- Сто или двести тысяч, - никто не знает точно. В газетах Ленгурьи писали, что, судя по снимкам со спутников, вся местность за пределами Стены превратилась в пустыню, и сурами огромными ордами идут сюда. Им никто здесь не верил. Сколько их всего в Айтулари? Миллионов пятьдесят, наверное. Тебе понятно?
- Неужели они все... - Элари не смог говорить дальше.
- Не все, но миллион наверняка. Ленгурья не вмешается. Там знают, что сурами опустошат последние плодородные земли в долине Супра-Кетлох, и потом передохнут с голоду. Но прежде они съедят нас.
- Если не научатся потом строить корабли, - мрачно вставил Эльт.
- Уже научились. Ты думаешь, Ленгурья от скуки держит флот с восемнадцатью линкорами и армию из двухсот дивизий? Это почти три миллиона солдат.
- Но сурами же почти животные! У них и оружия нет! По крайней мере, огнестрельного. Неужели нельзя отбиться? Наша армия...
- Сурами так же умны, как и люди, - жёстко ответил Суру. - С той единственной разницей, что они считают нас едой. У них нет техники и артиллерии, - но в остальном их армия лучше вашей по качеству и имеет огромный численный перевес. А армия Председателя...
Элари уже знал, что армия Председателя являла собой крайне жалкое зрелище. До его прихода к власти она состояла из трёх дивизий, включая в себя тридцать восемь тысяч солдат и около тысячи единиц автотехники. Теперь же, как писали в газетах, "численность наших вооруженных сил успешно сокращена до 2011 офицеров и 23614 солдат", - то есть всего до двух дивизий, причем тяжелого оружия они, по сути, не имели. Даже эти небольшие силы были разбросаны по восточным границам страны, и управлять ими было затруднительно, - как сказал Суру, на всю армию Председателя приходилось шесть радиостанций. Правда, Гантай-Кев содержал ещё 6 тысяч полицейских и 9700 человек в силах безопасности, - но Элари сомневался, что от этих сил, предназначенных для борьбы с "врагом унутренним", будет хоть какой-то толк в настоящей войне.
- ...Ханмэй соберет тысяч десять солдат в землях Атымья, плюс тысяч двенадцать здесь, в столице, - продолжал Суру, обращаясь к Эльтифаргу. - И тысяч сорок ополчения. Эти сорок тысяч, - тоже огромная сила. Но, как ты заметил, оружия нет. Есть вилы, камни и палки. Ленгурья не продавала нам оружия, а своего мы делать не умеем.
- Черт возьми, - возмутился Эльт. - Мы же всего лишь общины крестьян! У нас нет ни руды, ни нефти. Ты знаешь, сколько в мире людей? Говорят, миллиард. Там, на юге, в Ленгурье, - огромные богатства, океанские корабли, стоместные самолёты, - но им всем на нас плевать. Наш флот они примут. Но свой не пошлют.
- Неужели мы сами не сможем отбиться? - спросил Элари. - Нам надо записаться в ополчение!
- Чем и кому отбиваться? - ответил Суру. - Пятьсот бойцов, - вся морская пехота Айтулари, - уплыли на "Непобедимом", вместе с семьями, а гарнизонная бригада Шулемеза уже бездарно полегла у Стены. Гвардия Председателя, - двести солдат в Гумье и триста здесь, - и с места не сойдет, будет стеречь столицу, и... как её там? Священную родину Гантай-Кева, - пока их всех не перебьют на месте.
- Но у них винтовки, пулеметы, ручные гранаты, а у сурами, - лишь копья, дубины и луки со стрелами! Я сам видел, как на юг ушло тридцать обшитых броней грузовиков с пулеметами! - воскликнул Эльт.
- Ушли? Тогда дело действительно дрянь. У Председателя больше нет бронемашин, и, раз он решил послать их в бой...
- Одна такая машина передавит тысячу сурами! А когда мы вооружим ополчение, то прогоним их прочь!
- Чем вооружим? Знаешь, сколько всего было в арсенале у Стены? Триста пулеметов, пять тысяч винтовок, пять миллионов патронов! Знаешь, чей это теперь арсенал? Государственный арсенал Айтулари был в Шулемезе. Одних винтовок, - десять тысяч, пятьсот пулеметов, патронов - двадцать миллионов, полсотни тысяч ручных гранат, да ещё снаряды... Знаешь, что с ним стало? Взорван со всем содержимым, - иначе оно досталось бы сурами! "Непобедимый" дал всего один залп, - и всё взлетело на воздух, вместе с половиной города!
