– О, боже, – свинцовый узел в животе становился тяжелее и невыносимее. – Вэл, – мои глаза закатились. Внутренние стеночки сжались, а затем жар окатил мое лоно, толкая меня в пучину оргазма. Я до боли прикусила щеку, чтобы не закричать в голос. Пока я кончала, представляя лицо Вэла, мое тело сотрясала дрожь. – Черт. – Сморщилась я от неприятных ощущений в местечке. Я должна была испытать облегчение, но вместо этого, мое возбуждение только возросло. Казалось, что я лишь раздразнила свой голод. – Идиотка. – Еще раз ополоснувшись, я вылезла из кабинки, накинув на себя халат. И зачем я только это сделала? Как теперь смотреть в глаза Вэлу и не краснеть? Уверенна, что так и будет, стоит только встретиться с ним взглядом. Он же все поймет.

Высушив волосы, я вернулась в спальню, услышав за дверью музыку. Ты точно идиотка, Бэт. В гостиной Дэннис, а ты мастурбируешь, фантазируя о детективе. Что с тобой случилось, мисс Недотрога? Да, я походу, сошла с ума от нехватки секса. Но, возвращаясь к тому, почему у меня плохое настроение. Не потому, что я плыла в сладких мечтах с копом, нет. Перед тем, как будильник вернул меня в реальность, я увидела лицо Дэнниса. Несмотря на то, чем я занималась в душе и кого представляла, внутри поселилось сомнение – а не ошиблась ли я в своих желаниях? Может, я выдаю желаемое за действительное? Но, Дэннис же мне не нравится в этом плане. С чего бы мне его хотеть? Порой сны такие непредсказуемые, как и подсознание.

Ладно, Бэт. Возьми себя в руки. Все нормально.

Переодевшись, я вошла в гостиную. Дэннис стоял у плиты, покачивая головой в такт музыке, плывущей из радио. По воздуху тянуло яичницей, тостами и свежесваренным кофе. Я вдохнула для храбрости и шагнула к столу. В этот момент, Дэннис развернулся ко мне, держа в руке сковороду. Оу, выглядел он, как после спа-салона – отдохнувший и румяный. Его взгляд заблестел, когда я рассеянно потерла мочку уха, чувствуя себя неловко оттого, что он так пристально на меня смотрит.

Надеюсь, на мне не отпечатался след того, чем я себя отравила?

– Доброе утро, Бэт. – Когда я села, он улыбнулся, не отрывая от меня глаз. Две кружки с напитком и две тарелки с приборами. В последнее время, я радую с утра свой организм только кофеином или сухомяткой из киоска, а тут полноценный завтрак.

– Доброе, Дэннис. – Я подхватила кружку, делая глоток кофе.

– Надеюсь, ты не злишься, что я немного похозяйничал и приготовил нам завтрак? – разложив по тарелкам омлет, Дэннис добавил ко всему по парочке румяных тостов с вишневым конфитюром и сливочным сыром. Черт, откуда он знает мои предпочтения?

– Нет, конечно. – Я пожала плечами, отпив еще напитка.

– С тобой все хорошо? – я подняла на него взгляд, чувствуя, что краснею. – У тебя температура? – он прижал костяшки к моему лбу. – Ты покраснела.

– Давление, наверное. Голова немного болит. – Ага. Совесть у меня болит и пыхтит от стыда. Наколов на вилку кусочек омлета, я отправила его в рот. Ммм… идеально. – Вкусно.

– Это меньшее, как я мог тебя отблагодарить за то, что позволила мне остаться. Спасибо, Бэт. – Он все еще смотрел на меня, а его взгляд сочился совершенно другими словами. Я сглотнула, понимая скрытый смысл сказанного. Нет, уж, Дэннис. Даже не думай о сексе со мной. – Я, правда, был не готов ехать домой. Ты моя спасительница.

– Никакая я не спасительница. – Иначе, тот мужчина, чье тело пропало из морга, остался бы в живых. – Так бы поступил каждый.

– Не каждый. – Он подпер кулаком щеку, еще пристальней всматриваясь в мое лицо. – Все еще не могу привыкнуть видеть тебя с распущенными волосами.

– Они еще влажные. – Жуя тост, пробормотала я.

– Хочешь, я расчешу их? – я чуть не поперхнулась, недоуменно выпучив на него глаза. То, что я нравлюсь Дэннису, мне известно, но нельзя же говорить такие вещи под руку. Неужели, он так и не понял, что я провела между нами жирную, красную линию, за которую ему запрещено входить?

