Он спросил про орхидеи. Хатч виновато посмотрела на Келли.
— Мы не сообщали подробностей, — по секрету шепнула та.
— Так, небольшая стычка с плотоядным растением, — пояснила Хатч.
— С растением?! Ты имеешь в виду огромную Венерину мухоловку? Что-то вроде этого?
— Да, — ответила она. — Примерно так. Питающееся какими-нибудь местными фавнами.
Когда она через несколько минут отключила комм, Келли усмехнулась и сказала:
— Скорее уж дриадами.
Когда они прошли еще несколько шагов, Макаллистер получил видеовызов.
— Кто-то хочет поговорить, — сообщил он остальным.
Перед ними из системы связи Макаллистера спроецировалось изображение, вскоре обретшее четкие очертания. Они увидели молодого человека, поразительно привлекательного, худощавого, с квадратной челюстью. У него была приятная улыбка и темно-каштановые коротко постриженные волосы. Он был одет в белую шерстяную рубашку и серые широкие брюки, а выражение его лица говорило о том, что он вторгся на личный канал Макаллистера в надежде, что никто не станет возражать.
— Август Кэньон, — произнес Макаллистер.
Молодой человек, казалось, обрадовался.
— Доброе утро, мистер Макаллистер. Весьма рад встретиться с вами, сэр. — Он сидел в обшитом тканью кресле, которое, пока они шли, словно бы летело, зависнув примерно в метре над землей. — Я знаю, что у вас сейчас трудное время. Однако я уверен: вы понимаете, что весь мир следит за вами. Мне бы хотелось спросить, не затруднит ли вас сделать комментарии для всезвездной аудитории?
— По поводу Обреченной?
— Именно так.
— Разумеется. Это место — Узилище. Оно пугает меня, и хочется скорее убраться отсюда.
— Хорошо. Не сомневаюсь, что так оно и есть. — Кэньон обаятельно улыбнулся. — Но ведь, конечно, помощь уже спешит?
— Нет. Насколько я понимаю, помощи взяться неоткуда. — Макаллистер шел позади остальных, поэтому немного прибавил шагу. — Скажите, у вас на борту случайно нет посадочного модуля?
— Боюсь, что нет. Хотя хотелось бы, чтобы он был. Мы предполагали, что вылетаем сюда просто чтобы запечатлеть это астрономическое событие. Ни с кем на Земле не могло бы случиться подобной истории.
— Да, да, — отозвался Макаллистер и посмотрел на Хатч.
У нее тоже появилась надежда, что, может быть, им улыбнулась удача. Хоть Марселю следовало иметь в виду и это медиа-судно и знать все о нем, тем не менее люди иногда упускают что-то из виду. Это довольно обычное дело, и сам Макаллистер пока не отчаивался.
— Вы сейчас в эфире? — спросил Макаллистер. — И ведете прямой репортаж?
— Нет, — ответил Кэньон. — Мы все записываем, но вести трансляцию не будем. Без вашего разрешения. Однако людям известно, что здесь происходит. И они обеспокоены. Вы знаете, что в церквях всего мира молятся о вашем спасении? Завтра на лужайке у Нового Белого дома состоится молитвенное собрание.
— Молятся за меня? — спросил обескураженный Макаллистер. — Большинство считает меня проклятым Богом атеистом.
Кэньон смущенно поежился.
— Все хотят, чтобы вы выбрались оттуда, мистер Макаллистер. Все вы.
— Что ж, Август, должен сказать, что все это чушь собачья. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
Кэньон улыбнулся.
— Не думаю, что вы представляете, какой интерес возник к этому делу. Вам известно, что «Парабола» уже затеяла симпозиум?
— Неужели? И что из того?
На точеном лице Кэньона появилось выражение «ой, заливает!»
— Полагаю, вас надеются на нем увидеть.
Келли хмыкнула.
— Август, — промолвил Макаллистер, — если вас интересует, что мы собираемся делать, вы обратились не по адресу. Экспедицию возглавляет Присцилла Хатчинс. Ей известно о ситуации куда больше, чем мне.
