Макаллистер развернулся так, чтобы встретить опасность лицом к лицу.

— Три, — закончила отсчет Хатч. — Бейте их!

Рубиновые лучи вырвались наружу и лизнули воздух.

Несколько стрекоз мгновенно забились в конвульсиях и с дымящимися крыльями по спирали слетели в воду. Одна упала во что-то вроде разверстых челюстей и сразу исчезла.

Остальные бросились в атаку. Воздух наполнился биением крыльев и какофонией пронзительных криков и стрекота. Одна из стрекоз впилась хоботком в руку Хатч. Макаллистер сбил эту тварь, и та едва не оказалась в воде, но все же упала на плот, и тогда он руками схватил ее и со всей силы саданул о палубу. Лазерные лучи разрезaли стрекоз прямо в воздухе. Найтингейл встал к Макаллистеру спиной и одним ударом весла убил сразу двух.

Некоторое время спустя Мак возвышался над упавшей Хатч, как преторианец, размахивая веслом и вышибая мозги нападающим. Все вокруг было залито кровью этих существ; повсюду раздавался визг стрекоз и шипение оружия. Найтингейл с неприязнью осознал, что этот фигляр вдруг стал героем на час.

Все кончилось внезапно. Стрекозы улетели. Найтингейл насчитал всего пять уцелевших. Они снова выстроились в ряд, и на миг ему показалось, что второе нападение неизбежно. Однако стрекоз подхватил ветер, и они, едва шевеля крыльями, повернули к берегу.

Найтингейл огляделся, желая удостовериться, что никто серьезно не пострадал, и услышал, как Хатч докладывает Марселю, что все в порядке. Она сидела на плоту, держась за пораненное плечо.

— Болит, — отметила она.

Марсель выслушал ее, не проронив ни слова. Когда связь прервалась, он уселся рядом с встроенным в стену экраном, который позволял наблюдать за поверхностью Малейвы-3.

Еще никогда он не чувствовал себя таким беспомощным.

Расчетное время до разрушения: 180 часов

На «Венди» не было такого места, где все могли бы усесться с комфортом. Поэтому Бикман пошел на компромисс, пригласив полдюжины самых главных своих помощников в каюту руководителя проекта.

Для начала он поблагодарил их за то, что пришли.

— Леди и джентльмены, — продолжал он. — Всем вам прекрасно известно положение дел, сложившееся на поверхности планеты. Если удача улыбнется нам, то альтернативные способы действий не понадобятся. Однако если у нас не будет в запасе ни одного, а действовать все же потребуется, то погибнут пять человек.

Нас пригласили в этот полет, поскольку кто-то считает нас творцами. Наша экспедиция — это своего рода возможность продемонстрировать правильность такого предположения. Мне передали, что капитан совершенно уверен, что если установить и задействовать накопители не удастся, то не удастся и спасти жизнь нашим людям. Мне бы хотелось, чтобы вы доказали, что я неправ.

Нет никакой нужды говорить, что времени у нас практически нет. А также о том, что сам я не вижу никакого способа спасти терпящих бедствие. Ведь именно поэтому вы мне понадобились. Постарайтесь и сделайте все от вас зависящее. Посоветуйте, что нам делать. Найдите решение.

Больше я не стану тратить ваше время впустую. Но буду наготове. Дайте знать, когда что-либо придумаете.

Они подогнали плот к берегу, сделали несколько неверных шагов по песку и попaдали без сил. Келли вытащила аптечку, и Найтингейл занялся ранеными. Через поле не смогли проникнуть никакие токсичные или биологически активные вещества, поэтому проблема была только в значительной потере крови.

Несмотря на оптимистичное донесение, отосланное на «Венди», только Найтингейл не пострадал.

К счастью, раны оказались поверхностными, неглубокими, но у Келли с Макаллистером кровотечение продолжалось.

Стрекозы дважды укололи Келли в правую ногу, а Хатч — в плечо. Макаллистер получил ранение в шею. Рана выглядела болезненной, но Мак лишь кривил губы и занимался любимым делом: язвительно проходился по поводу предков этих стрекоз. Чианга укусили в живот и руку.

Они чувствовали, что пора как следует отдохнуть, и, оказавшись на безопасном расстоянии от реки, остро осознали это. Всех раздражала потеря времени, но с этим ничего нельзя было поделать. Найтингейл страшно измучился и с радостью поспал бы, но, будучи единственным в группе, кто не получил ни царапины, вызвался дежурить.

Они отдыхали четыре часа. Затем Хатч разбудила их и сказала, что пора снова отправляться в путь.

В лесу было изобилие насекомых, круживших над яркими цветущими растениями. Вокруг росли колючие кусты и змеились лианы. Насекомые жужжали над цветками, перенося пыльцу, как это происходило веками. В этом путники усмотрели еще одно доказательство того, что природа всегда идет простейшим путем. Многочисленные встречи с местной фауной отличались только в деталях. Животные, напоминающие обезьян и волков, быстро появлялись и так же поспешно пропадали из виду. Они весьма смахивали на родственные им существа, водящиеся повсюду. Волки были крупнее, чем их далекая родня, и имели грозные клыки. Земляне даже заметили существо лошадиной породы, более всего напоминающее единорога.

Различия не ограничивались лишь внешними чертами. Путникам повстречалась стая похожих на волков животных с длинными жирафьими шеями; толкаясь, они обрывали листья с деревьев, не обращая на путешественников ни малейшего внимания. Интересно, ядовито ли мясо этих животных? Есть ли у них длинное жало? Или, может быть, они смердят как скунс? Люди этого не знали, и у них и не было ни времени, ни желания (если не считать Найтингейла) разузнать это.

Встретились две потенциальные опасности. Сперва — змея размером с питона, зелено-серой окраски. Она смотрела на них черными пятнистыми мраморными глазами. Однако она то ли не испытывала голода, то ли решила, что этих крупных обезьян нельзя считать легкой добычей. Вторая опасность пришла в обличье представителя кошачьих, похожего на того, что они уже видели возле башни. Это существо спокойно вышло из кустов и вальяжно направилось к ним, будто они были старыми приятелями. Должно быть, предполагалось, что они побегут. Когда ничего подобного не произошло, тварь впала в замешательство, а затем показала им пасть, полную острейших, как ножи, зубов. Этого оказалось достаточно, чтобы путники с некоторым сожалением включили резаки и отправили ее на тот свет.

Растения везде стремились даже к скудному свету, и терпеливый наблюдатель мог бы заметить, как они поворачивают листья навстречу солнцу, пока светило пересекает небо. Повсюду мелькали случайные тени, какие-то странные образования, непонятного назначения выросты, и это навело Найтингейла на мысль, что у этого леса есть глаза. И его беспокоит, неким растительным беспокойством, это их прохождение, но он продолжает следить за ними с божественной невозмутимостью.

Спустя нескольких столетий Малейва с обращающимися вокруг нее мирами должна была выйти из пылевого облака, и экология здесь вполне могла бы прийти в норму. Если бы эта планета уцелела. Эти леса, казалось, стояли здесь вечно.