— Так ты, должно быть, и есть тот самый придурок, — вдруг раздался с заднего сиденья голос Грэма.

Эго поднял брови:

— Чего?

Я повернула голову назад и посмотрела на Грэма. Он пихал Зигги, освобождая себе еще немного места. Пес этого даже не замечал.

— Женщины всегда выбирают придурков. Ты, — он ткнул в меня пальцем, — не прибегай ко мне в слезах, когда он тебя бросит.

— Зигги, — спокойно сказал Эго. — Лежать.

Гигантская собака с шумным вздохом распласталась по своей полочке, задавив Грэма. Тот застонал и стал хватать ртом воздух.

Я не могла заставить себя взглянуть на Эго.

— Он пьяный, — объяснила я.

— Я заметил.

— И еще кое-что! — раздалось сзади. Потом наступило молчание.

Я оглянулась и увидела, что Грэм крепко спит, положив голову на холку Зигги.

— Я уже говорила спасибо, да?

— Поблагодаришь меня своим отчетом, — ответил Эзра.

Я закатила глаза. Эго есть Эго.

Как только руки согрелись, я настрочила сообщение маме, а затем в чат ДжЭМС, чтобы уведомить друзей, что я задерживаюсь, но все в порядке.

Мария: Эви, мне так жаль. Поверить не могу. Я только что говорила с его мамой. Она сказала, что его уволили. Вроде бы за пьянство на рабочем месте и высказывания в «Твиттере».

Джереми: Сара, молчи.

Сара: Эви прошла через ад. Едва ли стоит напоминать, что Пол явно был лучше, не так ли?

Джереми: Правильно. Больше никаких девичников. Я думаю, мы все согласимся, что это справедливо. Мария: Как будешь добираться домой?

Эви: Ты не поверишь.

— Не пойми меня неправильно, — сказала я Эзре. — Но зачем тебе понадобилось меня спасать?

— Разве мы не заключили сделку?

— Насколько я помню, там не было пункта об оказании помощи на дороге.

— Рыжая, тебе нужна была помощь. Я оказался радом. — Пауза. — Вообще-то я не такой уж придурок.

— Грэм с этим не согласен.

Эзра рассмеялся. Я занялась тем, что распустила косу, чтобы подсушить свои кудряшки, удивляясь про себя новым ипостасям сценариста. Эго — владелец собаки. Эго — спасатель.

— Что? — спросила я, когда он покосился на меня.

— Ничего. — На сей раз он задержал на мне взгляд чуть дольше. — Тебе идут распущенные волосы.

— Спасибо, — проговорила я, опешив. Что происходит? Это ничего не значит. Для Эго флиртовать — все равно что дышать. Если это вообще флирт.

Рядип замолчало, потому что на телефон Эго, подключенный по блютусу, позвонили. Дисплей на приборной панели сообщил: «Звонит Малышка». Эго стиснул зубы, его идеальный подбородок напрягся. Он отклонил звонок.

Удивившись, я погладила Зигги.

— Он принадлежит Монике? — Когда я приходила к Эго, собаки там не было.

Эго фыркнул:

— Моника его терпеть не может. После Лос-Анджелеса Зигги был на карантине, и она не очень-то рада, что его наконец выпустили. Я отвезу его в питомник: и у него, по крайней мере, Рождество будет веселее, чем у меня. — Эго потянулся назад и потрепал Зигги за ухо.

Дисплей снова возвестил о звонке Малышки. И снова звонок был отклонен.

— Все в порядке? — спросила я.

— Лучше не бывает, — коротко ответил Эго.

Я промолчала.

— Ты невыносима, тебе это известно? Ладно. Дети Моники проведут Рождество с нами. Она вывалила на меня эту новость сегодня утром.

— А… сколько им лет? — не удержавшись, поинтересовалась я.

Эзра, выгнув бровь, посмотрел на меня:

— Они достаточно взрослые, чтобы считать, что их мамаша могла бы подыскать себе кого-нибудь получше таланта-однодневки.

— Скоро ты их поразишь, — заметила я. — Продюсерам понравился твой сюжет. Они лишь ждут, когда ты представишь им готовый сценарий.

На его красивом лице промелькнуло нечто до ужаса напоминавшее сомнение, и мне стало не по себе.

— Давай обсудим январскую встречу.

