Залпом отправив скотч в рот, я пожалел, что не питаю слабости к наркотикам. Возможно, они бы мне помогли пережить очередное столкновение с Годвином. Я выдохнул, кивнув бармену для третьей порции. Мужчина молчаливо наполнил стакан, почти не таращась на меня, как на привидение. Ну, да. Среди остальных, я выглядел, как белая ворона, выделяясь не только внешностью, но и одеждой. И какой придурок станет надевать белый костюм? Я.

– Со свадьбы, что ли? – спросил бармен.

– С мальчишника. – Ответил я, заметив приближение женщины. Она, как и все другие, были очарованы мной. Ничего не поменялось. Когда я был смертным и когда я стал ангелом, слабый пол всегда находил меня привлекательным. Они жаждали со мной секса, и я уступал их желаниям.

– Привет. – Проворковала женщина. Она не была красивой. Чуть за тридцать. Выжженные добела волосы, обрамляли широкое, лоснившееся от жира, лицо. Фунты косметики и удушливый запах сладких духов. Низкорослая, с нескладной фигурой. О, боже. – Меня зовут, Китти. – Она протянула мне руку, и я пожал ее.

– Приятно познакомиться. – Не очень, но я выдавил улыбку. – Не хочешь прогуляться?

– О, я не против. – Она улыбнулась.

Я знал, что она согласится, как и то, что женщина пойдет со мной. Более того, я стопроцентно уверен, что Китти будет счастлива, если я прямо скажу ей, чего хочу.

Придурок думал, что я не найду его? И на что он надеялся? Хорошенько развлечься, пока я извожу себя гневом и ненавистью? Черта с два! Я бы нашел Юджина в любом уголке этого гребаного мира и спасибо этому за связь, что определилась у нас после смерти. К сожалению или к счастью, но невидимые нити крепко держали нас за задницы, так что я чувствовал его, как и он меня. Я был его наказанием, а он моим Эндшпилем. И что я вижу? Ублюдок втиснул какую-то страхолюдину в тесный закоулок с конкретным намерением трахнуть ее. Пытается отделаться от реальных проблем с помощью смертной? Как будто в этом есть смысл.

Черт, Юджин, когда ты уже перестанешь притворяться и признаешь, что хотя бы раз, но задумывался о моей смерти. Когда ты поймешь, что только так можно избавиться от меня и обрести покой? Только это осчастливить тебя… уж не мне ли знать. Сейчас все изменилось. Перешло на уровень выше. Он и я, мы оба врезались в бетонную стену, сквозь которую хрен протиснешься и только один из нас должен остаться. Юджину и вправду стоит хорошенько об этом задуматься, а не отрицать. Одной ненавистью и молчанием ты не спасешь ситуацию.

Сохраняя невидимость, я шагнул ближе, увидев в полумраке белый, как бельмо, костюм Юджина, вдоль стены. Перед ним, на корточках сидела женщина и… гребаный ад, да, он рехнулся. Путаться со смертной? И ладно, будь она симпатичной, но это же страхолюдина, еще и в возрасте. Нет, серьезно. Я бы не стал совать собственный член, в рот не пойми кого. Мерзость. Не знаю, что хуже, когда он строит из себя жигало или когда в нем ничего нет, кроме пустой и бесчувственной оболочки. Может, оставить голубков развлекаться? Правда, боюсь, что лечение человеческой вагиной, только разрушит Юджина еще больше. Вместо траханья, он лучше бы начистил мне бока или заставил ссаться кровью. Оу, простите, серебрянкой… но, точно не устраивал веселое порно в загаженных декорациях.

После, того, как женщина поднялась с колен, Юджин подвел ее к стене, развернув спиной к себе. Послышался шорох одежды. Я закатил глаза, когда смертная издала восторженный стон.

– Боже!

– Молчи. – Прорычал мой друг, начав двигаться в ней.

Понятно. Похоже, придурок все решил поиметь страшилище. Ладно. Хрен с ним. Покинув проулок, я вошел в бар. Клиентура соответствует обстановке. Одним словом – гадюжник. Не удивительно, что пассия Юджина оказалась не первой свежести. В его-то состоянии, ему любая сойдет. Кусок идиота.

Заняв место за стойкой, я махнул бармену. Пока сладкая парочка упражняется, я отравлю желудок дешевым алкоголем.

– Что будешь пить, парень?

– То, что вырубит меня с одного стакана. – Усмехнулся я.

