- А Паша где? – да за ними побежал.

- Дед, вы из ружья по людям стреляли?

- Дык, солью стрелял.

- Солью?

- Солью, если в мягкое место попадешь, сидеть неделю не будешь, безопасно, - усмехается дед.

- Я за Пашу боюсь.

- Дык, чего ему будет, он же одной левой по голове ударит и с копыт собьет.

- Вот! Потом посадят за убийство.

- Ещё чего, прикопаем в лесу и все делов, - лыбится дед.

Вот не пойму деда, он прикалывается сейчас?

Но через несколько минут прибегает Пашка. От его голого торса валит пар, словно он только из парилки выскочил. Губа разбита, под глазом синяк выступил, костяшки пальцев сбиты.

- Ты чей ли подрался? – дед сурово сводит брови.

- Да там целая банда, пять человек по садовым домикам лазят, вон соседи через три дома тоже пожаловались, что у них в сарайку залезли и мясо украли, - бурчит Пашка.- Ну, я им по зубам и прошелся, отобрал все, что наворовали. Соседям отдал.

- Пошли, мой герой, я тебя лечить буду, - ворчу на него по доброму, а он зачерпывает снег и прикладывает к глазу.

В доме тепло и спокойно. Я беру перекись и вату, омываю раны моего защитника. Прижигаю йодом ссадины. Еще не хватало, чтоб он подцепил какую-нибудь инфекцию.

- Чего, дед, много у вас таких уродов здесь? – хмурит брови Паша.

- Хватает, поселок рядом, а там пьяни много живет, работать не хотят, лазают по чужим домам, садам, берут все, ничем не брезгуют. Я тут двоим в мягкое место солью зарядил, так в эту часть сада стали меньше соваться.

- Ты хоть ружье зарегистрировал?

- А то!

Поздно ночью мы ложимся спать.

Наутро я просыпаюсь от того, что с кухни вкусно тянет блинами, запах плывет по воздуху, щекоча ноздри.

- Вставай лентяйка, уже день на дворе, - смеется Пашка и щекочет мне бока.

Гляжу в окно. Так самая новогодняя погода. Яркое солнце, искрящийся снег, на ветках снегири сидят.

- Вставай, вон, твои родственники по веткам расселись, никак семечек ждут, - Паша целует меня в заспанные глаза.

Я потягиваюсь и иду в ванную.

За завтраком мы чинно сидим в зале за столом. Уплетаем блинчики, что наготовил нам дед вприкуску с прошлогодними салатами.

- Что делать думаете? – дед внимательно смотрит на нас.

- Надо возвращаться домой, дел много, я еще не подал документы на страховые выплаты, - задумчиво говорит Паша.

- Да, надо вернуться, - подтверждаю я.

- Ты бы лучше у деда отсиделась, а то опять в передрягу попадешь, - упирается Паша.

- Паш, хватит бегать, я от них и так больше месяца бегаю, пора им от меня побегать. Деда, не дашь патронов с солью с собой? – дед смеется.

- Да, боевая у тебя подруга, Паша.

- Еще бы не лезла в костер сама, цены бы не было. Привезешь ее сейчас домой, обязательно во что-нибудь вляпается, - ворчит Пашка.

У деда в гостях мы проводим почти весь этот день и следующий, в ночь мы выехали, чтобы к утру быть дома.

Дед напоследок накидал нам адресочков, где мы могли на некоторое время спрятаться. Но я надеялась на Юльку. Она же пустит меня к себе пожить.

Кто ж знал, что там все так запущенно?

К коттеджу Юльки мы подъехали только поздно вечером четвертого числа.

Пришлось добираться по второстепенным дорогам, где нет камер, и нет возможности нас отследить. Да и доблестные гаишники в таких маленьких городках и поселках не стоят на посту, они сидят за столом и справляют праздник. В город въезжать не стали, сразу окольными путями до коттеджного поселка.

Пока добрались, наступил вечер. Подъезжаем к дому Юльки, а ни в одном окне нет света.

- Странно, Юлька вроде не собиралась никуда уезжать на праздники, -

удивляюсь я.

- Может к соседям зашла в гости? – Паша наклонился вперед и рассматривает дом.

Мы выходим из машины и спешим к дому. Но возле крыльца тормозим, раскрывши рты от удивления. А поразиться есть чему! Крыльцо все обледенело, словно из дома на него две тонны воды вылилось. Вместо добротных дверей временные стоят, тоненькие из картона. А дверной проем сбоку выломан, словно его погрыз огромный зверь, кирпичи выпали, обнажая газобетонный блок.

Что тут могло случиться?