— Сегодня утром я получил твой отчет, — сказал Эго, меняя тему. — Я сразу понял, что ты теряешь время с этим Унылым Палашей.

После всего случившегося я уже и думать забыла про отчет.

— Его зовут Бен, и этот отчет ты можешь просто проигнорировать, — пробормотала я, покраснев от стыда. Флешка с плейлистом лежала у меня в кармане.

— Не волнуйся, — ответил Эго. — Я довольно забывчив. Итак, когда ты представишь мне отчет о совместной поездке?

— Как только ты отправишь несколько страниц Монти, — сказала я более раздраженным тоном, чем хотела.

Наступила тишина. Эзра не сводил глаз с дороги.

— Я послал Монтсу сюжет, — проговорил он наконец. — По правде сказать, Рыжая… Без тебя я бы его не придумал. — Он покачал головой. — Это все твои дурацкие романтические знакомства. Они помогли больше, чем ты можешь вообразить.

Он говорил нечто подобное и раньше. И все же, если это правда, то где написанный текст?

— Но, — Эго посмотрел на меня, — у меня такое чувство…

— Что?

— Что ты сдерживаешь себя, когда пишешь. — Он пожал плечами. — Не стоит. У тебя отлично получается, Рыжая. Если надеешься заставить меня завершить сценарий, ты должна выкладываться на все сто.

Я смотрела на точеный профиль Эзры Честера и поражалась его словам. Я говорила себе, что я единственная серьезно отношусь к нашей сделке, а Эго — Эго! — оказывается, видел меня насквозь.

Потому что он был прав. Несмотря на то, что я чувствовала, что с каждым отчетом раскрепощаюсь все больше, в моей голове до сих пор звучал голос, долдонивший, что я не умею писать. Я заключила эту сделку с Эго, чтобы заставить его завершить сценарий. Если он говорит правду и отчеты действительно его вдохновляют, чего я так боюсь? Обнаружить, что Эго насмехался надо мной, когда пел дифирамбы моему писательскому мастерству? Или что мне действительно может снова понравиться писать?

— Хорошо, — ответила я, и в его улыбке почему-то засквозило облегчение. Я придала своему голосу стальные нотки. — Но сначала ты обязан отослать несколько написанных страниц.

— По рукам.

Зигги просунул голову между нашими сиденьями и заскулил, требуя внимания.

— Извини, приятель, — сказал Эго, похлопывая его. — Мы наверстаем упущенное после Рождества.

Я зарылась пальцами в собачью шерсть, с грустью размышляя о том, что сразу же после карантина на каникулах пес снова окажется один.

— Знаешь, я могла бы присмотреть за Зигги недельку, — медленно произнесла я. — Это самое меньшее, чем я могу отблагодарить тебя за спасение. Рождественская политика моей мамы — чем больше компания, тем веселее.

Хотя под «компанией» она вряд ли подразумевала Зигги.

Чтобы Эго когда-нибудь ощутил благодарность? Боже упаси.

— У твоей мамы? — с нескрываемым скепсисом проговорил он.

— Ну, не пятизвездочный отель, конечно, но и не клоповник какой-нибудь, — парировала я.

Эзра рассмеялся.

— Ты должна знать, на что подписываешься, вот и все. Зигги нужно очень, очень много места. К тому же он веган. — В его голосе послышалась осторожная надежда.

— Все что угодно ради моего спасителя, — сказала я, похлопывая Зигги по холке.

— Ради спасителя! Мне это нравится.

— Я имела в виду собаку.

Я поймала себя на том, что едва сдерживаю слезы, завидев освещенный мерцающими фонариками маленький мамин домик в конце улицы. «Дом!» вг словно восклицали они при каждой вспышке. Эзра заглушил двигатель.

— Ты уверена, что все в порядке?..

Грэм громко пукнул, не прекращая храпеть. На этот раз покашливания не последовало.

— Я отвезу спящую красавицу домой.

— У тебя есть адрес его мамы.

Я поняла, что тяну время. Мне казалось, что за последние несколько часов между нами установилось своего рода перемирие и, как только я выйду из машины, оно закончится.

— Вещи Зигги в сумке на заднем сиденье. — Мы обошли молчанием тот факт, что Эго мог бы подвинуть эту сумку, чтобы освободить больше места для Грэма. — Будешь присылать мне фото, чтобы я знал, что он жив.