Спустя два часа я вошел в любезно распахнутые передо мной двери ресторана The Dorchester. На мне тоже был смокинг. И надо было видеть с какой скоростью я в него влез, а скорее впрыгнул. На руке у меня висела очаровательная блондинка Лизи в потрясающем серо-голубом платье из новой коллекции Эли Сааб. По части открытости оно конкурировало с бикини и представляло собой искусно намотанные на тело шелковые ленты, живописно завязанные в огромный бант на левом боку. Из-за этого мне, вопреки этикету пришлось вести ее справа. Ну да и ладно. Я бросил взгляд в огромное зеркало в вестибюле. Выглядели мы оригинально во всех смыслах. Я мысленно поцокал языком, знает ли лорд Кентский, в чем по четвергам разгуливает по Лондону его дочурка? И как скоро его хватит удар после такого известия? Пожалуй, не стоит расстраивать старика. Лизи его поздняя дочка. Наверное, даже любимица. Я выцепил ее из логова какого-то молодого бельгийского аристократа. Оказывается, в четверг все-таки бушевала одна вечеринка, о которой я не знал. Я набрал номер Лизи наугад, в надежде уговорить составить мне компанию в ресторан. Одному идти неловко.
— Марко, дорогой! — пылко выдохнула она в трубку после второго гудка, — Забери меня отсюда, умоляю!
События развивались как нельзя лучше. Выяснилось, что Лизи проспорила какому-то типу не то танец на столе, не то вообще приватный стриптиз (кто вообще спорит на такое?) и теперь очень не хотела отдавать долг.
— Понимаешь, я была уверена, что проиграет он! Кто же знал, что некоторые рыбы рождаются уже рыбами, а не выходят из чрева матери в виде икринок. Нам в школе об этом не рассказывали! Вот ты об этом знал?
Я усмехнулся. Я знал другое. Эти чертовы светские вечеринки начинаются и заканчиваются всегда одинаково. Все приходят на них разнаряженные в шелка и бриллианты, потом перепиваются и начинают творить всякую фигню.
— Вуди, как выяснилось, чертов рыбовод… Представляешь, у него дома двадцать аквариумов! Я вообще думала, что он продюсер!
— А он-то на что спорил?
— Марко, у нас же равноправие! Разумеется, он спорил на то же самое. Проигравший должен раздеться у всех на глазах. Под музыку из Титаника. Из Титаника, твою мать! Это ужасная безвкусица, не находишь?
— То есть раздеться, скажем, под Sexbomb вполне пристойно?
— Ну а что тут такого? На мне не так уж много и надето.
— Лизи, тебе нельзя на такое спорить. Даже если ты очень пьяна. Запомни это, наконец! У тебя пожилые родители, которые мечтают выдать тебя замуж за приличного человека…
— Ой, бла, бла, бла! — невежливо перебила она, — Да знаю я! Но ты только представь, на нем же ярко желтые трусы! Музыка из Титаника, и желтые трусы. Да он бы на пять лет стал звездой вечеринок! Могла я устоять перед таким соблазном?
— Откуда ты узнала о трусах?
— У женщин свои секреты, — загадочно изрекла Лизи.
Я промолчал. Она, конечно, не вытерпела и раскололась:
— Ну ладно, мне Виолетта рассказала. У них было, понимаешь…
— Не хочу знать! — быстро выпалил я, потому что Лизи могла углубиться в такие подробности чужой личной жизни, которые мне с ней обсуждать совсем не хотелось. Время от времени я все-таки был джентльменом. С Лизи, например. Она мне как младшая сестра.
Мы немного помолчали. Я был благодарен этой девушке. Она выдернула меня из невротического кошмара и вернула в старую добрую лондонскую жизнь. Вот так просто. И я уже начал подумывать, а не послать ли все к чертям. С какой стати я бегаю за русской девчонкой, которой я даже не нужен? Можно попросту дать ей время. Пусть она развлечется с Платоном. Ведь очень скоро он ей надоест. И тогда завоевать ее будет куда проще. «Завоевать», странное старомодное слово. Разве сейчас мужчина завоевывает женщину. Я вас умоляю! Пара-тройка комплиментов, дорогой ресторан, шикарный номер в отеле. И все, она твоя. Иногда хватает и первого. Я сжал пальцы на руле. Нет, с Машей я так почему-то не хотел. И наличие Платона меня почему-то даже устраивало. Задавала тон состязанию. Мы почти подъехали к ресторану.
