Утро настала так внезапно. Вот только что закрыла глаза… Бах, а вот оно и утро!

Я лежу на широкой кровати, укрытая теплым одеялом, а рядом посапывает Паша. Он даже раздел меня, да так, что я не проснулась.

Смотрю на него и улыбаюсь. Он такой смешной во сне. Морщит нос, дергает веком, посапывает.

Внизу раздается звонок. И я накидываю халат и спешу открыть дверь.

- Доброе утро, сони! – в дом вваливается Юля с Айлин, в руках тарелки и кастрюльки.

- Доброе утро! - отвечаю я позевывая.

- Мы тут тебе завтрак принесли, а то у вас и продуктов в доме нет, - смеется Юлька.

– А даже если бы и были, то я кухарка так себе.

Мы смеемся, а Айлин быстро накрывает на стол. С третьего этажа спускается заспанный Паша. Пока мы умываемся и одеваемся, у нас за столом восседают Яр, Юлька и Айлин.

Здесь нет детей, поэтому я решила, что сейчас самое время озвучить свои планы.

- Яр, ты не слышал, где может быть притон с девочками у Ники?

- Точно не знаю, но совсем недавно Волчин выкупил загородный клуб. Тот загибался, едва сводил концы с концами. Так Волчины заказывали мне сделать эскизы интерьера. И запросы у них были довольно интересные: комнаты, обитые красным и бордовым бархатом, в центральном зале по бокам альковы со шторками для уединения, а в подвале спальни в стиле минимализма. Вот тогда у меня и появилось подозрение, что они хотят публичный дом организовать.

- Фу, ужас какой!- невольно вырывается у меня.- А ремонт уже закончен?

- Давно, уже работников в частный, закрытый клуб набирают.

- Анжелка, не дури, я тебя знаю, - влезает в разговор Юлька. – Ты сейчас полезешь туда и попадешь в передрягу.

- Я туда не полезу, но Волчиной спуску не дам, или я не Анжела Снигирева!

Мы еще долго обсуждаем за столом империю Волчиных, их объекты, дома, коттеджи. Если лезть в осиное гнездо, то надо знать о нем все досконально.

Когда наши гости уходят, я говорю Пашке: Паш, поспрашивай у своих знакомых полицейских, что им известно про Хусаинова Роберта.

- Анжел, может, ты не будешь изображать из себя ангела-мстителя, - Паша сурово сводит брови к переносице.

- Если я им не отобью хотелки, мне тут спокойно жить не дадут, - бью ребром ладони по столу. – Или я – или они. Другого не дано!

А через час у меня не только все данные на Хусаинова, но и на его окружение. И в моей голове, которую Паша прозвал «бедовая», уже складывается план.

- Пашка, мне надо один взрыв пакет, две дымовые шашки…

К вечеру мне подогнали машину. Видавшая лучшую жизнь когда-то «девятка», серенькая, неприметная, со старым потрепанным номером машина не заметна на улицах города. Верх лобового стекла и боковых стекол затонирован. Лица практически не видно. Никто из знакомых и подумать бы не смог, что дочь богатого бизнесмена Снигирева будет ездить на грязной старой «девятке».

Первым в моем списке Аглая. Еду к ней в гости.

Тетушка Аглая сидит дома, у нее тихо, нет гостей, видно без денег давно.

- Привет Аглая Федоровна, - с порога здороваюсь с ней.

- Чё так официально? – она не в духе, видно похмелье еще мучает бедовую головушку.

- Аглая Федоровна, так мы вроде не близкие родственники, - ехидно замечаю я.

-Ну и чо? Я тебя вырастила, выкормила, - начинает перечислять Аглая.

- Ладно, ладно, чего у тебя стряслось?

- Дык, твой отец в больничке, счета, говорят, заморожены, мне никто пенсионные не перечисляет, - скулит Аглая. – На что я жить то буду?

- Есть у меня одна мысль…

И я обговариваю с Аглаей некоторые свои задумки. Той приходится согласиться. А на затравку я ей даю немного денег. На полноценную пьянку не хватит, но побаловать себя баночкой пива с закуской может.

