Очаг ― это вертикальный центр жилища, его столп. Он объединяет вокруг себя всех домочадцев и одновременно связывает землю с небом. Мало того, что это центр жилища, это еще и центр вселенной, именно здесь ― в чуме, с точки зрения хантов, сходятся стороны горизонта.

Если же человек находится где-либо в другом месте, то центром вселенной является он сам и его расширенная книзу меховая одежда живо напоминает жилой чум. На одежде есть узоры: горизонтальные линии ― это граница нижнего и среднего миров, а вертикальные линии связывают человека с верхним миром, делают его бесконечным. Короче говоря, с точки зрения ханта человек в национальной одежде, чум и вселенная ― это вещи одного порядка.

Русские гости получили от Самара и Ягун-ики персональный чум для проживания.

― Я вечерком к вам приду, расскажу юной хозяйке, как разводить костер, как пользоваться нашей посудой, как защищаться от комаров. ― Предупредил Ягун-ики. ― Сейчас не могу, надо идти договариваться с водными духами.

Шаманы отправились на берег Казыма и перед рыбалкой долго молились водяным богам. Назад они вернулись обеспокоенные. Один старый шаман собрал возле себя всех жителей и грустно поведал:

― Не пускают нас духи Казыма. Река покрыта большими водоворотами. Ловить нельзя. Виткаси в реку вернулись. Давно их не было в этих местах. Все лодки опрокинут подводные мамонты. Нужна жертва.

― Неужели могут перевернуть лодку? Мне кажется, волнение на реке совсем незначительное. Меньше, чем волны от ветра, ― удивился Мирослав.

― Мне не верите! ― рассердился старик-хант. ― Раньше Виткаси баржи опрокидывали. Пароходы на дно пускали. Наваливались своими лапами и опрокидывали любой непонравившийся им корабль. Даже те, которые выходили в море.

Его родственник, молодой охотник, улыбался. На рассказ своего пожилого деда кивал головой.

― Что дедушка придумывает?! ― и тихо махнул рукой в его сторону. Неграмотный, дескать, старик и верит, будто мамонт, который живет под водой, может проглотить целый пароход.

― Неужели подводный мамонт не справится с пароходом? ― озорно спросила Варвара. ― Он же такой здоровый.

― Конечно, нет. Пароход еще больше! А вот лодку перевернуть, это запросто. В прошлом году Виткась на моих глазах такой водоворот закрутил, Немьян едва выбрался. Я едва успел его на обласке подхватить. Затем нам туго пришлось. Насилу выгребли, а когда обернулся, то увидел, как из воды мне рога-бивни Виткася грозят.

― Так значит Виткась это и есть мамонт, который живет под водой? ― спросил Мирослав. Ему захотелось до конца разобраться в этом вопросе. ― Я думаю, на самом деле, Виткась ― это огромная рыбина, сом или белуга. А может, из океана кто приплыл, типа моржа. Мне кажется, мамонты должны гулять по полям и лесам, а не прятаться под водой. Ведь мамонты ― исчезнувшие когда-то животные, очень похожие на слона.

― Эх, русские, ничего вы не знаете! Где олени и лоси теряют старые рога?

― Наверно в лесу, ― предположил Мирослав.

― Правильно думаешь. Ни разу не видел, чтобы олени оставляли свои рога в воде. Потому как олени в воде не живут. Согласен?

― Согласен.

― А вот рога Виткася, где и когда находят? На берегах рек. В песке. Вода после паводка сойдет. А рогов и бивней Виткася ― мамонта, по-вашему, из песка сколько угодно торчит. Почему так?!

Мирослав ничего не ответил.

― Потому что каждой весной Виткась свои рога сбрасывает на мелководье. Значит, где он живет?

― А откуда они там взялись? ― спросила Варвара.

― Я думал, знаменитая русская колдунья должна знать о таких простых вещах. Наши большие братья ― медведь и лось не умирают своей смертью а, наевшись земли, опускаются в воду, где продолжают свое существование. В воде крупные животные превращаются в Виткасей, так им удобнее. Смерть его наступает в случае, когда он начинает рыть землю зимой. Тогда большая глыба земли может придавить водяное чудище, и оно умирает. А почему наши реки часто меняют свои русла? Знаете? ― спросил хант.