– Дэннис…

– … прости. – Поспешно пробормотал он, уткнувшись в тарелку. – Я не хотел этого говорить.

Повисло неловкое молчание, хотя радио продолжало играть. Черт. Почему я чувствую себя стервой, оскорбившей благородного самаритянина? Может, не стоит с ним так жестко поступать? Все-таки, у него проблемы, а я совсем не помогаю. Немного теплых слов и каплю беспечности, чтобы ослабить натяжение в жизни Дэнниса, ему не помешает. Если он хочет расчесать мне волосы… пусть. Все равно, это ни к чему не приведет.

– Расческа в ванной. – Произнесла я, наколов на вилку целое канапе из омлета. Я не поднимала глаз на Дэнниса, и без этого чувствуя его удивление.

Без слов, он быстро вышел из-за стола, а через несколько мгновений вернулся обратно. Я как раз закончила с завтраком, ощущая полное насыщение. Как бы меня не разнесло от калорий.

Когда Дэннис с особой осторожностью, словно мои волосы были сделаны из хрусталя, провел по ним щеткой, я выдохнула. Давно я не чувствовала чужой, но ласковой руки… в последний раз, меня расчесывал отец и это было ох, как давно. Еще в средних классах.

– Я умею плести косички. – Отозвался Дэннис. Его движения были мягкими, размеренными и усыпляющими. В те счастливые моменты, когда папа занимался моими волосами, я тоже чувствовала себя, как тесто, млея от приятных ощущений. И кстати, отец тоже заплетал мне косы, которые я с гордостью носила в школе. – Хочешь, я заплету?

– А не слишком ли это будет выглядеть по-детски? – сонно пробормотала я. – Все же, я взрослая женщина, работаю с людьми и косички. – Я оглянулась на Дэнниса через плечо. Ох, его глаза горели от возбуждения. Быстро отвернувшись, я прикусила губу. – Хорошо, заплети, но на этом все, а то опоздаем на работу.

– Как скажешь, Бэт. – Прохрипел он, а я напряглась.

По-моему, я только что совершила ошибку, решив, что такая терапия поможет Дэннису.

Переместившись в парк, я увидел Юджина. Он стоял у дерева и наблюдал за своим подопечным. Парень в данный момент проявляет неподдельный интерес к рыжеволосой девушке. Пытается вспомнить, где ее видел. Мечтает о счастливой жизни вместе с ней. Любопытно, что Избранные все еще путаются между человеческими воспоминаниями и желаниями, и тем, что у них осталось. Я бы не стал на месте Элиота зацикливаться на девчонке. У них все равно не будет ни долгой жизни, ни счастья, как и выбора, а только работа. Как только новички ее исполнят, им на замену придут другие, а предыдущая команда… я бы скрестил пальцы и помолился за их души, но, боюсь, и от них ничего не останется.

Печально?

Отнюдь. Когда-то я и Юджин, были на их месте, но нам повезло. Хотя, нет. Это была упорная работа. Мы из кожи вон лезли, чтобы задержаться в этом мире еще на несколько десятилетий и смотрите, чего мы добились. Мы достигли успехов и теперь вольны гонять новеньких. Только… в чем смысл, когда в существовании нет удовольствия? Черт. Мои советы новоиспеченному, не думать о прошлом, бесполезны, когда я сам не могу от него избавиться. Юджин прав, оно всегда будет преследовать нас. А еще он прав в том, что я эгоист и лжец. Самонадеянный ублюдок не достойный простого, мирского счастья. Я не должен был хотеть ее… не должен был желать… Не поступи я так, мы были бы живы.

Разговор с Юджином не облегчил мою боль. Не дал мне чувство свободы… он лишь крепче затянул петлю на шее. О, боже, место, где когда-то билось сердце, невыносимо болело. И сейчас болит.

Почему для нас не придумали лекарство от агонии?

– Все еще держишь его в неведении, Годвин? – раздался голос Найла у меня за спиной. Дрожь прокатилась по моему позвоночнику и виной были не его правдивые слова, а энергетика. От ангела веяло холодом, как от могильника. – Когда ты уже ему признаешься?

– Когда ты перестанешь строить из себя доктора Фила. – Буркнул я, запустив руку в карман пиджака и доставая самокрутку. Найл поравнялся со мной, затягиваясь сигаретой. Вонь его табака перебивала запах первоклассной травки.