Затем я еду в полицию, зная, что все обвинения с меня сняты. Так уж вышло, что эксперты на месте стрельбы сделали смывы с рук у всех присутствующих, кроме меня. На руках матери обнаружили частички пороха, приперли ее к стенке, на допросе она не выдержала и все рассказала. А может подоспевший к ней адвокат намекнул ей, что лучше признаться и свести все к аффекту. Уж и не знаю, как они там пистолет связали с состоянием аффекта, но то что стреляла она сознательно, только я и понимаю.

И не успела я войти на крыльцо полицейского управления, как меня перехватывает наш адвокат.

- Здравствуйте Анжелика Дмитриевна! – шепчет он мне на ухо, крепко держа за локоть. – Давайте отойдем на минутку.

И пытается оттащить от крыльца, но натыкается на кулак, что бьет его в ребра.

- Анжелика Дмитриевна с вами не пойдет, - раздается бас Паши над ухом.

Адвокат сереет лицом и оседает, но Паша его крепко держит под локоть.

- Эээээ, мне нужно обсудить с Анжеликой Дмитриевной ее показания, - заикаясь, бормочет адвокат. – Ее мать уже дала показания.

- У Анжелики Дмитриевны нет матери, а та сука, что все годы звалась ее матерью, может смело отправляться на нары.

И Паша дергает адвоката на себя с такой силой, что тот отлетает метра на полтора от меня.

- Анжела иди! – приказывает Паша, и я разворачиваюсь и бегом поднимаюсь на высокое крыльцо полицейского управления. Меня уже встречают и провожают к следователю.

Следак – парень лет тридцати, мой ровесник. Холодный оценивающий взгляд, хмуро сведенные брови, мощный костяк тела, он чем-то неуловимо напоминает Пашу.

- Что ж вы, гражданка Снигирева- Могилева, с места преступления сбежали, - укоризненно говорит мне следователь.

- А я не сбегала, меня похитил Хусаинов Роберт Альбертович. Он с двумя неизвестными мне людьми подъехал на машине к нашему дому, в этот момент моя приемная мать уже выстрелила в отца, а я, воспользовавшись заминкой, выскочила во двор. Меня схватили по приказу Роберта, связали, поместили в багажник. За этим наблюдала прислуга, они пришли убирать в доме, но их прогнала мать. До этого они стояли во дворе и наблюдали.

- Вы утверждаете, что вас похитили?

- Да, меня похитил Роберт Хусаинов.

Следователь на миг замолкает, прокручивая новую информацию у себя в голове, ведь в этом случае ему придется открывать еще одно дело. Молча кладет передо мной листы бумаги и говорит: Пишите…

Мы все обговорили с Пашей заранее, с нами сидел адвокат, я всю историю повторила на три раза, поэтому написала без запинки. И я была в курсе тех последствий, что повлечет за собой мое заявление. Я хотела, чтобы Роберта отдали под суд.

А вот чего не ожидала, так это того, что Роберт окажется на пороге кабинета, в котором меня допрашивали.

- Здравствуйте гражданин? – в воздухе повис вопрос, следователь буравил взглядом мужчину, что сейчас стоял на его пороге.

- Анжелика, быстро вышла и пошла со мной, - рявкнул Роберт.

- С каких щей? – я смотрела на него с вызовом.

- Гражданин, вы вообще кто? – поинтересовался следователь.

- Я Роберт Альбертович Хусаинов, сын Альберта Заировича Хасанова, - представился Роберт, оглашая регалии своего отца, видимо думал, что он бессмертный.

- Очень хорошо! Сразу и дадите показания, - не растерялся следователь.

- Пусть моя невеста выйдет. – рявкнул Роберт.

Следователь взял мой паспорт, перелистнул и взглянул на Роберта.

- Могилева Анжелика Дмитриевна замужем, при чем тут ваша невеста? – приподнял бровь следователь.

- Анжелика! Вышла в коридор! – рявкнул Роберт.

И тут меня понесло. Я вытянула руку вперед и сложила ему фигуру из трех пальцев.

- Накася, выкуси, я пишу заявление на тебя!

- Может, договоримся, сколько тебе надо? – Роберт повернулся к следователю и достал из кармана пачку денег, перевязанную резинкой, он ее швырнул на стол. – Мало? Сейчас еще принесу.

- Вы даете взятку должностному лицу при исполнении? – у следака даже морда стала красной, а его взглядом можно было Роберта шинковать.

- Я договариваюсь с тобой, мальчик, - презрительно скривил губы Роберт, видимо совсем решил, что он бессмертный.