— Наши наверняка в безопасности. Они уже достаточно высоко.

— Думаешь? Только что на Глориамунди произошло такое извержение, что часть лавы попала на орбиту.

— Покажи мне, где они, — попросил Марсель. — Я имею в виду вулканы Туманного моря.

Киндер оказался прав: два активных вулкана находились близко к маршруту полета. Однако невозможно было задать обходной маршрут. Такой, чтобы модуль оказался в нужном месте, когда прибудет сеть. Оставалось только продолжать лететь вперед и надеяться.

— Спасибо, Абель!

Киндер лишь угрюмо проворчал что-то в ответ. Кто-то положил руки ему на плечо и протянул записку. Тот нахмурился.

— В чем дело? — осведомился Марсель.

— Подожди. — климатолог посмотрел куда-то в сторону, кивнул, опять нахмурился и заговорил с пришедшим. Марсель не слышал их разговора. Потом Абель возвратился к монитору. — Северный Темпус уходит в Атлантику.

— Тонет?

— Да.

Один из экранов все время показывал корпус «Венди». Марсель заметил на нем движение, но все случилось так быстро, что он не был уверен, не плод ли это его воображения.

— Спасибо, Абель, — снова поблагодарил он климатолога.

Марсель внимательно посмотрел на экран. Какая-то тень промелькнула мимо «Венди», и тотчас же исчез один из его сенсоров. Отсек связи был разворочен, электронные приборы разлетались в пустоте. Марсель переключился на ИИ и поймал голос Билла посреди шумового потока: «…несколько расположенных в носовой части систем. Интенсивность потока, похоже, убывает…» Голос пропал, изображение Билла на экране помигало и исчезло. Вскоре оно появилось, и Билл стал докладывать об оценке нанесенного ущерба. Потом картинка опять исчезла.

Николсон, сидя в кресле командира корабля, получил донесение, что связь с «Венди» прервалась.

Он спросил техника, нельзя ли ее возобновить.

— Капитан, проблема совершенно не в этом, — ответил тот. Другой техник отмотал пленку с записью того, что происходило некоторое время назад.

Николсон взглянул на Марселя.

— Что, черт подери, случилось? Ты сможешь в этом разобраться?

— Сдается мне, слишком много камней и прочей космической дряни, — обронил Марсель. — Кстати, будет намного хуже, когда Джерри подойдет ближе.

Экран оставался пустым.

— А что если нам не удастся восстановить связь?

— А нам это и не нужно. Билл знает, что делать. И все ИИ тоже. Пока чрезвычайные обстоятельства не потребуют от нас корректировки курса и прочего.

Кэньон сидел в расслабленной позе человека, свидетельствовавшей, что он весь внимание.

— Выходит, это был твой первый выход наружу, Том. Не мог бы ты рассказать нам, о чем думал, покидая воздушный шлюз?

Сколари самому захотелось расслабиться.

— Ну, Август, я знал немного о том, что мне предстоит. Поэтому я просто решил это сделать, и все. — Ответ, разумеется, прозвучал по-дурацки, но у Тома внезапно наступило полное поглупление. Как же меня зовут? — Я имею в виду, опасность была не такой, чтобы возникало желание сбежать оттуда. Просто речь шла о жизни и смерти.

Он посмотрел на Клео, которая с невинным видом разглядывала потолок.

— Ну а вы что скажете, Клео? — осведомился Кэньон. — Наверное, когда смотришь вниз и не видишь ничего, это здорово действует на нервы?

— Да, верно, Август. Хотя, честно говоря, мне еще ни разу не приходилось висеть «головой вниз». Это совершенно не то, что находиться на стене здания.

— Я так понимаю, что вас там настигла метеоритная буря. Как вы на это отреагировали?

— На какую-то секунду я дико испугалась, — ответила она. — А потом мы просто спрятались и ждали, пока буря не кончится. Мы почти ничего не видели.

— Послушайте, — вмешался Сколари, — можно, я скажу кое-что от своего имени?

— Конечно.

