Парень медленно и страшно пошел на последнего подростка. Тот не пытался бежать. Его противник был старше раза в полтора, но изможден и не слишком ловок. Вот юный файа закричал и сам бросился вперед. Началась схватка. Элари с удивлением увидел у парня знакомые движения, – Иситтала учила его им. Сейчас он перехватит руку с клинком и швырнет файа на землю...

Кинжал сверкнул, парень обвис на руке подростка и упал, захлебываясь кровью. Тот повернулся и посмотрел на них, – но ничего больше сделать не успел. На бегу Яршор выдернул пистолет. Он стрелял навскидку, почти не целясь, но файа опрокинулся в грязь с тремя пулями в груди. Второй, едва поднявшись, крутанулся, словно пытаясь разглядеть свой пробитый череп, и упал лицом в камни. Элари мгновенно выхватил кинжал, – следуя совету Иситталы, он не расставался с ним ни на миг. Впрочем, он бы не полез в такую драку, – он знал, что Яршор прав, он защищает слабейших, а эти...

Похоже, у Яршора больше не было патронов. Он бросил в реку бесполезный пистолет и пошел на последнего мальчишку, получившего пинок в живот. Тот неожиданно быстро поднялся и тоже выхватил кинжал, – теперь все мальчишки в долине старше лет тринадцати носили такое оружие.

Прежде, чем Элари успел что-то сделать, противники сошлись. Мальчишка с неуловимой быстротой ударил кинжалом снизу вверх, – и целое мгновение, казалось, не происходило ничего, его словно вырвало из реальности. До ушей Элари как-то запоздало долетел мокрый, отвратительный хруст, – и лишь тогда он заметил, что сжимавшая кинжал рука очень неестественно выгнута в двух суставах сразу. Мальчишка, не понимая, ещё стоял, – но нога Яршора взлетела с презрительной медлительностью, ударив его между челюстью и ухом. Юный файа стал падать, вдруг завертевшись, как волчок, – и очень резко замер, коснувшись земли…

Яршор отшвырнул его пинком в голову, склонился над парнем... Когда он выпрямился, его лицо было страшным. Он подобрал оружие первого убитого им мальчишки и пошел к Элари, – так же, как только что шел к убитому им файа, но теперь держа наготове его кинжал.

– Интересно, да? – издали заорал он. – Интересно? Нравиться смотреть, как убивают? Ах ты...!

Элари опустил оружие. Пусть его самого сейчас убьют, но он не станет драться с другом, пусть даже с бывшим другом и убийцей. Приемы, которым научила его Иситтала, мгновенно всплыли в памяти, – и вызвали приступ животного отвращения. Да, он хотел жить, – но вовсе не любой ценой.

– Я убью тебя! – крикнул Яршор, подходя вплотную. – И всех! Хотите спасти свои шкуры чужими жизнями? Не выйдет! Все подохнете, все! Я всё равно убью тебя!

Э

лари тупо смотрел на кинжал в его руке, – плоская, с насечкой, рукоять, мягко скруглённый нижний упор, – и восьмидюймовый, в смутных полосах, клинок цвета стылого зимнего неба...

– Убивай, – он швырнул свой кинжал, – тот был раза в полтора длиннее, – ему под ноги.

Яршор отпрянул. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Элари, – очень спокойно, а у Яршора глаза были совершенно безумные, – глаза человека за пределом земной ярости. Потом он взмахнул кинжалом. Элари вмиг оледенел от страха, – и тут же получил сокрушительный удар затыльником рукояти в челюсть. В последний миг Яршор всё же повернул оружие, но юноша упал, оглушенный. Яршор несколько раз наотмашь пнул его, никуда особенно не целясь, потом плюнул в глаза... и ушел.

"Если бы я решил драться, он просто убил бы меня, – подумал Элари, сжимаясь в комок. Мучительная боль в локте, в груди, внизу живота лишила его последних остатков сил. Он едва мог дышать от неё, его тошнило. – Если бы я закричал, позвал на помощь, стал бы оправдываться, – он тоже убил бы меня".

