— Нет, я имею в виду, что мне вообще пора уходить, — спокойно пояснила я. — Скажите Сэму-и-Максу правду, или я уйду. Найду работу где-нибудь в другом месте.

Последовала тяжелая пауза. Когда Монти снова заговорил, вся прежняя бодрость исчезла из его голоса.

— Раньше у тебя это плохо получалось. Без хорошей рекомендации придется туговато.

Я пристально посмотрела на него. Так вот почему никто не хотел меня нанимать! Я думала, это потому, что я недотягивала. А оказалось, виной всему Монти.

— Что? — Монти пожал плечами. — Ты хорошая ассистентка, Эвелин. Знаешь, как трудно заполучить такую? Я не собирался так просто тебя отпускать. Ты должна быть польщена.

И тут я поняла, что никогда мне не бывать агентом, что бы я ни сделала. Монти не желал работать на равных.

— Я заслуживаю того, чтобы мое имя стояло на сценарии, — решительно заявила я. — И тогда я его закончу.

— Это просто невозможно, — ответил Монти. — Мы наверняка сможем добиться, чтобы тебя поставили редактором. И тогда твое имя появится на большом экране.

Я встала и потянула за ручку чемодана, — Монти, — спокойно сказала я. — Вы знаете, чего я хочу. Мне нужно на поезд.

— Ты ведешь себя как ребенок, Эвелин.

За занавесом стоял Джон. Он все слышал.

— Подожди, — раздался у меня за спиной голос Монти.

Я обернулась. Он поправил галстук, провел пальцами по седеющим волосам, одернул пиджак, как будто тот мог прикрыть его выпирающий живот.

— Если ты сейчас уйдешь, все будет кончено. Ты же знаешь, я могу сделать так, что тебя никто не наймет. Ты без меня ничто…

— Нет, Монти, — перебила его я. — Это вы без меня ничто.

Я повернулась к Джону, который теперь смотрел на меня совершенно по-новому.

— Мисс Саммерс! — торжественно произнес он, накидывая мне на плечи дафлкот, словно я была одной из знаменитых клиенток клуба, наклонился, едва заметно подмигнул и произнес: — Браво!

ИНТ. ПОМЕСТЬЕ РОУЗХИЛЛ, ШЕФФИЛД — СУББОТА, 16 ФЕВРАЛЯ, 13:15

Эви и Мария стоят перед огромным напольным зеркалом в комнате с большими арочными окнами. Они одеты в платья подружек невесты и с обреченным видом изучают свое отражение.

Мы долго возились с воланами, тщетно пытаясь сделать так, чтобы они не очень топорщились.

— Ну как тебе мое платье, нормально? — осведомилась я и попыталась покружиться перед Марией, делая мелкие шажки то в одну, то в другую сторону. Несмотря на обилие ткани, эти наряды почему-то были ужасно тесными.

Мария склонила голову набок, критически разглядывая меня.

— Думаю, — изрекла она наконец, — это зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «нормально».

Я фыркнула. Мама поколдовала над платьем и передала мне его через Марию. Оно выглядело в точности как и должно было, правда, оказалось еще тяжелее, чем раньше, зато застегивалось теперь намного легче.

Моя лучшая подруга пристально смотрела на меня своими серыми глазами.

— У тебя все хорошо, Эви?

— Конечно.

Я лишь сообщила, что Эго прислал финал, но ни словом не обмолвилась ей и остальным друзьям о том, что произошло: ни о свидании с Эго, ни о его предательстве, ни об украденном сценарии, ни об увольнении, ни о том, что в конце месяца мне придется вернуться в свою старую комнату в мамином доме… «Но я обязательно все расскажу», — пообещала я себе. Эти выходные принадлежали Саре, и только ей. У меня еще будет время поведать всему свету, как я разрушила свою жизнь.

— Это из-за Эго? — настаивала Мария.

Поскольку я проигнорировала неоднократные требования Эго написать концовку, сегодня утром он заявился ко мне домой и отказывался уходить, пока Джейн не сказала ему, что я уехала из города на свадьбу.

— Вообще-то из-за платья. Я страшно боюсь грохнуться, пока буду идти к алтарю.

Покосившись на подругу, я вспомнила заметку с сайта «Грязные сплетни», которую она мне прислала.

