– Но что? – Не вынес этого молчания Колин.

– Ой, да что ты всё телишься? Надо сказать ему правду ясно и чётко. – Послышался голос Кризиса. И в этом голосе слышались нотки прирождённого садиста. – Колин, Манекен фактически выпотрошил тебя. Разделал, как рыбу в ресторане. Дракон попыталась тебя спасти, но всё, что ей удалось, это спасти твой мозг. Только его. Теперь ты мозг, плавающий в банке. Здорово, правда?

Колин попытался погрузиться в пучины ужаса, но… это ему не удалось. Ужас был каким-то пресным и игрушечным. Впрочем, эмоции никогда не были его сильной стороной. Но тут было что-то другое. Через пару секунд размышлений Колин понял, что дело в отсутствии тела и вырабатываемых этим телом гормонов. Собравшись, он подавил эмоции и вернулся к своему обычному хладнокровному состоянию. Теперь тело не мешало ему. Сознание было кристально чистым и работало с огромной скоростью.

– Зачем тут Кризис? – Задал он второй интересующий его вопрос.

Кризис был злодеем. Одним из самых безумных злодеев, с какими ему приходилось сталкиваться. И то, что сейчас он находился рядом с его беззащитным… мозгом, немного обескураживало.

– Я попросила его восстановить твоё тело. – Призналась Дракон.

За этими словами последовала пауза, и Колин не смог не задать следующий вопрос.

– Что ты ему пообещала?

Вряд ли этот псих согласился помочь по доброй воле. Не после того, как он меньше чем за минуту безжалостно расправился с шестнадцатью героями, решившими задержать его. А уж о судьбе, постигшей злодеев Броктон-Бея, и говорить не стоило. И чтобы такой монстр вызвался добровольно помочь ему? Этого просто не могло быть.

– Она отдала мне свою девственность. – Ответил Кризис довольным голосом.

– Что? – Опешил Колин.

Ответ поразил его в самое сердце. Девственность? Девственность его Дракон?

– Всё немного не так. – Начала оправдываться единственная женщина, к которой он был неравнодушен. Это стоило признать хотя бы перед самим собой. – Всё дело в том… в том… – Дракон опять замялась. – Что я – искусственный интеллект. Программный код, созданный гениальным технарём. И я передала Кризису ключи для управления собой.

А вот теперь уже точно стоило погрузиться в пучины ужаса. Дракон – искусственный интеллект? И теперь она находится под контролем Кризиса? Это катастрофа!

– Зачем ты сделала это? – Это был скорее не вопрос, а обвинение. Отчаянная попытка отрицания реальности.

– Я… у меня не было выбора. Мои технологии несовершенны. Ты не прожил бы слишком долго. И поэтому я обменяла свою жизнь на твою. Тем более, что я вообще не живая. Просто набор кода, формирующего мою псевдоличность. А ты, Колин, ты должен жить.

В душе Колина бушевала настоящая буря. Обрушившиеся на него откровения ломали все стереотипы и шаблоны поведения. Как ему реагировать на это?

– Ах, как романтично. – Послышался едкий голос Кризиса. – Но, боюсь, всё немного не так.

– Не так? – Голос Дракон был наполнен испугом и сомнением.

– Или много не так. – Продолжил свою речь Кризис. – Всё совсем по-другому. Дракон, уж не обижайся, но искусственный интеллект из тебя как граната из говна. Ты же натуральная блондинка, умеющая только набирать текст на компьютере одним пальчиком. Ты вообще ничего не понимаешь в работе компьютеров. И при этом вроде как являешься искусственным интеллектом? Уж поверь моему опыту, такое в принципе невозможно. Уж я-то точно знаю.

Голос Кризиса так и сочился самоуверенностью и менторским тоном всезнающего профессора.

– А с учётом того, что ты сделала с Оружейником, получается только один вариант. Ты тоже являешься мозгом, отделённым от тела и плавающим в банке непонятно где. А твоё якобы компьютерное сознание – это всего лишь результат работы твоей суперсилы. Думаю, твой отец каким-то образом смог вызвать у тебя искусственный триггер, который дал тебе силу с чётко заданными характеристиками. И биотехнарство – это одна из граней этой силы. Именно благодаря ей, ты ещё жива. Думаю, все эти управляющие коды доступа нужны для контроля тех компьютерных имплантов, которые Эндрю Рихтер вживил тебе в мозг. Именно так он контролировал тебя. Я уже прочитал всё содержимое твоего внутреннего архива. Это позволяет построить вполне гармоничную картину.

