Я повернулась к Кристиану, настороженно глядя в его глаза. Он отвернулся, скрывая от меня свои эмоции. Брови парня дрогнули, образовывая складку на переносице. Ему было больно, но в чём же причина?

К чему эти слова?

Глава 34.

Я нежилась в постели, не желая подниматься. За окном шумел ливень, придавая этому утру особую атмосферу. Хотелось продлить момент безделья, просто слушая удары капель дождя о стекло.

В квартире стояла гробовая тишина, словно Кристиан до сих пор спал, но я прекрасно знала, что он уже давно бодрствует, потому, как любит рано вставать. Мои глаза вновь закрылись, унося меня в мир морфея. Сквозь полудрём послышались шаги, и кровать прогнулась под чьей-то тяжестью. Позже, я почувствовала объятия Кристиана. Улыбнулась. Он обнимал осторожно, ни на секунду не забывая о переломах.

— Спишь? — тихо спросил парень.

— Почти, — ответила я, усмехнувшись.

— Давай проспим весь день? — попросил он. — Пожалуйста.

— Хорошо.

Кристиан уткнулся носом в мои волосы, и минутой позже послышалось его сопение. Ко мне же сон более не приходил. Я уставилась пустым взглядом в окно. Разум постоянно наполняли кадры с блондином, а в ушах гремел злорадный смех. Засыпая, становилось только хуже. Я уже не знала что лучше: Противоположность и дикая боль в висках или тот ужасный день.

Почему всё это происходит со мной? Что я сделала не так? Кому перешла дорогу?

Если бы рядом всегда не было Кристиана, не знаю, смогла ли бы выдержать это всё. Он даёт мне надежду на восстановление после произошедшего, хоть и винит во всём себя. Думаю, ему даже тяжелее. Парень стал скованнее, осторожнее по отношению ко мне, словно я хрустальный шар, который может разбиться от малейшего неправильного движения.

Ох, милый Кристиан, знал бы ты, что являешься моим спасением, шансом на счастливую жизнь…

В гостиной зазвонил телефон и парень, тяжело вздохнув, поплёлся туда.

— Ты правильно всё понял, — через некоторое время тишины, произнёс брюнет собеседнику. — Всем займётся Рейчел. Я доверяю ей, она справится… мне нужно время.

Наступило снова молчание, но слышались ругательства мужчины, который явно был недоволен Кристианом. Я предположила, что звонит Император.

— Je comprends, mais je ne peux rien faire. J'ai juste besoin de temps pour que tout se mette en place, — сдержанно прокомментировал парень, с ноткой печали. — Pour commencer, je vais m'occuper de ma vie, et ensuite tout le reste.

Мне нравилось, когда парень говорил по-французски. Но сейчас его голос казался таким безжизненным, словно он говорил о смерти. Собеседник слегка смягчился.

Я прошла к кухне, дабы выпить воды.

— Что ты собираешься делать? — послышалось из трубки.

— Je vais la ramener à la maison, — решительно выдохнул в ответ Кристиан.

Короткие гудки. Вздох парня.

— Это Император? — поинтересовалась я, взглянув на брюнета.

Тот кивнул, вымученно улыбнувшись.

— У меня есть для тебя небольшой сюрприз, — проговорил Кристиан, выдавливая из себя слова через силу.

Я нахмурилась, не понимая его поведения.

— Что с тобой? — усмехнулась я. — Босс напряг?

— Да, — облегчённо кинул он, заходя в свою комнату. — Ты же знаешь, его постоянно что-то не устраивает.

Обратно парень вышел уже с лоскутом чёрной ткани.

— Мы поедем в одно место, и ты не должна подглядывать, — сказал Кристиан, завязывая мне глаза. — Ведь это сюрприз.

— Что? Но я даже не оделась, — запротестовала я.

— Не беспокойся, сейчас исправлю.

Через пару секунд, я почувствовала материал джинс на своих ногах и мягкость футболки на плечах. Сама бы могла одеться. К чему этот спектакль?

В любом случае, меня одолевало детское любопытство вперемешку с волнующим предвкушением. Кристиан неспешно шнуровал мне кеды, пока на моём лице играла улыбка.

Позже, он взял меня под руку, выводя из квартиры. Я пыталась выпытать подробности сюрприза, но парень твердил, что сама увижу и оценю.

Садясь в автомобиль, я ударилась головой о его крышу.

