- Согласна ли вы Анжелика Дмитриевна…

- Я не могу сочетаться браком с Робертом Хайдаровичем, - обрываю тетку на полуслове. – Я уже в браке. Заключила вчера в Ленинском загсе. Можете даже номер посмотреть, у вас есть база.

Теперь на меня смотрят в четыре глаза тетка и Роберт.

Да, мне надо сказать спасибо Пашке, когда я ему все рассказала, что возможно бедна, как церковная мышь, и за душой у меня не гроша. Он вдруг предложил мне не тянуть, а сразу расписаться. И я согласилась. Он дал на лапу такой же тетке, как та, что сейчас стоит передо мной, и та нас быстро расписала.

Вот сейчас мне это и пригодилось.

- А развод нам сразу не получить, - говорю я спокойно. – Моя мать только что убила моего отца, значит, полгода у меня на вступление в наследство.

Я даже не знаю, достанется ли мне наследство, но говорю уверенно, так, чтобы отбить у Роберта любые мысли в сторону брака.

- А мой муж точно со мной просто так не разведется, как узнает о наследстве, так будет тянуть с разводом.

Не, Пашка точно не возьмет от меня ни копейки, ну этим знать об этом не обязательно.

Лицо у Роберта становится красным, даже на шее выступают некрасивые красные пятна, он сжимает и разжимает кулаки. Давно бы уже ударил меня, но тут свидетель.

- Федька, - кричит он кому-то в сторону коридора.

- Роберт Хайдаровичем, я не могу вас сочетать браком, вы меня понимаете, - бормочет растерянная госслужащая.

- Федька,- еще громче орет Роберт.

На его крик из бокового коридора показывается здоровая толстая харя, жующего парня.

- Чо?

- Этих двоих в подпол, готовь машину, - командует Роберт.

- Как в подпол? – бледнеет дамочка.

- Разберусь, приеду, продолжим, - резко обрывает дамочку Роберт.

- Роберт Хайдаровичем, мы так с вами не договаривались, - хватает его за рукав дамочка, он лишь отвешивает ей пощечину, от которой та падает в обморок.

Нас хватают двое подручных и волокут вниз. Открывается дверь возле кухни, и нас сталкивают по лестнице вниз, там, где в полутьме холодно и сыро.

- Ох, хотела заработать денежку на подарок сыну к свадьбе, - бормочет отчаянно тетка. – Заработала, называется. Ох, черт меня дернул с Хусаиновым связаться.

- Скажите спасибо, что не убили, - утешаю ее я.

А у самой в голове мысли всякие вертятся. Руки то мне не связали. Значит, есть у меня выход.

Смотрю по сторонам. В одном из углов нахожу бочки. Видимо в них хранили вино. Бочки пустые, но достаточно крепкие. Тут же расположены стеллажи с сыпучими продуктами, в углу холодильники, там сыры, колбаса. Есть даже отдельный холодильник с минералкой.

Благодарю создателя и беру бутылку в руки. Жажда наше все.

Проходит несколько мгновений, наконец, жажда утолена. И тут мои глаза натыкаются на люк. Если подтащить несколько бочек, то вполне можно достать до люка.

- Помогите мне,- прошу тетку.

- Вы с ума сошли, - пищит та.

- Ну, и ждите, он придет и вас убьет, - спокойно говорю тетке.

Та лишь отворачивается и вытирает слезу.

Вот ведь дура.

Я не сдаюсь и подтягиваю боки. Пришлось сбросить сапожки, чтобы залезть на них. Взгромоздившись, продую открыть люк. Но он не поддается, дверки люка закрыты, в скобы вставлена доска. Но где наша не пропадала.

Осторожно, по миллиметру пытаюсь сдвинуть доску в сторону. Проходит минута, другая, но доска, что запирала вход, поддается. Работать приходится очень медленно, я не знаю, есть ли с той стороны охрана. Но окрика я не слышу, поэтому продолжаю сдвигать ее в сторону.

- Ну, вылезешь, - бурчит тетка снизу, - и что? У тебя нет шубы.

Действительно, сложно бежать по морозу без одежды, но об этом я подумаю потом. Главное сейчас сбежать.

У наших похитителей совсем мозгов нет. Мало им попало в прошлый раз. Так и в этот раз они не очень-то нас и охраняют.

