— Иб!

Я рыдала, цепляясь за его руку. Потом приехала скорая. Нас разлучили. Меня привезли в эту палату, накачали лекарствами. Плакать я перестала, даже, кажется, поспала. Теперь вот готова жить дальше. А Иб…

— Он спас меня, — я посмотрела на Берти. Тот мягко мне улыбнулся.

— И как он там оказался? Ты же не говорила ему, что идешь на вечеринку?

— Нет. Да какая разница! Он и сам мог туда прийти. По собственному желанию.

Берти вздохнул, словно сожалея, оторвал мою ладонь от своей щеки и, заглянув в глаза, легонько сжал ее в двух руках:

— Маша, он следил за тобой. Несколько дней подряд.

— Иб?! Зачем?

Берти снова вздохнул:

— Я не знаю. Моя служба безопасности за тобой приглядывала. Прости, но я не мог оставить тебя одну после того, что случилось в сквере.

— Ты знаешь? Но почему же тогда… ты же…

— Хочешь спросить, почему я не пришел к тебе?

— Даже не позвонил…

Повисла пауза. Он снова поднес мою ладонь к лицу, на сей раз уперся в нее лбом, закрыл глаза. Наконец, опять глянул на меня. В серых омутах мерцала теплая грусть. А еще в них отражался свет больничной лампы, придавая его взгляду какую-то стерильность:

— Не знаю, Маша. Я был дураком. Узнав о том, что сегодня случилось, я, конечно, тут же приехал в больницу. И теперь от тебя ни на шаг не отойду. И это не обсуждается. Пока мы не поймаем того, кто так настойчиво тебя изводит.

— Этот человек убийца! Иб погиб, защищая меня!

— К Ибу у меня тоже накопилось немало вопросов. Но пока я задать их ему не могу. Надо подождать.

— Чего?

— У него серьезное сотрясение мозга, перелом бедра и нескольких ребер. Врачи ввели его в кому. Неделя покоя ему обеспечена.

— Так он жив?! — я дернулась, желая сесть, но Берти резво подскочил и прижал меня за плечи к подушке.

— Все с ним будет в порядке. Ну… в относительном, конечно. Долгая реабилитация. Перелом бедра — это очень серьезная травма. И ушиб головы сильный. Но все же жизнь его вне опасности. А ты лежи. У тебя же капельница в руке.

Я разревелась, кажется, окончательно, выбив принца из равновесия. Он заметался по палате, налил воду в стакан, потом гладил мои руки и лицо, вытирал щеки полотенцем, — суетился, будто впервые налетел грудью на женскую истерику и понятия не имел, как быть. Может и в самом деле не знал. А уже не могла сдерживаться. Ревела и смеялась одновременно, чувствуя, как со слезами выходят стыд, паника и боль, — все что терзало меня этой ночью. И Марко. С этими слезами из меня, наконец, вытекает моя неправильная зависимость от этого человека, моя маниакальная к нему привязанность, которую я называла любовью. Нет, это не любовь. Это болезнь, и теперь я от нее исцелялась. Я больше не хотела видеть его, не хотела его чувствовать на губах, не хотела, чтобы его руки ко мне прикасались. Хватит. Ему больше не место в моей жизни. Да его там и не было никогда. Я все себе придумала. А он… он в Нью-Йорке. Он уже давно пошел своей дорогой. Пора и мне начать жить без него. Мне срочно нужно его забыть.

— Берти!

— Да? — он навис надо мной. Лицо озабоченное, если не сказать перепуганное.

— Берти, — я совсем неромантично шмыгнула носом, — Поцелуй меня, пожалуйста.

Он замер. Ну, да, я могла его понять. Я бы на его месте тоже не спешила кидаться с ласками в такой-то ситуации. Наш первый раз прошел неудачно, теперь вот больница, капельница и расплывшееся от рыданий физиономия прекрасной дамы, — тот еще романтик. Ладно, проехали. Я закрыла глаза и выдохнула. Конечно, с поцелуем — перебор. Берти такого не заслуживает.