Где Юля? Где дети?

- Анжелка!- вдруг слышу крик с боку, оглядываюсь.

На крыльце дома Золотовых стоит Юлька и машет мне рукой. А из открытых дверей выглядывают хитрые моськи Матвея и Стеши. У меня для них были маленькие подарочки. В этот год с подарками как-то не задалось, обычно я всегда к ним приезжала груженная по самую маковку, а тут хорошо, что хоть сама ноги принесла.

Я бегу к Юльке и обнимаю ее, как будто последний раз вижу. Даже Юлька поразилась.

- Анжелка, ты чего? Что-то случилось?

- Ой, Юлька! Как я по тебе соскучилась!

- Анжел, мы же две недели назад виделись, - удивленно смотрит Юля.

- Ох, Юлька, а мне кажется, это было в другой жизни,- констатирую я.

Мы заходим в дом, и я чуть не падаю, так как мне на встречу выходит сама Айлин. Если бы на Земле провели шабаш и выбрали самую главную ведьму, то это была бы Айлин.

Мы обнимаемся, целуемся, и нас с Пашей утягивают за стол. Уж что-что, а столы Айлин накрывать умеет. Меня всегда удивляло ее умение быстро настрогать салаты, тут же замесить тесто, и пока готовится мясо, успеть напечь пирожков. Поэтому мы садимся за стол, и хлебосольные хозяева потчуют нас и едой и беседой.

А Юлька рассказывает все, что с ней и ее детьми произошло за дни, что мы не виделись. Я слушаю и поражаюсь, меня захлестывают эмоции, которые удваиваются, как только я слышу про Нику Волчину.

- Вот ведь сука! Всем нагадить успевает, - бурчу я, при этом Айлин очень внимательно смотрит на меня.

- А у тебя что стряслось? – спрашивает меня Юля.

И тут начинаю рассказывать я. И, получается, по нашим рассказам, что у обеих жизнь сделала кардинальный поворот на сто восемьдесят градусов. Мы сменили вектор. И теперь наши жизни должны пойти другим путем. Вот только кое-что нужно исправить, или кое-кого.

- Мы решили с Юлей пожениться, - вдруг сообщает Яр.

- А мы с Пашкой уже поженились, - в ответ кидаю я.

И все дружно начинаем смеяться. Потому что все рассказанное нами просто невероятно. Юля, которая и не надеялась, что ее с тремя детьми может полюбить мужчина, нашла самого красивого и самого отличного мужчину на свете.

А я, вечная неудачница, кукла Барби для своей матери, нашла свою любовь, хоть и разлучили нас на десять долгих лет. Но старая любовь не ржавеет!

После ужина Ярослав предложил нам остаться, но мы естественно отказались, в его доме и так было тесно.

- Может вам остаться в таунхаусе, у меня есть ключ от одного, там раньше отец жил, - Яр делает нам предложение. – Таунхаус и сейчас отцу принадлежит, но он там не появляется.

- Этот поселок ведь Волчин с твоим отцом проектировал?- интересуюсь я.

- Да, так что ты у Волчиных прямо под носом жить будешь, - улыбается Яр.

И я соглашаюсь. Говорят, хочешь спрятаться от своих врагов, поселись у них под носом.

Таунхаус понравился сразу. Большой, трехэтажный, с огромной кухней гостиной и тремя спальнями на втором этаже. Но больше всего поразил третий этаж: свободная планировка, мансардные окна и небольшой балкончик с видом на лес. Здесь был со вкусом сделан ремонт, обставлены комнаты шикарной мебелью, даже посуда в шкафах соответствовала дизайну квартиры.

- Я проектировал, и ремонт делали по моим эскизам, - кивает головой Яр, показывая нам дом.

- Очень красиво, - со знанием дела говорю, я ж дизайнер, хоть ни дня за эскизами не сидела.

- Располагайтесь, если вдруг управляющий припрется, гоните его в шею. Скажите, что я вас помещение сдал, - и Яр вкладывает Пашке две связки ключей в ладонь.

Наконец, мы остались одни.

- Выбирай спальню, а я в душ, устал с дороги, - басит Паша и бежит в ванную на втором этаже.

А я поднимаюсь на третий, где небо прямо над крышей. Луна заглядывает к тебе в окно, и нет штор, так как они здесь не нужны. В огромной, практически пустой мансарде стоит одна единственная кровать, именно на нее я ложусь. Смотрю в небо, там, где повис тонкий серпик луны, видна звезда. Она яркая, ослепительно белая, она так манит. На втором этаже тихо шумит вода. В доме тихо и спокойно. Сама не заметила, как уснула.