― Угадай с трех раз, чем я тебя буду сейчас кормить?
― Достаточно и одного! Хочешь, лучше я тебе скажу, сколько хариусов лежит в золе. Проигравший неделю моет посуду!
― Давай! ― удивленно посмотрел на подругу Мирослав. ― Интересно, а, действительно, сколько их там? Поверь, я и сам точно не знаю ― не считал.
― Шестнадцать.
Мирослав откинул угли и пересчитал рыбу.
― Проиграла, Варя. Тебе посуду мыть ― пятнадцать!
― Мир, ― не оборачиваясь, сказала Варвара. ― Покопайся в углях получше ― не всех достал!
― Точно, еще один нашелся! Как ты это делаешь?
― Сихиртя подарили мне Третий глаз!
Мандалада
Друзья сидели на берегу Надыма и смотрели на плавное течение северной реки. Мирослав и Водостьян не отказали себе в удовольствии заняться рыбалкой. Наградой им была великолепная нельма и несколько язей.
Старик прямо на берегу ловко разрезал жирную рыбину на продольные куски, посыпал солью и специями и предложил гостям. Водостьян и Самар сразу последовали примеру Ного и с удовольствием принялись поглощать сырые ломти нельмы. Мирослав с подозрением отщипнул кусочек сырой рыбы. Вкус оказался удивительным.
― Эта рыба прямо тает во рту!
― Вот и ты стал настоящим сибиряком, ― сказала Варвара.
Сама она еще не решалась попробовать сырую рыбу.
― Муксун и нельма ― наша гордость, золото сибирских рек! ― подтвердил Самар.
― А почему вы здесь живете один? ― спросил Мирослав у Ного.
― Хоть и давно это было, но я виноват перед законом! Воевал против русских, убивал красных солдат во время войны, ― сказал Ного. ― Но перед своей совестью я не считаю себя виновным. Так и наши духи говорят.
― Так вы участник той знаменитой ненецкой мандалады? Не расскажите? ― попросил Мирослав. ― Я читал об этом восстании ненцев, но хочется услышать более подробно.
― Отчего ж не рассказать. Я теперь уже ничего не боюсь.
Ного раскурил свою трубку и начал рассказ:
― Шла страшная война. Враг бомбил и сжигал русские города, убивал женщин и детей. Людям за уральскими горами в эти годы не хватало еды. Мой народ это понимал и старался всячески помочь стране. Все мужчины-охотники ушли в тайгу за добычей, рыболовы не успевали сушить и чинить сети, вытаскивая рыбу. Мы отдали почти всех своих оленей. Сотни тысяч туш увезли пароходы вверх по Оби. Оставили лишь небольшое стадо животных на пропитание себе и собакам. На совете шаманов и старейшин мы решили эту зиму провести вместе и поставили рядом свои чумы. Но не поняло русское начальство, что мы отдали все, что могли. Им все казалось мало. Хотелось получше отчитаться в Москве, получить ордена. Пришел военный отряд и увел всех наших оленей, забрал все наши запасы еды на зиму, даже вяленую рыбу. Напрасно старейшины говорили красным командирам, что нельзя забирать у ненцев последнее, так как наши дети умрут с голода.
Схватили чекисты наших вождей и отвезли их в страшный город Салехард. Оттуда они уже не вернулись. Собрались тогда оставшиеся мужчины на мандаладу, и на ней приняли решение начать войну с русскими отрядами, грабящими наши селения.
Сначала мы каслали, перегнали оленей, далеко в тундру подальше от русских сборщиков. Поставили стойбище для женщин и детей, а сами начали борьбу. Мы отнимали назад все, что забрали красные отряды у жителей Ямала, грабили фактории русских. Шаманы много камлали, чтобы вызвать снежные бураны. Много русских замерзло в тундре. Зато лютый холод обходил наших воинов стороной. Восставшие ненцы были одеты в легкие удобные одежды, а никто не замерз.
Мы понимали, что переступили все законы военного времени, но назад уже пути не было. Русские начальники послали на подавление бунта карательные отряды. Прежде всего, они старались поймать шаманов и бунтовщиков. Красные начальники пошли на хитрость и создали сеть агентов из ненцев-предателей. Им хорошо платили, поощряли премиями, оставляли им оленей.