Изображение Августа изменило угол обзора, и в пределах поля зрения сканера появилась Хатч, так, чтобы он смог ее видеть. Кэньон внезапно обратился к своей аудитории, заговорив быстро и назойливо:
— Перед вами Присцилла Хатчинс, на которую прошлой ночью напало растение-убийца. Присцилла, не поведаете нам, что случилось с вами на самом деле?
— Оно обхватило меня, — ответила она.
— Какого рода было это растение?
— Большое. — Хатч взглянула на Келли. — Август, мне бы не хотелось показаться человеком, не желающим сотрудничать с прессой, однако времени у нас сейчас нет.
— Понимаю, Присцилла. Тогда не стану вам мешать, пока не подвернется более благоприятный момент. Хотя нам бы очень хотелось устроить интервью в прямом эфире. Когда вам будет удобно. Мы просто сядем и немного побеседуем. О ваших ощущениях. Что вы прежде всего чувствовали в известных обстоятельствах. — Он сделал сочувственное лицо. — Если вы уверены, что сумеете прояснить все прежде чем… ну, вы понимаете… — Он продемонстрировал ряд белоснежных зубов, словно бы показывая тем самым, что сознает свое отстраненное отношение к ее переживаниям, но таково его ремесло.
— Он подонок, — заявила Келли по личному каналу. — Ничего ему не рассказывай.
— Пойдите ему навстречу, — посоветовал Найтингейл, тоже по личному каналу связи. — Про нас уже известно очень много. Если мы верно разыграем карту… Почему бы с ним не посотрудничать?
Так думала и Хатч. Среди её умений было запросто укоротить выскочку-управленца, полагающего, что ему все можно. Может, нанять автора-«негра», чтобы тот написал за нее мемуары? Недурная мысль. Ее старая подруга Джанет Аллегри недавно опубликовала свой отчет о миссии «Омега», назвав его «Двигатели Бога», и заработала кучу денег.
Но вот чертовщина: это ведь Кэньону надо зарабатывать на жизнь. Почему ее должны заботить его проблемы? С другой стороны, это может дать всем им новую пищу для размышлений.
— Хорошо, Август, — согласилась она. — Давайте. Сегодня вечером. После ужина.
20
У всякого, кто считает, что животное «человек» было создано в соответствии с божественным замыслом, серьезные проблемы с логикой. Среднестатистический человек немногим лучше честолюбивой обезьяны. Он недалек, эгоистичен, труслив, его обманывают друзья, и он боится, что остальные поймут, каков он на самом деле. Он способен лишь допустить, что его создатель торопился — или был, возможно, бюрократом с Олимпа. Самым набожным из нас следует молиться, чтобы в следующий раз он сделал свою работу аккуратнее. Однако справедливость требует признать, что существует одна добродетель, обнаруживаемая в этом животном: оно настойчиво в своих устремлениях.
Грегори Макаллистер. Мост к полинезийцам
* * *
Расчетное время до разрушения: 123 часа
* * *
— Мы и вправду способны это сделать?
Джон Драммонд кивнул. Физически он находился на «Венди», а виртуально — в комнате планирования операций «Звезды».
— Марсель, это зависит от высоты, на которую они способны подняться с помощью посадочного модуля.
— А насколько высоко ему нужно взлететь?
— По меньшей мере на десять километров. Если он будет ниже, то мы не сможем контролировать ход событий.
Бикман выразил согласие.
— Чем выше они поднимут модуль, тем больше у нас шансов, — проговорил он.
— Нужно узнать заранее, — продолжал Драммонд, — как высоко они сумеют подняться, чтобы мы смогли составить план их эвакуации.
— У нас нет способа определить…
— Марсель, это бы серьезно помогло.
— По правде говоря, меня не волнует, насколько это может помочь. Потому что мы не можем об этом узнать. Допустим, они смогут подняться на десять километров. Будем действовать в соответствии с этим.
Драммонд поморщился, словно от боли.
— Вы уверены? Разве мы не сможем провести испытательный взлет, когда они доберутся до посадочного модуля? Если бы знать, с чем придется иметь дело…
— Мы не сможем провести испытание, поскольку, чтобы сделать это эффективно, придется задействовать спайк до предела. Это будет означать истощение всех ресурсов.