С трудом, но я выбралась через люк. Пришлось подтягиваться на руках, а у меня с физическими упражнениями как-то с детства не задалось.

Если бы не тетка, то вряд ли бы я вылезла.

Без шубы, в тонких колготках и кофточке стоять на холодном декабрьском ветру не комильфо, можно и подморозить себе что-нибудь, поэтому я засеменила в сторону выхода. Благо в доме было два входа, впрочем, как и у нас в особняке, один вход центральный и один для прислуги и хозяйственных нужд. Правда, добравшись до угла здания, замечаю, что напротив входа будка охранника. И надо как-то обогнуть крыльцо и проскользнуть в двери.

Охранник – молодой парень, настолько юн, что молоко на губах не обсохло. Этакий увалень, тело выросло, а мозг – нет. У него в руках мобильник, и он явно играет в какую-то игрушку, так азартно, что чертыхается и матерится, абсолютно забыв про ворота.

Осторожно крадусь вдоль высокого, огороженного крыльца, но мастер игры в игрушки, видимо, близок к финалу, и с такой силой жмет на кнопки, что забывает про свои обязанности. И я проскальзываю внутрь.

Дом встречает меня тишиной. Здесь тепло, и на какое-то время я забываю обо всем, прижавшись к батарее. Озябшие руки колет, как иголками, а по телу пробегает озноб.

Но время терять нельзя, в любой момент может вернуться Роберт со своими прихвостнями. И я скольжу вглубь дома. В коридорах пусто, где-то бубнит телевизор. В большом зале на диване лежит один из охранников и храпит. Умаялся бедненький от безделья. В комнатушке напротив слышу бормотание, ахи и вздохи, заглядываю. Ха, ха, ха! Там второй охранник смотрит порнуху. На экране негр с огромным членом трахает белобрысую телку так, что та верещит от счастья. Охранник смотрит на это с жадностью, причмокивая губами в такт. Позади него на столике стоит жбан с пивом и большая кружка.

Пока он занят, самое время освободить вторую заложницу. Вот только как нам отсюда выйти?

Снова возвращаюсь в коридор. На большой вешалке висит одежда охранников. Что-то наталкивает меня на мысль, хорошо бы ее обыскать, а вдруг там есть оружие. Начинаю ощупывать карманы. В основном во всех ленты презервативов, деньги и смятые пачки сигарет. Но в одном из карманов вдруг обнаруживаю пакет, а в нем, как конфетки, разные таблеточки. Их так много, что я немного ошарашена. Но потом начинаю в голове выискивать по памяти название наркоты. И тут мне приходит гениальная мысль. Забираю из мешка несколько таблеток и крадусь обратно. В комнатенке ничего не изменилось. Только охранник спустил штаны и сейчас активно тискает своего маленького дружка под аккорды охов и ахов. А я опускаю в жбан пива таблетки и кладу одну в уже наполненную кружку.

И тихо выдвигаюсь на выход. Но в этот момент хлопает входная дверь. И тихо пискнув от ужаса, я падаю за диван. Тут все почти открыто, только слепой меня не заметит. Охранник на диване просыпается, зевает, лениво встает и идет к тому, что смотрит порнуху. А в зал входит парень, что охранял ворота. Они вместе собираются в комнатушке, и я слышу, как брякают кружки и разливают пиво.

- Говно твое пиво, - бурчит один.

- Сам говно, натуральное оно, из пивоварни.

- Знаем мы твои пивоварни, из порошка бодяжат, потом спиртом разводят.

- Это варят.

- Вкус у него противный.

И я прикусываю свой палец, чтобы не заорать. Интересно, таблетки успели раствориться?

Ползком добираюсь до следующего края дивана и на цыпочках крадусь к двери кладовки. Дверь открылась не сразу, тугой замок заклинило, уже было хотела идти на улицу и вызволять тетку через лаз, но тут он щелкнул, открылась дверь. Перед лестницей стояла тетка с ужасом в глазах. Через минуту у нее появляется осмысленное выражение лица, видимо, поняла, что помощь пришла. И она ловко начинает карабкаться по крутым ступеням, громко топая.

- Тише, - шиплю на нее рассерженной кошкой. – Чего топаешь, как бегемот.

- Где моя шуба, - во всю глотку орет тетка.

И я понимаю, что миссия провалилась. Из зала слышится топот, к нам идут охранники.

- Бежим, - толкаю я тетку на выход.