Смена была вечерняя, поэтому нас подобрал автобус для персонала на одной из небольших площадей города. А потом мы долго тряслись в неотапливаемом транспорте по разбитым дорогам. Нам казалось, что водитель специально выбирает самые убитые дороги в городе, чтобы вытрясти из нас душу, но он просто по пути подбирал тех, кто не мог добраться до площади. Когда за окном замелькали елки и сосны, мы подъехали к воротам загородной резиденции. Злой охранник сличил бейджики со списком, после этого нас провели через заднюю дверь в хозяйственную часть здания. Мы спустились на нижний этаж. Здесь было сумрачно и сыро. Гудели кондиционеры, сквозь потолок и вентиляционные решетки долетали обрывки музыки и шум голосов, Оглядываюсь по сторонам, впереди прямой коридор с множеством дверей, стоят тележки для белья, как в отелях, снуют горничные в фирменной одежде.

Аглая дергает меня за рукав и заводит в одну из раздевалок. Приходится снять кардиган и натянуть поверх платья рабочий халат, на ноги дают тапки на резиновой подошве. Мой размер немного меньше, чем у Веры. Приходится надеть толстые, шерстяные носки.

Работать нам сегодня в прачечной. В огромной комнате стоят стиральные и сушильные машины, возле стены расставлены гладильные прессы и гладильные доски. Здесь влажно и душно, уже через полчаса такой работы у меня пот течет по спине. В поролоне жарко. Аглая, видя мои страдания, посылает меня в кладовую за порошком. И я хоть на десять минут ухожу с каторги.

На складе прохладно, вдоль стен полки с разными порошками, все в огромных коробках. Иду вдоль полок, стараясь запомнить все увиденное. Вспоминаю Брюса Уиллиса в одном из голливудских боевиков.. Там он смешал в ведре обычные средства из хозяйственной комнаты, получив взрыв и пожар. Мне тоже надо что-то такое. Только в школе по химии я училась плохо, поэтому вряд ли вот сейчас что-то придумаю.

Выхожу в коридор, а там сама Волчина отчитывает за что-то провинившуюся горничную. Приходится опустить глаза и тихо проскользнуть мимо.

Фух, чуть не спалилась.

Возвращаюсь к Аглае.

- Ты чего, как не своя? – тихонько спрашивает Аглая.

- НА Волчину наткнулась.

- Узнала тебя?

- Если бы узнала, то меня бы уже в живых не было.

Я думала, что потрясения мои на сегодня кончились, но до конца рабочего дня было очень далеко.

Мы с Аглаей нагрузили две тележки чистым бельем и, толкая их перед собой, повезли белье на склад. Телеги были старые и скрипучие, колесики так и норовили свернуть в сторону, поэтому толкать их было очень тяжело. По коридору сновали люди и ходил охранник. И вот моя телега вдруг сделала кульбит, резко вильнула вправо, и колесо наехало охраннику на ногу.

- Ааааааа, сука, - орал охранник.

На его крик прибежал управляющий.

- Что такое, что случилось? – кудахтал толстый управляющий, и его щеки с выступившей сеточкой вен, тряслись, как холодец.

- Уволь суку, - орал на него охранник и тыкал пальцем в меня.

Только не это, мне надо было продержаться на работе еще день, чтобы воплотить свой замысел до конца. Но охранник орал, а потом схватил меня за плечо, пытаясь вытолкать взашей. При этом с меня чуть не слетел парик. Я была в шаге от провала.

- Кого же я найму, - кудахтал управляющий, - к нам и так никто не идет, далеко ехать, зарплата маленькая…

- Сам иди, стирай, - орал на него охранник.

- Помилуйте, у Вероники очень большие требования, мы не все успеваем, - продолжал кудахтать управляющий.

И тут в подвал спустилась сама Ника.

- Харе орать, - скомандовала она, а я быстро опустила глаза.

-Вероника Сергеевна, тут казус произошел…

- Харе, быстро разбежались по рабочим местам, а то завтра же все у меня на улицу с волчьим билетом вылетите, - рявкнула Ника.

Охранник засуетился, подхватил телегу и быстро откатил ее в нужном направлении, управляющий, побагровев, умчался вслед за Никой.

А я тихонько крестясь пошла на свое рабочее место.

Ночь прошла тихо.

Утром я явилась домой.

- Ты где была? Что за маскарад?- у Паши даже глаз начал дергаться.

- Провела разведку боем, - отрапортовала я.

- Анжел, я ведь говорил тебе, чтобы ты не лезла на рожон, - взорвался Пашка. – Ты не понимаешь что ли, это не те люди, с которыми можно играть в игры. Это звери, это людоеды, убьют тебя и не заметят.

