— Мария говорила, вы специалист по анализу данных, — сказала я, чтобы успокоить его. — Что входит в ваши обязанности? — Этой темы в моем списке не было, но я сомневалась, что Грэм в подходящем настроении, чтобы решить, что он предпочитает: соски или пальцы ног (тема была предложена Джереми).

— То да се, — ответил Грэм. — А вот у вас, по словам Марии, работа интересная. Киноагент или что-то в этом роде. Каково оно? Вы знакомы с Джорджем Клуни?

По крайней мере, он старается.

— Я ассистентка, — ответила я.

— За каждым великим мужчиной стоит великая… — изрек мой попутчик, переключая радио на запрограммированную станцию.

Я уставилась на него. Неужели он это всерьез?

Грэм включил ток-шоу. Ведущий был из тех профессиональных провокаторов, которым нравится отстаивать мерзкую позицию и наблюдать, как взрывается «Твиттер». Как только упомянули про «нежелательных личностей», я переключилась на попсовый канал. Грэм вернул прежнюю станцию, нажав кнопку на руле.

— Выбирает водитель, — с натужной веселостью произнес он.

Эви: Мария, дорогая, хорошо ли ты знаешь Грэма?

Мария: Я знаю его маму — она прелесть. Все в порядке?

Эви: Супер.

Я вспомнила, что лежит у меня в кармане. Утром я опоздала из-за того, что ходила в кофейню «У Джила» писать отчет, решив не обижаться на отношение Бена ко мне. Я даже села рядом с ним и Анетт (по ее просьбе, конечно). После его предположения о моих намерениях я решила отомстить, написав Эго отчет о романтическом знакомстве с Беном в главной роли. Это был катарсис, почти такой же, какой я испытывала когда-то, сочиняя сценарии. Затем я составила список фильмов, которые Анетт должна посмотреть на Рождество, демонстративно игнорируя Бена, — ближе всего мы подошли к общению, когда он напомнил дочери, что у нее есть рождественский подарок для меня.

Это была флешка с плейлистом для поездки.

— Можно? — Не дожидаясь разрешения, я вставила флешку в гнездо на приборной панели. «Привет, Эви, это Анетт», — раздался из динамиков звенящий детский голосок.

— Что это? — спросил Грэм.

— Это подарок от…

«…и Бен».

Я замерла как громом пораженная, когда его низкий голос прокатился по салону.

«Тебя ждет романтическое знакомство со своим плейлистом для поездки», — продолжила Анетт.

«Есть ли хоть малейший шанс, что Эви не поймет, что ты имеешь в виду? — Бен откашлялся. — Ведь бывает, человек что-то неправильно понимает».

«А потом ведет себя как непроходимый тупица».

«Спасибо, Анетт, — насмешливым, но одобрительным тоном ответил Бен. — Обещаю с этого момента не быть таким тупицей».

Хорошо ли я расслышала? Бен больше не считает, что мною был разработан сложнейший план только для того, чтобы поцеловать его? Я пожалела, что сегодня утром в кофейне он ничего не сказал. Хотя, если честно, я сама его игнорировала. Кстати о честности… Мне стало совестно при воспоминании об отчете, который я отправила Эзре утром.

— Это один из ваших бывших? — полюбопытствовал Грэм, прервав мои размышления.

— Нет, — ответила я. — Он… — Объяснять было слишком сложно. — Мы просто друзья.

«Плейлисты — это папин конек, — продолжила Анетт. — Так что откинься на спинку…»

«Не своди глаз с дороги», — велел Бен.

«И кто знает, что может случиться…»

Я подпевала песне из «Короля Льва», затем «Объектам в зеркале заднего вида» Митлоуфа и только потом осознала, что жду, не будет ли еще каких-нибудь сообщений от Бена.

Что я делаю? Невзирая ни на какие плейлисты, этот человек явно думает, что я совершенно помешалась на романтических знакомствах. И, сдается мне, он в чем-то прав.

— Не достанете мне воды с заднего сиденья? Она мне очень нужна, — сказал Грэм. — Жаль, что не захватил с собой еще и затычки для ушей! Ха-ха.

Я протянула ему бутылку и достала телефон, чтобы отвлечься и дать Грэму отдохнуть от моих фальшивых трелей.