Его мягкие губы осторожно коснулись моих. От неожиданности я вздрогнула. Его ладони обхватили мое лицо, прижимая голову к подушке. Это была ошибка. Из тех, которые меняют жизнь. Я поняла это сразу, и тут же раскаялась. Но, было поздно. Мы уже шагнули с ним в пропасть и летели понимая, что впереди нас ждут острые камни. Хотя, может я и ошибалась. Понимала я, а он, наверное, нет. Его губы нежно сминали мои, его дыхание проникало в меня, меняя меня, превращая в часть его жизни. Я пыталась выкинуть из головы тяжелые мысли, но нет. Я опять ничего не чувствовала. Никакого трепета, хотя, возможно, на сей раз дело было в сильном успокаивающем, которое все еще капало в мою вену. Зато я осознавала все вокруг. Слишком чистый, слишком невинный свет, словно протест всему интимному. Потому что в больнице нет любви, а есть сострадание, нет страсти, а есть боль. За закрытым окном уже серело утро, легко скрипнув отворилась дверь палаты. Кто-то зашел, но Берти был так поглощен моими губами, что даже не заметил. Человек, кто бы он ни был, решил нас не тревожить, и тихо вышел, оставив нас наедине. Я закрыла глаза. Да, я впервые в жизни сделала сознательную и очень серьезную ошибку. И сделала ее из слабости. Из желания заполнить пустоту, которая осталась после того, как я вырвала из себя Марко Сеймура. Я использовала друга, и, вероятно, мне еще аукнется. Но пока… пока я попробую сделать его счастливым. Я должна постараться, ведь я сама это все затеяла. А значит не имею права отступать. Свободной рукой я обхватила затылок Берти и ответила на его поцелуй.

* * *

— А я была уверена, что у тебя сложится именно с принцем, — заявила Эльза, когда спустя три дня после того, как меня выпустили из больницы, мы решили отпраздновать мое возвращение.

Раньше не получалось. Берти не отходил от меня ни на шаг. Врач порекомендовал мне больше гулять на свежем воздухе. И мой новоиспеченный кавалер с огромным энтузиазмом претворял этот совет в жизнь. Мы гуляли в парках, по городу, катались на лодке, он даже начал обучать меня езде на лошади. Конечно, за нами повсюду следовали четыре охранника. И наверное, со стороны это смотрелось дико — парочка пытается устроить свидание в окружении четверки мужиков со сосредоточенным лицами и внимательными глазами. Но это все равно было весело. Учитывая, что до этого я две недели провела в заточении. Эти три дня с Берти, наполненные веселой болтовней, разнообразными приключениями и конечно его нежностью и заботой казались мне настоящей сказкой. Я запретила себе думать о том, что не имею на все это права. Я словно крала Берти у него самого. Ведь я его не любила. Но я пыталась полюбить изо всех сил. В самом деле, он же классный парень. Почему нет?

— Мне кажется, он твой человек, — авторитетно завила Мия, — Вы подходите друг другу куда больше, чем с Марко Сеймуром. Уж прости за прямоту.

— Марко Сеймуру подходят лишь социопатки под наркотой! — тут же добавила Эльза.

Я вспомнила себя на недавней вечеринке в честь Хэллоуина, когда приняла кого-то за Марко и чуть ли не позволила ему поиметь меня у столба в зале, и согласилась с подругой. Да, Марко — это яд. От него надо держаться подальше. И да, сердце мое при упоминании о нем опять замерло на секунду. Но я его натренирую. Тут все дело в практике. Надо просто почаще повторять «Марко Сеймур» и рано или поздно я перестану так реагировать на одно лишь упоминание его имени. А потом и остальное придет в норму. Если я заставлю себя полюбить Берти, то уже через год смогу спокойно стоять рядом с Марко, говорить с ним и не сходить с ума от его близости. Походило на план.

— Когда Иба выведут из комы? — спросила я Мию, которая лучше всех знала, что происходит в больнице. Потому что она как-то сразу взяла шефство над датчанином. К моему стыду, Берти не позволил мне торчать в больнице рядом с Ибом с утра до вечера, как я хотела, и под любым предлогом вытаскивал на прогулки. Врач был с ним солидарен.

Сейчас Мия только плечами пожала, пояснив:

— Сегодня приехали его родители. И отогнали меня от своего сыночка. Вы ведь в курсе, что он внучатый племянник бывшего премьер-министра Дании.

Выглядела она разочарованной.

— Я думала он врал, — призналась я.

— Я тоже так думала. Но это оказалось правдой. Его мамаша королевских кровей. Там столько гонора…

— Надо пойти и поблагодарить ее, — я вздохнула, заранее понимая, что сцена будет не из приятных. Одно дело благодарить Иба, и совсем другое его мать, которая наверняка не видит особого смысла в поступке сына.