— Я рядом, если тебе нужно поговорить, — сказала Мария, заправляя за ухо темную прядь. — И никогда не стану тебя осуждать.

— Эго успел к дедлайну. — Я выдавила из себя улыбку. — Если честно, мне больше нечего добавить.

От дальнейших расспросов меня спасли два мальчугана, с воплями пронесшиеся по коридору.

— Если кто и справится с этими двумя бандитами, то только Сара, — заметила Мария.

Эти ангелоподобные детишки с огромными карими глазами и темными курчавыми волосами, все в отца, оказались сущим наказанием. Нам тут же припомнилось все услышанное на девичнике.

— А когда ей станет совсем невмоготу, мы всегда придем на помощь с вином, — прибавила я.

Мария взяла меня за плечи, и наши воланы слиплись друг с другом, как детальки магнитного детского конструктора.

Эви Саммерс, — произнесла она, глядя мне в глаза. — У тебя все будет очень хорошо.

Я кивнула, смаргивая слезы.

В этот момент в комнату ворвалась ошеломленная женщина — родственница со стороны жениха. Мы с Марией так и подскочили на месте.

— Сара! — выкрикнула она. Мне был отлично знаком этот полный ужаса взгляд. — Вы ей нужны. — Выпалив это, шокированная гостья удалилась, по-видимому отправившись на поиски чего-нибудь покрепче.

— Ты готова к последнему фирменному припадку Сары Мазере, прежде чем она станет Сарой Джонсон? — осведомилась я у Марии.

— Пойдем поможем бедняжке!

Мы подхватили оборчатые подолы и поспешили к Саре настолько быстро, насколько позволяли наши платья.

— Шевели, шевели ногами, — подгоняла меня Мария. — Живее!

Я с трудом сдерживала смех, хотя в тесном, сшитом из плотной материи платье успела сильно вспотеть.

— Гони так, будто от этого зависит жизнь! — Мария усердно тянула меня за локоть.

Мы вломились через двойные двери в комнату, где переодевалась Сара.

— Что случилось? — выкрикнула я.

Мария совсем запыхалась. Мы лихорадочно оглядывали светлое просторное помещение, выискивая признаки катастрофы.

Здесь была одна только Сара, стоявшая перед высоким зеркалом. Выглядела она просто сногсшибательно. Волосы ее, собранные на затылке, отливали белым золотом. Роскошное длинное платье цвета слоновой кости украшал лишь тонкий сверкающий поясок на талии. Весь этот прекрасный наряд был элегантным и утонченным, за исключением разве что бриллиантовой диадемы.

— Решила немного повеселиться, — расплылась в улыбке Сара. Она широко раскинула руки. Мы с Марией переглянулись, прежде чем броситься в ее объятия. — Спасибо, что терпели меня все это время, — проговорила она, откидывая голову назад, чтобы не испортить прическу. — Я знаю, что иногда бываю слегка невротичной.

— Ты? Никогда! — воскликнула Мария.

Я спрятала улыбку в воланах.

Мимо, вопя во весь голос, снова промчались мальчишки.

— Оливер, Адам, что я вам говорила? — рявкнула Сара.

Шум немедленно прекратился.

— Прости нас, злая мачеха! — хором выкрикнули ребята.

Мы с Марией испуганно притихли, ожидая реакции невесты.

— Да не тряситесь вы! — рассмеялась Сара. — Я сама велела им так меня называть. И пригрозила взять с собой в путешествие, если будут плохо себя вести. — Ее улыбка стала еще шире. — Джим сделал мне сюрприз: роскошная и очень романтичная неделя на Мальдивах. Медовый месяц на базе отдыха в лесу отменяется! Во всяком случае, откладывается до лета.

— Тук-тук. — В дверях появилось лицо Джереми.

— Джереми! — в ужасе проговорила Мария. — Что, ради всего святого, у тебя на голове?

Джереми, не говоря ни слова, поправил шляпу персикового цвета. Выглядела она так, словно была сделана из волана платья подружки невесты.

Сара умиротворенно улыбнулась.

— Я хотела, чтобы у него был такой же очаровательный вид, как у вас, девочки!

— А что? — спросил Джереми. Он поправил шляпу на своих кудрях; как ни странно, этот причудливый головной убор ему очень шел. — Считай, что отсутствие жалоб и недовольства — мой свадебный подарок.