Ощущение неправильности пришло почти сразу. Едва сквозь нотки сладкого алкоголя я ощутила чужой вкус на языке. Я помнила каждый миг поцелуев с Марко, они наполняли меня щекотящими пузырьками, словно кровь превращалась в шампанское. И будоражила, и пьянила. Тело под его ласками трепетало, содрогаясь каждой клеткой в том месте, где прикасались его пальцы. Мы сливались с ним в одно бушующее пламя, которое сжигало каждого из нас, перерождая в единое существо. Сильное, страстное, дикое. А с Берти… он словно наполнял меня тяжелым ядом. Кости ломило, мышцы сводило как при гриппе, а от его неуклюжих ласк, и вовсе было противно. И больше всего на свете хотелось прекратить эту пытку. А еще я злилась. На себя, конечно, потому что дура. На Берти, который зачем-то поддержал мою идиотскую инициативу с поцелуем, а еще на Марко. На Марко особенно. Ведь если бы не он, ничего вообще бы не было. Я терпела сколько могла. Досчитала до десяти, чтобы не обидеть принца. Сама же на него накинулась. Теперь надо было как-то выруливать из создавшегося щекотливого положения. До поцелуя мы были с ним приятелями. Без обязательств. Он признался, что я ему нравлюсь, а я заявила, что мне не до отношений. И мы оба танцевали этот вальс на расстоянии вытянутой руки. Но что делать теперь? Как вернуть все на прежние позиции? Тем более, что Берти, к моему сожалению, действительно решил считать мой поцелуй за предложение перейти на новый уровень. Его рука недвусмысленно по-хозяйски обвила мою талию. Как будто мы только что признались друг другу в любви и решили больше не скрывать наших чувств.

— Маша… — его шепот от уха по шее побежал струйками мурашек.

Но не теми, которые запускал по мне чуть хриплый голос Марко, и от которых перехватывало дыхание. Эти были другой природы. Меня невольно передернуло. Во что я вляпалась! Я даже не представляла, что поцелуй с приятным, но нелюбимым мужчиной может быть настолько отвратительным. Ведь Берти-то душка. Действительно лучший парень на свете. Я не лукавила, когда сказала так Вивиан. А получается, что мой организм его не принимает. Отторгает, как что-то чуждое и даже вредное. И что теперь? Я ни с кем кроме Марко уже не смогу даже целоваться с удовольствием?

Я огляделась. Мистер Сеймур растворился в ночи. Ну, в общем-то глупо рассчитывать, что он стал бы с интересом наблюдать за нашим с Берти поцелуем.

— Мне надо спать! — совсем неромантично гаркнула я не своим, металлическим голосом.

— Маша… — похоже, принц впал в то поэтическое состояние, которое описано как «в зобу дыхание сперло». Он хлопал ошалевшими от счастья глазами, и тихо шептал мое имя. Понятно, что от всего этого мне с каждой секундной становилось все хуже и хуже. Я словно муха путалась в паутине. С каждым движением, с каждым словом.

— Берти! — я отступила на шаг от него, и заставила себя посмотреть ему в глаза. А потом еще и проговорить, — Прости меня, пожалуйста.

Он еще раз хлопнул глазами:

— Прости?

— Э… Давай завтра поговорим.

Я попятилась, а потом и вовсе малодушно припустила на чертовых постоянно подворачивающихся каблуках. Со стороны, наверное, то еще было зрелище.

— Маша!

Похоже он получил от поцелуя не меньше яду, чем я. Но если его яд разъел мне душу, то мой точно поразил его прямо в мозг. Похоже, он ничего, кроме моего имени и произнести больше не в состоянии. Я понадеялась, что до завтра у него это пройдет. А утром я что-нибудь придумаю. Например, скажу, что была пьяная и ничего не помню. Совсем недавно ведь так и случилось. По-настоящему. Дурацкое дежавю.