— Ауч, — вырвалось у меня. — Это не кабриолет?

— Аккуратнее, — тепло усмехнулся Кристиан. — Я восстановил Porsche Panamera, а кабриолет уже сдал обратно в салон.

И когда он всё успевает…?

Мы всё ехали и ехали в неизвестном мне направлении. Парень говорил непривычно много, как правило, о чём-то неважном, порой, глупом. Но мне нравилось слушать его голос, потому я улыбалась от каждой невпопад произнесённой реплики.

— Тебе было когда-нибудь настолько больно, что казалось, если нож в себя вонзить, то станет легче? — спросил в один момент Кристиан.

— Нет, — ответила я. — Настолько больно мне никогда не было.

— Печально, — через некоторое время выдохнул он.

— Почему? — нахмурилась я.

— Боль делает человека сильнее, помогая в последующем с лёгкостью проходить различные трудности, — произнёс парень.

Ну вот, снова — реплика невпопад. Сегодня мне было тяжело понимать те или иные слова Кристиана. Он говорил либо о слишком серьёзных вещах, либо о сущих глупостях, иногда даже совмещая их.

— Можешь снимать повязку, — холодно оповестил брюнет.

Интонация не особо меня порадовала, но я послушно стянула материю со своих глаз. Щурясь от света, огляделась. Глупо уставилась на дом, возле которого остановился наш автомобиль. По спине пронёсся разряд невыносимого жара, пальцы непроизвольно дрогнули.

Я просто сидела и смотрела на этот дом. На мой дом. Не поворачивалась к Кристиану, не моргала, даже, кажется, не дышала. Меня попросту не существовало в этот момент. Моя душа, едва заметив знакомые очертания улицы, поспешила покинуть тело и ринулась обратно, на Манхеттен, в столь любимую квартиру.

Я повернулась к парню. Он сверлил взглядом руль, сжимал его руками, до побеления костяшек. Черты лица казались настолько грубыми и острыми, что были едва узнаваемы.

— Выходи, — тихо потребовал Кристиан.

Холод его голоса вызывал болезненный ком в горле. Дышать становилось нечем. Я попыталась ответить, но вместо слов вырвался приглушённый хрип.

— Что ты делаешь? — едва слышно прошептала я, наконец, найдя в себе силы говорить.

— Возвращаю тебя домой, — ответил он, сквозь зубы.

Сердце забилось чаще, по щеке скользнула слеза. Я так долго желала этих слёз, но сейчас они душили меня.

— Не оставляй меня, — голос срывался в тихой мольбе. — Ты не можешь,… не можешь…

Я трясущимися руками потянулась к Кристиану, а он, как ошпаренный вылетел из машины, быстрыми шагами направляясь к моей дверце. Открыл её, схватил меня за плечи и вытащил из салона.

— Ты не можешь, не можешь оставить меня, — рыдала я, повторяя всё те же слова.

— Забудь всё, — прорычал парень, грубо взяв моё лицо в ладони. — Забудь. Так будет лучше всем.

Любимые мной изумрудные глаза излучали столько боли и злобы, что я больше не могла сдерживать рыдания. Изумруды больше не сверкали. Они померкли, как уличные фонари.

Ни капельки тепла. Лишь антарктический холод и звериная злость.

Также грубо оттолкнув меня, Кристиан направился на водительское сидение, но я подбежала к нему, хватаясь за футболку.

— Нет! — закричала я. — Прошу, не оставляй меня, Кристиан! Я люблю тебя! Кристиан, я люблю тебя! Умоляю…

Парень не оборачиваясь, стряхнул с себя мои руки, быстро сел в машину, завёл мотор. Я била истерично кулаками дверцу автомобиля, моля брюнета взять меня с собой. Но вместо тёплого взгляда и крепких объятий, Кристиан рванул с места, уносясь всё дальше и дальше.

Я побежала за машиной, невзирая ни на что. Бежала и бежала, не видя ничего вокруг из-за пелены слёз, пока адская боль не скрутила меня напополам. Я завопила, падая на колени. Оглушающий крик, просящий помощи, разлетелся по всей улице. С каждой секундой боль пронзала голову всё сильнее и сильнее, впиваясь своими иголками в каждый нерв мозга. Крик разрывал горло до тех пор, пока я не сорвала голос окончательно. Свернувшись клубочком на асфальте, моё тело тряслось от рыданий и бесконечной боли.