Я ожидала всякого, но точно не то, что представления могут ей понравиться. Это было настолько неожиданно, что я растерялась, не зная, что ответить Маджифуоко. Если бы не Вэй, я бы не отправилась в это путешествие, это же для неё я прошла весь этот путь. Маджи положил свою огромную руку на моё плечо:

– Ты чего, Лили? Ты же получила что хотела? – Я кисло кивнула. – Ну вот видишь, как здорово, теперь ты стала кем хотела?

По правде говоря, у меня не было особо времени на раздумья, да и каких-то разительных внутренних перемен я не заметила.

– Не знаю, – выдавила я, – мне казалось, что это будет как-то по-другому.

– Это ничего, тебе надо привыкнуть. – Маджи присел рядом со мной, прикрыв глаза. – Надо подумать, как мы тебя вернём в театр. Варравар наверняка первое время будет в ярости, но ты ж его знаешь… А с твоей магией, ух, какую программу можно сделать! Вот только что с Братьями делать…

Мой рот невольно приоткрылся, я не могла понять, говорил ли он это всерьёз или же шутил. Я осторожно сказала:

– Маджи, я не вернусь в театр.

Для него это стало такой же новостью, как и его план для меня. Он вопросительно уставился на меня, и в его блёклых глазах читалась надежда на то, что сказанное мною просто шутка:

– Как это так?

– У меня есть магия! Настоящая магия, Маджи! Я могу делать всё, что захочу! И ты думаешь, что я буду прозябать в театре до конца своих дней, или пока Варравар не выпинает меня оттуда?

– Куда же ты пойдёшь?

– Мы, – тихо произнесла я, – мы можем уйти все вместе: ты, Вэй и я.

Маджифуоко завёл руки за голову и потрепал свои жидкие волосы, бормоча что-то себе под нос.

– Понимаешь, Лили, ни я, ни Вэй не хотим уходить… Нам здесь нравится. Это наш дом.

– Вас же просто используют: жалование – сущие копейки. Вы спите на соломе в старых, разваливающихся повозках и носите обноски. Как здесь может нравиться?

– Дело не в том чем подшита твоя рубаха, и не в том, спишь ты на соломе или на пушнине. Дом – это там, где ты чувствуешь себя настоящим, живым. Лили, может вам с Вэй и стоит уехать, но я не могу. Здесь мой дом.

Мне стало так горько от того, как несправедливо это звучало. Маджи называет эту выгребную яму своим домом, когда даже и представить себе не может, что он теряет. От обиды и злости в носу неприятно защипало, и я начала его тереть с такой силой, что через мгновение почувствовала, как он горит словно картошка с углей. Маджи присел рядом, погладив меня по голове. Его костюм пах подпалённой кожей и серой – такой родной и любимый запах детства. Он взял мою руку в ладонь и крепко сжал её, согревая своим теплом.

– Ты же знаешь, Лили, что я очень люблю вас с Вэй. Вы росли на моих глазах, проказничали, учились новому и открывали для себя мир. Если бы я мог, то подготовил для вас совершенно другой путь, но жизнь распорядилась иначе. Сколько раз я корил себя за то, чего не мог изменить. Сколько ночей подряд я думал, что не такой я уж и хороший опекун…

– Без тебя жизнь здесь была бы ещё более отвратительной, – перебила его я, добавив, – даже больше, чем рыбный суп Мисс Анны.

– Вот и я о чём: не нужно надевать на себя маску, чтобы другие тебя любили. Я тебя люблю, Лили, слышишь? Вэй тебя любит и нам всё равно есть у тебя магия или нет.

– Вряд ли Вэй с тобой сейчас согласится. Я её обманула.

Он отмахнулся от меня, словно от назойливой мухи, раздражённо постукивая пальцами по колену.

– Как поссорились, так и помиритесь.

– Маджи, пошли со мной, – я умоляюще посмотрела на него, – нам нужно уходить как можно скорее. Леопольд нас так просто не оставит, нам нужно уходить, спрятаться, чтобы никто и никогда…

– Лили.

– … Они не остановятся, Маджи. Ты слышишь?

– Лили.

