться за пределами академии? Какой мне от него прок?

— Так ты же тут ещё шесть лет пробудешь! — Джамал не унимался, но уже рассматривал принесённый мною кувшин. Безделушка, но энергии в ней много. Чего-то точно стоит.

— Ну не знаю, — пожал плечами. — Я планирую в этом году покинуть «Генезис».

Джамал не стал никак реагировать на моё высказывание, и тема сама по себе сошла на нет.

— Могу дать за эту безделушку тысячу рублей. — в открытую наврал мне Джамал, и, судя по тону, настоящая цена выше раза в три, а может, и в пять.

— Джамал, — я улыбнулся. — Мы уже это проходили. Сейчас я назову её реальную цену, ты откажешься. Немного скину, ты снова откажешься. Ты предложишь свою, она меня не устроит. В конечном итоге, мы встретимся где-то в центре. Так что давай будем реалистами. Три тысячи, и оно твоё, идёт?

Джамал посмотрел на меня, как на своего злейшего врага, но быстро остыл, хоть и высказался:

— Вот любишь ты, Серьога, — да, он странно коверкает моё имя. — Портить всю торговлю! В этом же нет никакого кайфа!

Попутно со словами, он уже отсчитывал наличку и прибирал к рукам товар. Когда три плотные купюры оказались в моих руках, на душе стало немного легче.

— Вот это кайф, дружище, — пошелестел купюрами и помахал у него перед носом. — Впрочем, ты и без меня это знаешь. Ладно, бывай, я ещё к тебе загляну, а насчёт своего кинжала… Если скинешь цену тысяч до ста, я ещё подумаю над тем, чтобы его взять.

— Да это же грабёж! — выпалил мне в спину Джамал, но поспешил добавить. — Но я подумаю!

Из его конуры я выходил с широкой улыбкой на лице и дополнительными тремя тысячами в кармане. Деньги, конечно, копьё, но как говорят в этом мире: «Копейка рубль бережёт!». И я полностью согласен с этим высказыванием, а особенно его любит Пакость. Как и мнение, что деньги любят счёт.

Заходя в свои апартаменты, я ни капли не удивился, когда увидел Пака, в солнцезащитных очках, с тлеющей в зубах миниатюрной сигарой, золотой цепочкой на шее, скорее всего, украденной у Джамала, и стопкой купюр в руках, которые он бесконечно пересчитывает.

— Снова ты за это взялся? — усмехнулся и кинул на стул пиджак. — Не забудь потом цепочку Джамалу вернуть.

— Джама погоняло дать! — произнёс мохнатый и оскалился, продолжив считать скудные семьдесят тысяч. Все наши с ним накопления за две недели. Впрочем, если продать весь мой запас артефактов, оставленных мною на крайний случай для ядра маны, денег будет в два раза больше. Но этот запас неприкасаемый. Достал из кармана ещё три тысячи и кинул Пакости. Пускай порадуется. — Лови, черныш.

От вида летящих купюр у него чуть сигара изо рта не вывалилась, но он сумел не только её удержать, так ещё и деньги словил.

— Хозя, спасибо! — совсем по-нашему произнёс он, чем сильно меня удивил.

— Ладно, я спать, а ты смотри здесь… — оглядел идеально чистое помещение, как будто Пакости тут и не бывало. — Короче, не шуми.

Черныш махнул рукой и, добавив купюры к основной пачке, продолжил пересчёт. Это же надо! Никогда бы не подумал, что этому засранцу такое по душе придётся. Помнится, в прошлой жизни он так деньги не любил. Может, всё из-за того, что они были не бумажные, а металлические, и так пафосно он с ними не смотрелся? Уверен, что дело именно в этом. Хотя, какая разница? Главное, что он не буянит, и это радует!

Час спустя

Москва

Главный штаб ассоциации Истребителей

Читая доклад от аналитиков, Волков хмурился, не веря в то, что было в нём написано. И он был не единственным, кому написанное там показалось чушью. Но использованные для этого исследования артефакты обычно не дают промашек, и глупо предполагать, что этот случай стал исключением.