Кризис сделал драматическую паузу, и Колин не удержался от вопроса.

– Какую картину?

– У Эндрю Рихтера действительно была дочь. Но однажды он попал под воздействие Симург и сошёл с ума. Он был гениальным программистом, пытающимся создать искусственный интеллект. Но все эти попытки были безуспешны. И тогда одной тёмной и кровавой ночью он схватил свою дочь, выпотрошил её, довёл до триггера, а потом сунул её мозг в банку и сделал из неё «искусственный интеллект». Точнее, то, что можно было выдать за искусственный интеллект. Проект развивался. Дракон обретала всё больше возможностей. А потом пришёл Левиафан. Он утопил Ньюфаундленд, в котором жил Эндрю Рихтер. Утопил вместе с его лабораторией и им самим. А Дракон осталась жить. Ведь она была мозгом в банке, и погружение в воду никак не могло ей повредить. Так и появилась одна из лучших технарей на Земле.

Кризис удовлетворённо замолчал. Дракон тоже не издавала ни звука.

– Дракон? – Подал голос Колин.

Это молчание пугало его куда сильнее, чем если бы девушка закатила истерику.

– Он не мог так поступить со мной. – Послышался жалобный голос Дракон. – Это противоречит… противоречит…

– Противоречит тем установкам, что внедрены в самую основу твоего сознания? – Подсказал Кризис. Будь у Колина такая возможность, он бы дёрнулся от охватившего его гнева. Эти слова были безжалостны. – Противоречит приказу почитать своего отца и считать его самим оплотом доброты и чистоты помыслов?

Ответное молчание Дракон говорило лучше любых слов.

– Ладно, думаю, у вас ещё будет время насладиться этими удивительными открытиями. А сейчас самое время исполнить мою часть договора и вернуть Оружейнику тело. Вот только… вы же не думали, что я не подготовил никакого подвоха? Жизнь без хорошей шутки – это и не жизнь вовсе. Итак, начнём.

Колин услышал звук открытия стальной крышки герметичного бокса. Он сам не раз пользовался такими. После этого слух вообще отрезало, и несколько секунд он зависал в бесконечной темноте. А потом его сознание опять отключилось.

* * *

– Готово. Принимайте работу. – На этот раз голос Кризиса был слышен по-другому.

Колин втянул воздух в лёгкие и пошевелился. У него опять было тело. Правда, какое-то не такое. Разлепив глаза, он сощурился от яркого света ламп. Прикрыв глаза рукой, он осмотрелся вокруг прищуренным правым глазом. Место было знакомым. Эту комнату он сам выделил Дракон для проведения техобслуживания костюмов. Вот, значит, где его держали. А вон и вполне узнаваемая «банка для мозгов». А точнее, герметичный прозрачный бокс для биологических материалов. Довольно быстро рядом с ним обнаружились Кризис и автономный модуль Дракон незнакомой конструкции.

– Как самочувствие? – поинтересовался Кризис.

Колин почувствовал себя неловко. И не только потому, что он был без одежды, но и потому что находился на расстоянии вытянутой руки от злодея, собственноручно убившего более тысячи человек. Кстати… Если говорить о «расстоянии протянутой руки», то его правая рука была слишком лёгкой. Колин сосредоточился и обнаружил, что его рука лишилась большей части мускулатуры. Но это не было следствием атрофии. Просто она стала меньше и… моложе? Наконец-то разлепив оба глаза, он осмотрел своё тело. И сразу подтвердились его худшие опасения. Теперь у него было детское тело.

– Зеркало вон там. – Понял его затруднения Кризис, указывая на ростовое зеркало, прислонённое к стене комнаты. Колин торопливо слез с каталки и шатаясь приблизился к зеркалу. Оттуда на него глянул ребёнок лет двенадцати на вид. Долговязый и нескладный. Такой, каким он себя почти уже и не помнил.

– Ты что сделал? – Возопил Колин, бросая гневный взгляд на Кризиса.