- Все Паш понимаю, но доиграю до конца.

Пашка даже замер на несколько минут. Он смотрел на меня дикими глазами, словно видел впервые.

- Анжелка, ты сумасшедшая.

- Паш, я не прощу Нике похищение Юли, Волчины – это раковая опухоль на теле города, так что ее надо сковырнуть. Ну, или помочь сковырнуть. Не отговаривай меня, Паш, лучше помоги.

- Не суйся туда, не предупредив меня.

Следующая смена у меня была через два дня.

Утром приехал Паши друг, который действительно разбирался в химии.

- Анжел, я не буду тебя спрашивать, зачем тебе это надо, не хочу даже знать, - Пашин друг отводит в сторону глаза. – Ты не понимаешь что, если что, я тут не при чем.

- Все понимаю, спасибо, - жму руку человеку, который не побоялся.

Пашка задумчиво смотрит на меня. Я знаю, что он переживает, но отказаться от возмездия не могу, Волчина должна расплатиться по своим долгам. Знаю, что таких, как Волчина, не свалить просто, у них повязаны все: мэрия, полиция, госчиновники. Юлька подала заявление в полицию, ее похитили, угрожали, пытались изнасиловать, а воз и ныне там. Волчину вызвали лишь как свидетеля, организатора похищения вызывают свидетелем, где такое видано. То, что задумала я, это лишь маленький тычок в ноги колосу по имени Волчины, но кто знает, может от таких тычков колос закачается. Поэтому я обязана это сделать.

- Ты хоть понимаешь, что поймай они тебя на месте – это статья? – Паша смотрит из-под бровей, взгляд тяжелый, злится мой Пашка.

- Зная, поэтому постараюсь не попасться,- строю ему глазки.

- Я пойду с тобой, - выносит вердикт Паша.

- Паш, ты как это представляешь? Я пришел с этой бабушкой, внучок блин, - смеюсь я.

- Ты возьмешь с собой телефон, первая цифра – это сигнал SOS, нажимаешь, и я врываюсь.

- Паш, даже не думай, там бугаи поболе тебя.

- Это не обсуждается.

Я приеду за тобой на девятке, встану к задним воротам, как все сделаешь, выходи.

- Паш…

- Анжел…

Мы можем пререкаться сколько угодно, но вместо этого занимаемся сексом, прямо на обеденном столе. Жарко, порочно. Потом засыпаем вместе, крепко прижавшись к друг другу.

Утро встречает нас пасмурной погодой. За окном бушует метель.

Прибегает Юлька.

- Ну, как вы тут, вам Айлин прислала гостинцы, - и на наш стол, где мы вчера занимались сексом, выкладываются пирожки и ставятся тарелки с вкусностями. Айлин умеет удивлять.

- Юль, чтобы мы без тебя делали? Пашка без вас бы умер от голода или от несварения желудка после моей кулинарии, - смеюсь я.

А Пашка набрасывается на еду так, словно полгода голодал.

Наконец мы позавтракали, и Паша увозит меня в Аглае. Остается пять часов до нашей смены. Меня мелко потряхивает, так страшно мне не было даже тогда, когда лежала на снегу за баней Роберта.

Про него ходят слухи, что отец разрешил возбудить против своего сына дело, но дал ему очень сильных адвокатов. Так что Роберт отделается небольшим сроком. И к этому времени я должна быть очень далеко.

Вот и наступает мой «звездный час». Я снова упаковываюсь в поролон, одеваю огромные панталоны с начесом, только в этот раз на мне платье со множеством карманов и потайных петелек. К этому всему я креплю мешки с реактивами. Нас не обыскивают, досматривают только сумки, поэтому за свою безопасность я спокойна. На волосы прикалываю парик с особой тщательностью, помня, как чуть не опростоволосилась в прошлый раз. Косынка и неизменные очки. Маскарад окончен.

Нас забирает автобус. Я занимаю место возле окна и смотрю назад. Где-то там светятся фары девятки. Машина незаметная, особенно в такую погоду. Сквозь грязные стекла все видится размытым. Фары следуют за нами всю дорогу. Только перед последним поворотом исчезают. И у меня екает сердце. А вдруг он заблудился? Хлопают двери автобуса, и мы все спешим на выход. Холодно. Изо рта вырывается облачко пара. Все дружно выстраиваются цепочкой на досмотр. Два толстых мордоворота в дорогих пальто, явно теплых, стоят, скаля зубы. Я тихонько оглядываюсь и замечаю в кустах тень, похожую на машину, и только после этого, выдыхаю. Он здесь. Не заблудился. Он рядом.