- Вот и наша Анжелика, - растягивает губы в искусственной улыбке моя мама. – Знакомьтесь! Это Роберт.

Мама заискивающе смотрит на Роберта.

Значит на этот раз Роберт.

Посмотрим, что за фрукт такой!

Восточного вида мужчина. Высокий, черноволосый, со щетиной на щеках, поджарый, как голодный волк. Да и взгляд его черных глаз напоминает волчий. Такой подчинит, на колени поставит, не мой вариант.

Но у отца другой расклад. И хоть сейчас он об этом не говорит, но чувствую, что разговор о бракосочетании не за горами.

Мы мило беседуем, попивая спиртное, а потом папа уходит якобы ответить на звонок, а мама за закусками. И я остаюсь один на один с этим странным типом.

- Я оценил твой перфоманс, любишь ролевые игры? – басит мой собеседник, кривя губы.

- Извините, не поняла? – столбенею я.

- Все ты поняла, Анжелика, хотела оттолкнуть меня, не получилось. Про твой нрав легенды ходят, так что я в курсе, - язвительно отвечает мне Роберт.

- Оуууу, я, оказывается, легендарная личность, - ОК, впредь буду действовать по-другому, не прошёл мой закидон с одеждой.

Но он хватает меня за волосы, вмиг рассыпая мой скромный пучок, и ухватившись почти под корень, оттягивает голову назад. Так что я стаю перед ним, с откинутой головой и обнаженной шеей, как агнец на заклание.

- Ты будешь делать, что я тебе велю! Запомни! И заруби себе на носу! А будешь дергаться, вывезу за город и брошу в поле, пешком обратно пойдешь, - рычит он мне в лицо и его глаза становятся бешенными.

У меня струйки холодного пота по спине потекли. По-моему я еще и описалась.

- А родители знают, за кого они меня замуж собрались отдавать? – пищу испуганно.

- А им на тебя насрать! – рявкает он мне в лицо. – Мать твоя – шлюха, бегает по молодым кобелям, все никак свою похоть удовлетворить не может. А отцу твоему вообще насрать, его только деньги интересуют. И семейка их только фикция. У твоего отца уже сынок очередной шлюхи подрастает, так что весь бизнес туда отойдет.

Он говорит страшные вещи, от которых меня трясет мелкой дрожью. А я ведь действительно никому не нужна. Вот зачем мы играем в семью?

Только и я не лыком шита. Еще посмотрим кто кого.

Бойся, бойся, Серый Волк! Ты не с той Красной Шапочкой связался.

Угораздило меня родиться в богатой семье. У меня еще та семейка. Папочка с мамочкой владеют казино, тремя клубами, пятью ресторанами, но всю душу вкладывают в клиники пластической хирургии. Вот такой размах.

А сколько еще бизнесов, о которых я ничего не знаю?

В деньгах я никогда не знала проблем, ни в чем не была ограничена. Но разве в деньгах счастье?

Я ничего не решаю сама в этой жизни.

Ничего не смогла в этой жизни выбрать сама.

Хотела изменить прическу, шла к тому стилисту, которого выбирала мне мать, и мне делали прическу под маминым руководством.

Не хотела ничего меня в своей внешности, но мама тащила меня к пластическому хирургу, ведь модная ныне тенденция – тюнинг лица. В результате я – это кукла Барби, живущая в розовом домике, но по ощущениям, я – это Красная Шапочка, живущая в диком лесу.

Я не могу выбрать свою судьбу. Специальность в Университете не смогла выбрать сама. За меня все решали родители. Мамочка начиталась и насмотрелась красивых глянцевых журналов и решила, что самая престижная специальность для девочки из богатой семьи – это дизайн интерьеров. Так я оказалась на факультет дизайна, не умея рисовать. Хорошо нашла себе подругу Юльку, которая за меня делала все работы, даже диплом за меня написала. Если бы не Юлька, то вылетела бы, как пробка из бутылки, уже с первого курса. Она, как и я, не хотела зависеть от родителей. Вот только у нее получилось, а у меня нет.

Встретила первого парня, влюбилась. Но отец с матерью встали на дыбы, узнав его родословную. Как у собаки. Ну не может породистая сучка случатся с непородистым кобелем.