Элари не хотелось двигаться, но он всё же сел и увидел, как, уже далеко, Яршор столкнулся с тремя воинами. Трое рослых, сильных парней видели, что тут случилось, и пошли на него, выставив короткие копья, – но Яршор даже не замедлил шага. Он на ходу вырвал копьё, направленное ему в живот, и тут же с костяным стуком ударил древком по лицам нападавших, – двое повалились, словно кегли. Третий решил обойти его сбоку. Яршор почти не глядя ткнул его древком между ног. Воин выронил оружие, упал на спину и заорал, зажимая промежность. Яршор воткнул копьё в его рот и скрылся в зарослях.

Элари тупо смотрел ему вслед. Он думал, что знает друга, – но он совсем его не знал. Яршор был воином, – прирожденным воином, лучшим, чем Иситтала или Суру, лучшим, чем все воины в этой долине. Тут ему вспомнилось одно из изречений любимой про непобедимость: "совсем неважно, хорошо ли обучен солдат. Гораздо важнее, чувствует он себя правым или нет".

Яршор был прав.

7.

Элари с трудом поднялся на ноги. У скулы уже образовалась приличная шишка, увенчанная внушительной ссадиной, рука с трудом слушалась, ребра ломило.

"У меня крепкие ребра, – думал он, ковыляя к реке. – Крепкие ребра и теплая куртка. Плевать на боль. Главное – все кости целы... и яйца тоже. Пусть я поганец и дурак, но я больше не буду блевать. Не буду".

Но он не смог сдержать обещание, – когда он наклонился над водой, то увидел в ней труп, вдоль и поперек рассеченный глубокими ударами меча.

8.

Элари добрался домой уже вечером. В Садах царило нечто вроде паники, и он без труда смог выяснить причину, – возле ядерного хранилища собралась целая толпа. Земля на его вершине была разрыта и в ярком свете прожекторов рабочие долбили бетон. Заинтригованный юноша протолкался поближе. Цепь солдат у ограды никого не подпускала, но на месте внешних ворот зиял широкий пролом, окаймленный завитками обгоревшей проволоки. В главные ворота уткнулся тяжелый грузовик с разбитой кабиной. Возле него стояли Иситтала и Суру, командуя долбившими крышу рабочими. Элари закричал, чтобы привлечь их внимание, и ещё через минуту они стояли там уже втроем.

– Что с тобой? – спросила Иситтала. – Подрался?

Юноша смутился. Он знал, что внушительный синяк на скуле совсем его не украшал.

– Да. С Яршором. На его глазах трое подростков-файа убили парня. Человека. Потом он убил их. Потом... Потом мы дрались и он избил меня. Потом он побил ещё трех воинов и ушел. А что было здесь?

– Я знаю, что было, не знала, что там был и ты. Потом он пришел сюда, – она показала на грузовик. В её голосе не было отчаяния или ярости, она говорила спокойно, но Элари ощутил искусно скрытую растерянность Иситталы... и понял, как любит её. – Он был вместе с этим... учителем.

– С Гердизшором?

– Да, с ним. Они угнали грузовик, – остановили его и убили водителя, – а потом поехали сразу сюда. Ворота Садов они просто вышибли. Они уже всё знали об этом месте... не знаю, откуда.

На Элари она даже не взглянула и он ощутил гордость за любимую. Ей хватало одного взгляда, чтобы понять суть человека... впрочем, не всегда.

– Эту ограду они пробили с ходу. От короткого замыкания свет отключился во всех Садах... лишь сейчас починили. А охрана... тут была дюжина девиц. Они даже не успели ни разу выстрелить. Кинулись к машине, началась свалка, и... Трех он убил почти сразу, кинжалом, пятерых потом, когда захватил пистолет. Остальных расстрелял Гердизшор. Я до сих пор не могу понять, почему всё так получилось. Ведь это были лучшие из нас. Самые лучшие!