- Зачем они это сделали?
- Не знаю. Но сурами уже были в городе, понимаешь? А солдат не было. Ни одного. Едва поступило сообщение о прорыве Стены, все, кто мог, - где-то тысяч десять, - погрузились на корабли и уплыли. Те, кто поумнее, ушли в горы, а оставшиеся... Городские власти, конечно, бежали самыми первыми, и военные моряки были с ними заодно...
- Я их не виню, - мрачно сказал Элари. - Шулемез - скорее Ленгурья, чем Айтулари, его жители всегда мечтали вернуться туда... Когда орды сурами отрезали их от войск Председателя, они решились. Зачем торговцам и рыбакам сражаться за его власть и терять близких в борьбе за тех, кто сам не хочет позаботиться о себе? Ещё пять лет назад Метрополия предложила вывезти всех жителей Айтулари. Председатель - будь он проклят! - отказал. Ещё бы, он ведь лишится власти! А народ, конечно, его поддержал. Они-то ведь не знали, что заметили первые спутники Метрополии! Запретить эмиграцию! Пусть весь мир следил за тем, как сурами мигрируют к долине Супра-Кетлох, - мы об этом не знали. Пусть они превратили свой мир в пустыню... Так зачем жителям Шулемеза за нас умирать? Их знают и ждут во внешнем мире. Нас - нет.
- Но ведь есть ещё арсеналы у гвардии Председателя, - сказал Эльтифарг, - в Гумье, здесь...
- Я знаю, - ответил Суру. - Но они маленькие. В Лахоле - две тысячи винтовок, сорок пулеметов, пять миллионов патронов, восемьдесят тысяч ручных гранат, в Гумье всего этого раза в три меньше. Это всё оружие для ополченцев. Остальным достанутся вилы. А сурами сильнее и крепче людей. И их луки бьют точнее наших винтовок.
- Неужели у нас больше ничего нет? - как ни странно, но Элари успокоился. Наверное, на него подействовало спокойствие друга.
- Насколько я знаю, это всё. Может, у сил безопасности есть что-то ещё, но существенно это ничего не меняет.
- И что же мне делать? - теперь в голосе Элари прорезалась ярость. - Вешаться, что ли? Или самому пойти к сурами, чтобы сожрали и избавили от мучений? Нет уж!
- Вам лучше всего было бы уплыть в Ленгурью, пока всё морское побережье не занято сурами, но вот на чём, - я не знаю...
Они вышли на смотровую площадку. Глубоко под ней катила желтоватые воды великая река Супра-Кетлох, - ныне единственная река страны. Начинаясь в горах Лабахэйто, она впадала во Внешнее Море. Правду говоря, в ней было едва полсотни метров, - в самых широких местах. На том берегу зеленели луга, за ними стеной поднимался лес. Восточные отроги гор Лабахэйто казались под солнцем смутными синеватыми силуэтами. Именно они отделяли долину от бескрайних земель, опустошённых сурами. За западным, более низким отрогом, начиналось море. Скалистые массивы главного хребта на севере казались стенами неприступной крепости. Горы замыкали долину со всех сторон, и пройти в неё можно было лишь с востока, по узкой дороге между горами и морем, к тому же, перегороженной Стеной. Но теперь враг был уже внутри...
- Так что же нам делать? - вновь спросил Айскин.
- Не знаю! - огрызнулся Суру. - Идти в ополчение не советую, - это верная смерть. Сражаться теперь поздно. Сурами уже вторглись в Атымью, и даже если не пойдут дальше, все тут к весне умрут с голоду.
Айскин нахмурился. Два последних года в приюте он провёл на обширных полях Атымьи, - плодородных землях в нижнем течении Супра-Кетлох. Эти земли, населенные богатыми и свободолюбивыми крестьянами, были главной житницей Айтулари. Он знал, что их разорение будет равносильно смерти для страны. А Суру говорит, что это уже произошло...
- Может, нам действительно... уплыть? - неуверенно предложил Эльтифарг.
- Как? - ответил Суру. - Сделать плот и грести до Ленгурьи? Три тысячи миль, в сезон осенних бурь?
- Неужели нам больше никто не поможет? - возмутился Айскин. - Мы же тоже люди!
- Ленгурья - нет. Они будут с интересом следить за агонией Айтулари, но не вмешаются в неё.