Иной раз я чувствовала комнатной собачонкой своей мамы. Жужу тоже водили к собачьему парикмахеру, делали ей груминг, прически, покупали элитные шмотки в бутиках. А на случку повезли к породистому кобелю.

Вот и я, как та Жужа.

Даже кобелей мне мать выбирает породистых.

Вот только меня от тех кобелей воротит. Старые, лысые, с вставными фарфоровыми зубами, не первой молодости.

Но маман мою не унять. Почти каждый месяц у меня новый жених.

Она не понимает меня, что нельзя продавать свое тело, но требует с меня именно этого. Подать тело и душу богатенькому мужичку только потому, что он нашего круга.

Она меня почти сломала.

Но на моем пути встала Юлька, которая смогла изменить свою судьбу, но и поменяла мою.

Уж не повезло, так не повезло. Это те, кто родился в среднестатистической семье, считают, что счастливые люди с золотой ложкой во рту. Наивные! У нас другие законы. Ты не имеешь права сказать в обществе то, что ты думаешь. Тебе нельзя плохо выглядеть или одеться неподобающе. Должен следить за своим поведением, и не дай бог попасться журнашлюхам на «горячем». Круг общения, женихи все только из своего окружения, одобренного маман. Здесь нет места дружеским объятьям и посиделкам. Нет. Девочки тебя приглашаю к себе на посиделки или в ресторан, вы вместе выпиваете и беседуете, но ты контролируешь каждое сказанное слово. Не дай бог ляпнуть что-нибудь не то. В нашей среде все прислушиваются, приглядываются к друг другу. Так или иначе, но бизнесы пересекаются, только стоит дать слабину, тебя затопчут, разорвут, от бизнеса камня на камне не оставят. Поэтому близких друзей в нашей среде мало. Тут человек человеку волк.

Поэтому не было у меня подруг, только Юлька.

Юльку мама считала хорошей девочкой, хоть и не совсем нашей. Дед Юльки был архитектором, а бабушка занималась магией. К ней очереди выстраивались из богатых теток среднего возраста, которые своих загулявших старых козлов боялись потерять. Говорят, хорошо помогала, возвращала в семью старых кобелей.

Да и сама Юлька достаточно быстро вышла замуж за Стасика. Там известная в наших кругах богатая семья архитекторов. Поэтому мама была не против нашей дружбы.

Сначала наше сотрудничество было чисто меркантильное: Юлька отлично рисовала, чертила, разбиралась в истории и живописи, писала за меня рефераты. А потом мы сдружились. Я платила ей за работу больше, чем другие, зная, что от этих подработок зависит ее жизнь. Но потом сотрудничество переросло в дружбу.

И только Юльке я могла поведать свои тайны.

В мои студенческие годы я впервые влюбилась в юношу «не нашего круга». Он стал моим первым мужчиной. Пашка Могилев учился в техноре, что был рядом с нашим универом, учился по специальности "Автодело", говорил, что тяга к машинам у него от деда. Он слыл заядлым бабником, был старше меня на два года. Высокий, брутальный самец, к крыльцу своего техноря подъезжал на байке. Да там все девчонки пищали и вешались на шею. Пересеклись мы с ним случайно. У меня на дороге сломалась машина, и только он остановился помочь, все остальные проезжали мимо, смеясь и обзываясь «*изда на мазде». Разговорились и понеслось. Он обратил на меня свой взор, а я растаяла и отдалась этой любви без остатка. Вот только мои родители были совсем другого мнения.

Мама, узнав о моем увлечении, закатила такую истерику, что пришлось ей вызывать скорую. А папа сказал, что я должна с парнем расстаться, иначе его найдут в канаве с передозом. А когда мы продолжили встречаться, натравил на него полицию. Парня чуть не посадили, подкинув наркоту. А мой отец предупредил меня, что на зоне того опустят, а потом лишат жизни.

Папа никогда не лгал, если сказал, убьет, значит, убьет. В девяностые он был быком в одной из рэкетирских банд, выжил, накопил деньжат, но методы остались те же. И я бросила Пашку Могилева. Сказала ему, что разлюбила, а потом месяц рыдала в подушку и не ходила в универ.