Найти свою комнату в огромном поместье оказалось квестом повышенного уровня сложности. Я стремительно миновала холл, поднялась по огромной лестнице, потому что четко помнила, я по ней спускалась на вечеринку. А дальше все — тупик. Сознание вырубилось. Я не помнила даже направления. Ни одного ориентира. Хотелось плакать. Этот адских дом, снаружи выглядел вполне тривиальным прямоугольным зданием, но оказался адским лабиринтом с тупиками, в каждом из которых стоял чертов рыцарь. Вернее, не сам рыцарь, а его средневековые доспехи. В некоторых глухих коридорах в обрамлении кадок с пальмами я узрела лошадиные доспехи. В полный рост. А вот двери в коридорах все были прискорбно закрыты. Я блуждала по огромному дому на подворачивающихся каблуках примерно час. И уже потеряла надежду на ночь в кровати. Как на зло мне на пути даже стулья не попадались. Удивительное дело, дом под завязку напичкан пальмами и рыцарскими доспехами, но нет ни одного кресла. А если посетитель утомится глазеть на все эту средневековую роскошь, где ему отдохнуть?

— Мисс Тцатцава? — я дернулась и с недоверием оглядела парня в черном костюме.

Кажется, такие носят слуги в доме. Что-то среднее, между смокингом и ливреей. Что-то и в самом парне показалось мне смутно знакомым. Но я не стала вдаваться в подробности. Теперь просто обрадовалась живому человеку в этом холодном нагромождении помпезного камня. Да я чуть на шею ему не кинулась.

— О! Какое счастье, что вы меня нашли! Ради бога, проводите меня в мою спальню.

Слуга поклонился, а когда распрямился, произнес:

— Разумеется, если вы того пожелаете.

— В смысле? — мне вдруг показалось, что я и правда в каком-то дурацком квесте, и ко мне вышел актер, чтобы подсказать правильное направление поисков. Или напугать. Тут как повезет.

— Я уполномочен передать вам сообщение от мистера Сеймура. Он ждет вас у Западного входа.

Я замера. И что это значит? Марко ждет меня? Но зачем? Разве я уже не продемонстрировала ему всю палитру своего духовного падения. Или он решил обсудить со мной мои притязания на принца? Или он все-таки не поверил моему поцелую? И хочет уточнить пару моментов… Сердце снова зажглось и подпрыгнуло к самому горлу. Ну да, я дура! Но ведь он зачем-то меня позвал. Марко не тот мужчина, который будет выяснять отношения с пьяной девушкой. Он ведь видел, что вести со мной диалог бессмысленно. Значит он просто хочет меня видеть. Возможно, дурацким поцелуем я пнула наши отношения. И теперь мы все несемся под гору с устрашающей скоростью. И ладно. Так даже лучше.

— Ведите! — возможно, я не так уж и уверенно держалась на ногах. Но слуга с присущей всем английским лакеям надменностью, церемониально развернулся и не без торжественности потопал по коридору. Я устремилась за ним, стараясь аккуратно переставлять ноги. Очень хотелось снять туфли. Это наверняка увеличило бы мою скорость раза в три. Но я же следовала к Марко. И совсем не хотела предстать перед ним не только пьяной, но еще и босой.

Мы шли довольно долго. Куда-то сворачивали, спускались по узким лестницам, шли по пустым и темным залам. До чего же огромным было поместье семьи Альберта! Зимний дворец в Санкт-Петербурге, не меньше. Я уже начала сомневаться, что мы когда-нибудь доберемся до нужного Западного входа. Но тут мой провожатый замер посреди ничем не примечательного холла и, обернувшись, отвесил еще один поклон.

Я поняла, что мы дошли до места назначения. Огляделась. Ну, в общем-то, ничего примечательного. Панели, обтянутые гобеленом растительной тематики. Столики из темного дерева на витых ножках. Белые вазы, расписанные розочками. Обычная прихожая в английском стиле. Как будто я попала в особнячок мисс Марпл. Кажется, я успела вопросительно посмотреть на своего провожатого перед тем, как к моему лицу прижалось что-то мягкое и пахучее. Сладковатый вкус наполнил нос и рот. Я дернулась, попытавшись вырваться. Успела подумать, что у Марко весьма странные методы общения с девушкой. После чего полетела в темноту.

А очнулась лежа на муравейнике. Кто и почему провернул со мной такую странную шутку? Неужели Марко так жестоко наказал меня за поцелуй с принцем? С головы на локоть спланировал еще один муравей. И лихорадочно заметался, как будто не сам он предпринял титанические усилия, чтобы заползти мне в волосы, а кто-то его туда посадил под наркозом. По всем правилам метаться и стенать должна была я. Ведь это меня привезли и кинули в этом лесу.