Многим ненцам, которые были ни в чем не виноваты, пришлось выдержать на себе весь гнев русских начальников. Над тундрой кружили самолеты, они отыскали наше стойбище, находившееся далеко в тундре, а затем туда направились русские воины. Они окружили наше поселение большим отрядом с пушками и пулеметами. В стойбище в то время находились только женщины и дети. Больше четырехсот жителей. Ни мужчин, ни шаманов в стойбище в то время не было. Об этом хорошо знали красные командиры.
Затем начался расстрел. По сигналу заработали пулеметы, на чумы обрушились гранаты. Из жилищ слышались стоны и крики о пощаде. Но никто не пришел женщинам и детям на помощь. Наоборот раненых людей добили штыками. Таков был приказ высоких начальников из города.
Узнав об этих печальных событиях, многие ненцы Ямала были вынуждены каслать еще дальше, десятки оленьих переходов им пришлось совершить. Многие подались на юг к хантам ― в тайгу, в болота. Там ни один русский отряд их не мог достать.
Мужчины нашего рода решили принять последний бой и отомстить русским воинам за смерть своих жен и детей. Мы хорошо подготовились к обороне и соорудили на берегу реки Полуй мощную крепость. С одной стороны была высокая каменная скала, и мы могли не бояться, что противник нас обойдет сзади. Русские подошли и начали рыть окопы напротив крепости. Наши меткие стрелки убили несколько русских, пока те укреплялись. Но затем они поставили орудия, которые метали в нашу сторону разрывные снаряды. Как мы ни прятались, минометы приносили большой урон. К тому же хитрые русские начальники постоянно кричали через рупор: «Зачем нам воевать? Не будем стрелять друг в друга. Давайте все решим по-хорошему. Мы вам ничего плохого не сделаем!» Многие наши воины поверили красным командирам. Но как только они выходили из крепости, их тут же хватали и отправляли в Салехард. Не многие вернулись потом к своим семьям.
Через несколько дней оставшиеся воины ослепли от взрывов гранат и больше не видели куда стреляют. Русские, заметив это, расстреливали последних защитников крепости как слепых куропаток. В крепости остались лишь два великих шамана и я. Вокруг рвались гранаты.
Шаманы не боялись русских. Они руками ловили пули и осколки гранат. Они сказали мне: «Все защитники крепости пали, сражаться бесполезно, да и патронов больше нет. Мы сейчас исчезнем ― улетим отсюда с нашими духами. А ты спрячься в реку. Вон под тем камнем есть запас воздуха. Ныряй и сиди там до темноты. А затем оправляйся на реку Надым. Мы знаем, что твой прадед был великим шаманом, и ты им станешь. Мы представим тебя духам и поселим у Жертвенного чума».
Я испугался:
― Так там же начинается…
― Да, Дорога смерти!
― Неужели вы меня отправляете в Нижний мир?
― Нет, ты будешь жить долго! ― сказал мне великий шаман. ― У тебя будет важная задача ― открывать ворота, ведущие к Дороге Смерти. Станешь определять, кого можно представить Нга.
Я сделал так, как велели великие шаманы. В тот момент, когда крепость заволокло дымом от разрывов снарядов, я разбежался и прыгнул в реку. Красные бойцы все же увидели меня и поспешили к воде. Но я поднырнул под камень и сидел там до темноты. Солдаты подумали, что я утонул и вскоре ушли. А я выбрался из воды и отправился на реку Полуй. Я долго думал над предложением великих шаманов стать стражем Дороги Смерти. Но все же принял его. С другой стороны, что мне было делать? Вернуться к своему народу я не мог ― красные командиры нашли бы меня и расстреляли или, что еще хуже, ― отправили бы в сталинский лагерь. Конечно, для русских я сильно виноват. Однако я сам себя наказал. Стал рабом этой страшной дороги.
С тех пор я живу между двумя мирами: Средним и Нижним ― сторожу Дорогу Смерти. Духи Подземного мира доверили мне право первому решать, кто достоин отправиться по ней. Я пришел сюда шестьдесят лет назад таким же юным как вы, а сейчас вот ― глубокий старик. Сколько мне еще осталось?
― Неужели есть возможность избежать этого пути? ― спросил Мирослав.