Эго: Развлеки меня. Моя знойная брюнетка — доказательство того, что красотки поверхностны. С ними ни о чем не поболтаешь. Тоска зеленая.

Моника покрасила волосы? С его стороны очень жестоко так о ней говорить, но Эго есть Эго. Возможно, светская хроника все-таки была права и у них трудный период. Она и впрямь могла бы найти себе кого получше.

Эви: Грэм — очень занимательный человек.

Эго: Брехня. Ты застряла в той же пробке, что и я, и ваш разговор иссяк 10 перекрестков назад.

Моей первой мыслью было: «Пробка»? Грэм был бы в восторге. А затем: «Так, постойте-ка…»

Эви: Ты что, на трассе Ml?

Эго: Я проведу Рождество с Моникой, забыла? Ты никогда не слушаешь. Расскажи о своем романтическом знакомстве.

Только этого недоставало.

Эви: Все идет как по маслу. Ты выбрал имя главному герою? Предлагаю назвать Грэмом.

Эго: Ни одна героиня ромкомов не сохла по Грэму.

Эви: А Джуд Лоу в «Отпуске по обмену»? Ха!

Мокрый снег за окном превратился в дождь. Перед нами тянулись мигающие ленты задних фар.

— Пробка. — Грэм торжествующе улыбнулся. — Я же говорил!

— Говорили. — Ну же, Эви. Дай ему шанс. — Как вы проведете Рождество?

— Буду помогать маме. Она удивится, почему я так опоздал. Кроме меня у нее никого не будет. — Грэм отхлебнул воды из бутылки. — Я холостяк, а это значит, что у меня есть время для нее. — Он кашлянул. — Не то чтобы я не пошел бы на жертвы ради подходящего человека. Проблема в том, — он помахал бутылкой, лицо его было красным в свете стоп-сигналов едущих впереди машин, — что есть причина, почему на свете так много одиноких женщин.

Приехали. Такие заявления ничем хорошим не заканчиваются.

— Только посмотрите, какой ливень, — сказала я. Огромные капли дождя врезались в стекло, разлетаясь каскадами брызг. — Погода для поцелуев, — тихо пробормотала я.

Грэм громко откашлялся:

— Что?

— Ничего.

Это был киношный дождь. Из тех, под которыми герои промокают насквозь. И зонт оказывается совершенно бесполезен — мокрее уже не стать.

У меня в памяти всплыли «Четыре свадьбы и одни похороны» и знаменитая фраза Энди Макдауэлл.

Грэм встряхнул свою уже опустевшую бутылку и со вздохом бросил ее себе на колени.

— Что это? — внезапно воскликнул он, подавшись вперед на своем сиденье, так что ремень безопасности натянулся.

— Что? — встревожилась я, вглядываясь в запруженную автомобилями дорогу.

Грэм снова откинулся на спинку.

— Птица, — сказал он, как будто это было очевидно.

— С вами все в порядке?

Я с подозрением покосилась на Грэма. Волосы у него были взлохмачены, и я начала думать, что красноватый цвет его щек обусловлен не только отсветами фар.

Глаза Грэма расширились, и он швырнул пустую бутылку на заднее сиденье.

— Все отлично, а что? — Он на мгновение задумался. — Вообще-то мне нужно пи-пи.

Простите, как только что выразился этот взрослый мужчина?

— Давайте заедем на следующую заправку. Ага! — Грэм подскочил на сиденье. — Скоро моя любимая.

У меня снова перехватило дыхание, когда ноздри заполнил тошнотворный запах.

— Вы опять едите эту рыбу? — спросила я, озираясь в поисках пакета.

Грэм кашлянул:

— Вы же заставили меня ее выбросить, забыли?

— Тогда что это…

В салоне раздался громкий звук, за которым, с опозданием всего на секунду, последовал еще один приступ кашля.

Я на мгновение прикрыла глаза, сообразив, в чем дело. Покашливания продолжались еще несколько минут, и с каждым разом Грэм все хуже и хуже успевал кашлять, а потом окончательно сдался.

Я опустила стекло. Навигатор скорректировал время прибытия. До места назначения оставалось пять часов. Пять часов ада.