– Есть хороший виски. – Бармен снял с полки бутылку «Джек Дэнниелс». Плеснув мне на два пальца, он добавил кубик льда. Когда я сделал глоток, притворно сморщившись, смертный закивал. – Отличный, да? – я нехотя кивнул. – Тоже с мальчишника?

– Я? – допив, я придвинул стакан для добавки. Хрень отменная и ни черта не берет. – Что за странный вопрос?

– Тут один уже заходил. С красными волосами.

– Ааа, – отправив порцию в рот, я дернул челюстью, чтобы бармен налил еще. – Ну, да, мальчишник. – Ага, до сих пор развлекаемся. Сначала рожи друг другу начистили, теперь Юджин трахает то, что когда-то называлось женщиной, а я пью в одиночестве. Отменное веселье. Прикончив стакан с виски, я вытащил из кармана бумажник, выложив на стойку несколько купюр. – Отличный виски. – Хлопнув ладонью, я соскочил со стула и направился на выход. И какой был смысл накачиваться тем, отчего тебя не вставляет? Доставая из кармана самокрутку, я увидел выходящую из проулка смертную, а за ней следом, Юджина.

– Быстро ты. – Хмыкнул я, втягивая дым. – И зачем было делать это с ней? – я кивнул на женщину, чья походка указывала на хороший трах. В этом, Юджину нет равных. Помнится, мы с ним не одну женщину поимели. Под хорошую травку или кокс, секс становился еще интереснее. Жаль, сейчас все изменилось. Мы изменились.

– Не твое дело. – Недовольно буркнул он, устремив свой взгляд вперед. И кого он там выглядывает?

– Ааа, не уместный вопрос. Ладно. Тогда, задам другой. Помнишь, почему я умер?

– Зачем спрашиваешь?

– Затем, что по отношению к ней, это подло.

Юджин медленно повернулся ко мне, низко опустив брови. Его взгляд вспыхнул предупреждением, дескать, даже не думай говорить о ней. Если только я рискну произнести ее имя, то мои конечности разнесет по всему миру. Неужели? Плотину оказывается можно сломать. Знал бы, давно упомянул ее в наших разборках. Глядишь, его накопившаяся ненависть обрела бы другое лицо.

– Заткнись. – Ангел сморщился. – Не тебе говорить о подлости.

– Верно. – Я совершил ошибку. Огромную. Непростительную. Я оступился один раз и вина за это, до сих пор перекрывает мне кислород. Даже после смерти, я несу груз своего проступка. Это мой ад. Моя расплата за желание. Хотел бы я вернуть все обратно, но это невозможно. – Но ты знаешь, как все исправить.

– Нельзя исправить то, что уже сделано.

– Юджин…

– … отвали. – Юджин торопливо двинулся прочь.

Сукин сын, опять избегает разговора. Нет, уж. В этот раз я скажу прямо, чего хочу.

– Да, кому, на хрен, какая разница, как ты поступишь? – я последовал за ним. – Отец не станет наказывать тебя за действия. Все, что его волнует, так это баланс в долбаном мире и отсутствие темных. Если сделаешь это, то все разрешиться. – Незачем заниматься самообманом и твердить себе, что убийство – это не выход. – Если боишься произнести это вслух, то я скажу.

– Отъебись. – Отмахнулся он.

– Убей меня. – Сказал я, материализовавшись перед ним. Юджин резко остановился, пораженно округлив глаза. Реакция на мои слова длилась всего мгновение, после чего, брови друга опустились так низко, что напоминали острый угол. – Ты же этого хочешь.

Его взгляд… о, в нем было все и касалось крови, боли и пыток.

– Лучше тебе не знать, чего я хочу. – Процедил он и исчез.

Молчание иногда сближает людей больше, чем разговоры⁸⁷… но, не в этот раз. Скажи, что-нибудь. Открой свой рот, придурок и произнеси хоть одно слово, вместо того, чтобы тупо таращиться на свою кружку. Ага, полчаса обета молчания. Почему бы и нет?

Мы с Бэт сидели в уютном кафе, на Котсворт Элли, и пили кофе. Ровно тысяча восемьсот секунд тишины между нами, среди остального гомона и постукивания десертных ложек о блюдца/о кружки. Я просто не знал о чем можно поговорить, кроме как о своей работе или о текущих делах. Только эти две темы совершенно не уместны для наших посиделок. Вопрос в другом, насколько хватит моей выдержки, прежде чем дерьмо в стиле Джоан Кроуфорд,⁸⁸ перетечет во что-то скверное? Ну, например, я начну расписывать в красках свои грязные фантазии?