― Почва болотистая или песчаная, бурная весенняя вода прокладывает новое русло, ― предположил Мирослав.

Молодой охотник с сожалением посмотрел на глупого русского.

― Русла рек меняют Виткаси. Виткась роет землю, происходит обвал, а в образовавшееся отверстие уходит вся река и находит себе новое русло. Так, Виткась-эква прорыла русло реки Ляпин, а Виткась-ики дошел до истока Казыма. И озера создали тоже они. Отошли за сопки и там вырыли два озера. Одно из них божественное озеро Нумто.

Мирослав покачал головой:

― Слон на дне реки. Как же он там дышит? Трудно представить.

― Плохо, что не верите! Хорошо, ― рассердился хант. ― Завтра сами увидите Виткася. Наши шаманы и охотники будут Виткасю жертву приносить. Если это не сделать, то обитатели водной стихии разгневаются.

― Пойдем, прогуляемся на реку, ― предложила Варвара Мирославу.

― Давай.

Ребята вышли на берег Казыма.

― Смотри! ― показал Мирослав на водоворот. ― Неужели тут надо чего-то бояться? Вода крутится медленно, никого не затягивает. Вон даже птицы спокойно рыбу ловят.

Недалеко от водоворота плавала семья уток-нырков и пара морских чаек. Из водоворота, как от удара большим веслом вылетела масса воды и как зонтик накрыла птиц. Когда волнение на воде прекратилось, ребята увидели ― все птицы исчезли.

― Ой! ― воскликнула Варвара. ― Не надо было тебе про птичек напоминать. Сглазил!

― Вот это да! ― Мирослав задумался и предложил: ― Варя, брось камешек в середину водоворота. Побольше и с высоты.

Варвара кивнула. Кощей два года назад передал Варваре способность поднимать тяжелые предметы. Большой валун поднялся над рекой и с высоты десятиэтажного дома упал в центр водоворота. Волны, которые пошли из места падения камня оказались больше, чем могли представить ребята.

― Бежим! ― крикнул Мирослав и дернул Варвару за руку.

Ребята едва успели подняться на высокую горку. Огромная волна ударила о берег и от него отвалился большой пласт земли.

― Вот это да! Пожалуй, шаманы правы. ― Сказала Варвара. ― Кто-то там сидит и хулиганит. Предлагаю до завтра ничего не предпринимать и посмотреть, как местные будут договариваться.

― Давай-ка пройдемся вниз по реке. Посчитаем, сколько всего этих чудищ живет на Казыме, ― предложил Мирослав.

Ребята прошли по берегу Казыма около километра и насчитали пять водоворотов, производимых Виткасями.

― Смотри. Рыбаки на моторке высаживаются. Это не ханты! ― показала Варвара.

К берегу Казыма пристали две моторных лодки. Из них на берег вышли четыре мужчины. Один из них, видно старшина, отдавал короткие приказания, а остальные беспрекословно все исполняли.

― Так это лесные бандиты Филофея! ― воскликнула Варвара. ― Те, которые напали менкв, сожгли местных кумиров и нам угрожали. Понаблюдаем из-за деревьев.

Мужчины вытащили вещи из лодок и начали располагаться лагерем.

― Смотри, им тоже рыбки захотелось, вон, сколько сетей у них в лодках.

― Конечно, такую ораву бойцов Филофею кормить надо. Вероятно, отправил их на заготовки. Интересно, знают ли они, что Виткась напротив них сидит? Вон один из водоворотов прямо напротив их лагеря.

Рано утром все ханты собрались на берегу Казыма, чтобы совершить жертвоприношение оленя Виткасям. В качестве жертвы был выбран белый олень. Как только показалось солнце, Ягун-ики выехал на лодке на середину реки, постучал по борту, чтобы Виткаси его услышали, и вылил в воду вино из кружки. Под звуки Бубнов и пляски шаманов белого оленя зарезали. Кровь жертвы окрасила воду реки. Здесь же на берегу оленя быстро разделали. Мясо попало в котел, в котором на костре уже кипела вода. Другие шаманы прямо на берегу устанавливали «жертвенные деревья, принесенные молодыми охотниками из леса: кедр, ель и березу. На них должны были прилететь и усесться три духа-Покровителя народа хантов.