— А знаешь… если подумать, когда Виолетта успела перепихнуться в Вуди?
Лизи умеет ставить в тупик. Я только пожал плечами.
— Вот! — она округлила глаза и погрозила пальцем несколько опешившему привратнику за окном, — Она пришла с Дэвидом, потом играла в правду или действие, потом танцевала со всеми подряд. Потом напилась и танцевала одна, опрокинула стойку с виниловыми пластинками. У нее просто не было времени трахнуть рыбовода! И она не могла видеть, какие у него трусы. Я поняла! Они меня развели! Как девочку! И ведь этот гнусный тип в желтых трусах…
— Вряд ли он надел желтые трусы, — разочаровал я ее.
— Ладно, — она вздохнула, — Пусть будет в условно желтых трусах. Он не предупредил меня, что у него двадцать аквариумов и рыбы — это вообще все что он знает о жизни. Поспорь я с ним, скажем, на львов или моржей, у него не было бы ни шанса! И если бы ты мне не позвонил, я бы сейчас скакала голышом под Мy heart will go on! Ужас, правда?!
— Несомненно. Чем ты так насолила Виолетте?
— Хм… — Лизи забавно сморщила аккуратный носик и склонила голову набок, — Понятия не имею. Мы с ней даже в одной школе не учились. А, постой! Дэвид, это ведь ее парень, да?
— Тебе лучше знать.
— Представь, нет. Но если исходить из банальной логики, то раз он пришел с ней сегодня на вечеринку, то он ее парень, так? А я с ним пару раз переспала в прошлом месяце. А вообще я бы на месте Виолетты не напрягалась. Дэвид, мягко говоря, совсем не образчик морали. Как и все вы!
— О! — излишне громко вскричала Лизи, едва мы ступили в зал ресторана The Dorchester, — Это ведь Платон Каримов! Вон там! Там! Знаешь его? С кем это он?!
Сердце мое совершило кульбит, ударившись о ребра. Я задохнулся и закашлялся.
— Кто эта девица?! — в голоске Лизи послышалось возмущение, — Ты только посмотри, что на ней! Это же прошлый сезон!
Если честно, я мало понимал, что на Маше надето. Потому что я, скорее, видел, что она обнажила и выставила напоказ. Она сидела в изящной позе, закинув ногу на ногу, и опершись локтем о подлокотник широкого стула, слегка заведя руку назад, открывая линию груди и делая прямой спину. Вот откуда у девчонки, выросшей в музейном подвале аристократические манеры?
— Я хочу немедленно с ней познакомиться, — Лизи решительно двинулась к их столу, увлекая меня за собой.
Я не успел ее остановить. Платон уже повернул голову на шум, который произвела моя спутница, и теперь наблюдал за ее подходом с удивлением. И ужасом? Он что, правда ее испугался? С чего бы?
Впрочем, это почти сразу стало понятно.
— Платоша! — нежно и как-то совсем не по-Лондонски проворковала моя спутница, — Сколько лет, сколько зим, старичок!
Парню пришлось поспешно встать, чтобы она не застигла его сидящем, подлетев к столу. Несчастный едва не опрокинул стул. Удержал его за спинку в последний момент. Руки у него дрожали. Видимо, Лизи могла многое рассказать о нем Маше. И он этого, разумеется, совсем не хотел. Маша же удивленно взирала на нашу пару. В ее больших зеленых глазах переливалась гамма эмоций. Что там? Неуверенность? Злость? Страх? Я не мог разобрать. Мы встретились взглядами и замерли, оба не в силах пошевелиться. Она сдалась первой, опустила глаза, залившись краской. Ну, понятно, ей неуютно, я застукал ее на свидании с русским миллиардером. Интересно, почему? Нравится разыгрывать из себя независимую и гордую представительницу науки? А попалась на том, что ужинает в дорогом ресторане, нацепив открытое платье?
Я остановился на шаг позади Лизи, предоставив ей разыграть партию. Пытаться оттащить ее от Платона сейчас все равно не имело смысла. В детстве мы звали ее «бульдожкой» именно за то, что отобрать из ее рук ничего не получалось. Она и теперь не собиралась сдаваться. Да и я этого совсем не хотел. Я продолжал сверлить взглядом макушку Маши, понимая, что ей наверняка неуютно от этого. Но мне было плевать. Я хотел пробить дыру в ее броне. Посмотреть какая она там, внутри. Какая она настоящая?