— Все, кто был там сегодня, испытывали страх. Я боялся, что в любую секунду от меня может оторвать кусок тела. Понимаете, о чем я? И даже не будь этих камней, мне очень не нравится состояние, когда не ощущаешь твердой почвы под ногами. Однако я рад, что был там! И надеюсь, что Господь поможет возвращению этой четверки. Если они вернутся, мне будет отрадно сознавать, что и я приложил руку к их спасению. — Он умудрился улыбнуться. — Я, Клео и остальные.

Майлз Частайн облетал вдоль стержня, осторожно передвигаясь от корабля к кораблю, наблюдая за работой внешников.

Малейва-3 была обрамлена находящимся за ней газовым гигантом. Очертания материков и морей исчезли, вся планета, казалось, была покрыта плотной темной пеленой.

Майлза поражало, сколько народу охотно вызвалось рисковать жизнью или руками и ногами ради этой операции. Но знал он и о противоположном, о жалобах пассажиров «Звезды» и ученых с «Венди». Он и прежде попадал в подобные критические ситуации и знал, что именно тогда можно по-настоящему раскусить, кто есть кто, открыть, кем в действительности является тот или иной человек и к чему склонна та или иная личность. Как обычно, беда смывала все притворства обыденной жизни, подобно тому как гигантский Джерри Морган постепенно разрушал Малейву.

Сейчас Майлз находился где-то между «Цвиком», его кораблем, и «Вечерней звездой», направляясь вдоль стержня в сторону сети. Доставить Хатчинс и ее людей уже на корабль собирались при помощи шаттла Драммонда. Марселю хотелось как можно быстрее вытащить их из посадочного модуля и сети и забрать на борт. Задачей Майлза было в случае необходимости подстраховать.

Он остался в одиночестве. Отослал Фила, помощников, пилота шаттла и внешников на «Звезду» и сам уселся за управление и сейчас приближался к «Цвику», очертания которого уже возникли впереди.

Когда наступит время, стержень начнут извлекать из атмосферы и выводить его на орбиту. Как только это удастся, нужно будет скорее забрать группу Макаллистера.

На панели управления зажглась надпись: «Поступило сообщение». Передача с «Цвика». От Эммы. Обычно на экране ее лицо казалось болезненно-желтым, но на сей раз оно буквально пылало. Когда она говорила с ним, то неизменно создавалось впечатление, что она думает о чем-то другом и просто передает инструкции. Сам Майлз был словно бы чем-то незначительным. Вероятно, он сам своим поведением склонял ее к этому, что, видимо, было результатом слишком частого общения с важными персонами, находившимися на борту. С ними все остальные становились мужланами.

— Да, Эмма, чем могу помочь? — осведомился он.

— Майлз, где вы сейчас находитесь?

— Близко к вам. На подходе.

— В моем расписании значится, что вы сейчас направляетесь, чтобы забирать наземную группу.

— Более или менее. Я просто опущусь поближе, чтобы быть досягаемым.

— Хорошо. Мне бы хотелось, чтобы вы притормозили и забрали нас.

— Зачем?

— Это займет всего минуту.

— Но зачем? — снова спросил он.

— Вы серьезно? Их вот-вот спасут… или нет… а вы спрашиваете, зачем нам быть там?

Он вздохнул. «Разумеется, она права».

— Хорошо. Я пришвартуюсь к вам примерно через шесть минут.

— Превосходно. И еще, Майлз. Вы не могли бы сделать для меня еще кое-что?

Он ждал.

— Мне бы хотелось связаться с другим пилотом, с тем, который будет производить подъем. Передайте ему, что мы хотим устроить небольшую трансляцию, когда спасенные окажутся на борту. Спросите, поможет он или нет?

— Почему бы вам не сделать это самой?

— Ну… одно дело, когда пилота спрашивает пилот. А я… Сами понимаете, как это будет выглядеть… Он будет более сговорчив, что ли, если попросите именно вы. Ведь многие пилоты нас презирают. Считают, что мы все время мешаем. За исключением тех случаев, когда им по той или иной причине нужна гласность и реклама. Мне просто не хочется упустить такой момент. — Она заговорила с еще бoльшим воодушевлением. — Я хочу сделать репортаж, который войдет в историю на многие десятилетия, Майлз!

— Эмма, разве вы не знаете, что шаттлы не стыкуются друг с другом? Для перехода на другой шаттл вам придется выйти наружу.