— Мирон Львович… — прошептал Волков. — Здесь сказано, что в теле Мышецкого, моём теле и теле Игнатьева обнаружены одинаковые частицы энергии, схожие с остаточными из того подземелья, где я лишился руки… Не спорю, исследования вполне точны, и информация едва ли может быть ложной, но неужели Вы считаете, что?..

— Что Мышецкий младший может быть тем «чудовищем», о котором говорит Игнатьев, и тем самым монстром, лишившим тебя руки? — глава ассоциации упорно вгляделся в глаза Юрия. — Я уже не знаю, что думать, но не исключаю и такую возможность.

— Но это ведь бред! У него есть алиби, да и он всего лишь студент… Я бы ощутил… — Волкова пробило осознание, но он не мог в это поверить. — Малец слишком слаб, чтобы быть тем монстром…

— Но ты ведь ощутил в нём что-то? — Мирон Львович нахмурился, но быстро отошёл и вернул себе спокойное выражение лица. — Понимаю твои опасения, Юра. Твоя сестра учится с ним в одной группе, но до тех пор, пока мы не сможем доказать его причастность, едва ли мы сможем что-то с ним сделать или что-то поменять. Ты уж извини, но придётся ждать и надеяться, что мы ошибаемся.

Выйдя из кабинета главы ассоциации, Юрий Волков не знал, куда податься. С одной стороны, он был готов рвать и метать, стремясь защитить свою сестру, а с другой, он понимал, что сделать этого не может. Даже если этот Мышецкий и в самом деле как-то связан с тем чудовищем в портале, трогать его без доказательств нельзя. Но и ждать, пока он натворит дел, разрушит академию или, того хуже, сделает что-то с Аней!..

Решившись, он схватил телефон и быстро набрал номер младшей сестры. Она ответила почти мгновенно, а значит, не на парах и сейчас отдыхает.

— Брат? — из трубки донёсся её ласковый, удивлённый голос, от которого Волков на мгновение расслабился, но нашёл в себе силы и собрался. — Что случилось? Ты никогда мне не звонишь…

— Аня, слушай меня внимательно! — уверенно произнёс Юрий, хоть и сомневался в правильности своего поступка. — Что бы ни случилось, не общайся с Мышецким. Он очень опасен, так считает ассоциация! Избегай контакта и не приближайся к нему, иначе и к тебе приставят слежку! Поверь мне на слово, так будет лучше для всех!

— Ч-что?.. — Аня хотела спросить у брата, в чём причина его тревоги, но не успела. Он сбросил трубку и тяжело выдохнул.

— Придурок! — он ударил себя по лбу кулаком, ведь прекрасно знал, что этим он только подстегнул её к действию. Однако даже если так, есть малейший шанс, что она к нему всё-таки прислушается.

— Господин Волков? — рядом послышался знакомый женский голос. Это была Кристина. — У Вас всё хорошо?

Немного замявшись, Юрий кивнул и аккуратно убрал телефон в карман, переводя взгляд на Кристину.

— Уже пора?

— Да, у Вас на сегодня назначено несколько процедур… — начала быстро тараторить Кристина, но Волков её уже не слушал. Все его мысли были о сестре и опрометчивом поступке, который он совершил.

— Надеюсь, ты окажешься умнее меня…

Оранжерея

На следующий день

Уворачиваясь от хлёсткого удара и уходя в произвольный кульбит, едва не снёс с ног Нику и других студентов, чудом успевших отскочить в сторону. Вот только, пускай им и удалось избежать ненужных травм, мне всё же прилетело, и было это крайне неприятно. Но это всего лишь боль, и она не сравнится с кислым вкусом поражения, которое может ожидать меня впереди, если я проиграю. И особенно горько проигрывать, когда на тебя смотрит почти вся группировка, а на кону не просто твоя честь, как главы, но и фактически статус самого сильного Зверолова.