Маджифуоко взял меня за плечи и легонько потряс, приводя в чувства. Волна ужаса захлестнула меня настолько, что, казалось, что всё уже бесполезно. Весь мой путь был проделан зря, некуда было бежать и некуда было прятаться. Я с отчаянием посмотрела на Маджи и увидела в его глазах то, что никогда не замечала прежде: страх и отчаяние. Он беспомощно смотрел на меня, силясь придумать, как мне помочь, но его глаза, как у потерявшегося ребёнка, выражали такую беспомощность, что я остановилась и пробормотала:

– Где Вэй?

– У себя готовится, рядом с шатром Варравара, – через силу выдавил он. – У нас через пару часов последнее представление здесь.

– Я пойду к ней.

Вскочив, я почувствовала резкое головокружение. Дурацкая слабость, даже старые клячи под пятьдесят и то не разваливаются так, как я за последнее время. Маджи предупреждающе схватил меня за локоть:

– Не дави на неё. Она и так столько горя хлебнула, пока тебя не было.

Я взяла его руку и приложила к своей щеке: от неё веяло теплом, которого мне так не хватало во время путешествия. Мне не хотелось её отпускать, и я сжала его ладонь ещё сильнее.

– Мы постараемся заглянуть к тебе до представления, – наконец сказала я.

– Спасибо.

Не оборачиваясь, чтобы не заплакать, я шагнула за угол. Мне не составило большого труда найти шатёр Варравара: его остроконечный купол точь-в-точь походил на купол главного шатра, и отличался разве что чуть более скромным размером. Наша повозка стояла рядом, дверь в ней была распахнута настежь, но внутри было пусто. Я выругалась: сколько раз из-за её витания в облаках у нас крали грим, или мелкие украшения, которые мне приходилось покупать за свой счёт. Вэй это никогда не беспокоило так сильно, ведь тогда она находилась на полном содержании мистера Хейла.

Хоть Вэй и не была у себя, но я сразу услышала шаркающие шаги Варравара в его палатке. Ноги сами понесли меня туда. Я распахнула тяжёлые занавески, закрывающие вход. Увиденное настолько поразило меня, что вся моя боевая бравада сразу же испарилась, и я лишь недоумённо уставилась на Варравара. Передо мной сидел тучный мужчина, все его черты были такими же, как у мистера Хейла. Даже его костюм с парой оторванных пуговиц был точно таким же, но на его лице не было бороды. Она лежала прямо перед ним, покрывая большую часть стола, а мужчина тем временем что-то к ней приклеивал.

Моё неожиданное появление напугало его, не меньше, чем я испугалась сама. Он тут же попытался прикрепить бороду к своему лицу, но один из усов отвалился и упал ему на колени. В знакомом раздражённом взгляде точно угадывался Варравар, и я с облегчением вздохнула.

– Ты, – процедил он. – Что, явилась обратно, побирушка? Думала, что сможешь протянуть без моих подачек?

Медленно я сделала к нему несколько шагов, не говоря ни слова. Это лишь раззадорило Варравара, и он продолжил:

– И чего? Думаешь, что после этого я возьму тебя обратно? Ха! Твоя сестрёнка оказалась куда более талантливой, чем ты. Не зря-я, не зря я на неё потратился!

От злости он брызгал слюной, как это обычно бывало в его приступах ярости. Я придвинулась ещё ближе, совсем немного, чтобы он ничего не заподозрил. На моём лице играла вежливая улыбка с примесью раскаяния, которую вымуштровал Варравар, но внутри меня закипала злость. Все эти годы я прятала её в самых тёмных уголках своей души, не имея возможности её выплеснуть. Сейчас же она усиливалась магией, которая просилась наружу, словно дикий горный поток. Ладони начали зудеть, краем глаза я заметила, что их окутало слабое жёлто-красное сияние, и поспешно убрала их за спину.

Варравар и не думал останавливаться, его голос перешёл на крик:

– Лучше б я оставил тебя на съедение волкам, чем подобрал. Это твоя благодарность?! Ты заплатишь мне за всё! Все расходы, все неустойки, за побег, а потом катись ко всем чертям, неблагодарная девка! – он уже было открыл свою расчётную книжечку и послюнявив палец, начал её быстро перелистывать до нужной страницы.

– Не заплачу, – спокойно произнесла я. – Ни одного медяка.

Его лицо стало похоже на варёную свёклу, а затем пошло пятнами.

– Да ты, да как ты, – от возмущения он, как выброшенная на берег рыба, начал глотать ртом воздух, – да я тебя!..